Он был молод. Пибоди называла таких красавчиками. И он был лучшим специалистом по составлению фотороботов во всем городе Нью-Йорке. Ева нашла его в собственном кабинете, представлявшем собой довольно просторную выгородку, заполненную настольными и настенными компьютерами, сделанными на бумаге эскизами и многочисленными карандашами.

— Насколько относительно?

— Твоя свидетельница полна энтузиазма, и глаз у нее наметан. Это плюс. Но она также склонна к тому, что я называю драматизацией. Она обожает театральщину и часто пускает в ход воображение, чтобы приукрасить картину. Но я могу с этим работать, мы продвигаемся вперед.

— Где она?

— В дортуаре. Привет, Пибоди.

— Я только что ее уложила, — сказала подошедшая к ним Пибоди. — Обеспечила ее личным телевизором, второй подушкой, едой и выпивкой.

— Выпивкой?! — возмутилась Ева.

— Вы же говорили, в пределах разумного, — напомнила Пибоди. — Конечно, это не по правилам, но зато она довольна. Поворчала, правда, что у нее отобрали мобильник и не пустили к телефону, но потом успокоилась. Иванский сидит при ней нянечкой.

Ева нахмурилась:

— И все-таки я не понимаю, так, знаете ли, испытываю легкое недоумение: почему наша свидетельница смотрит телевизор и накачивается выпивкой, вместо того чтобы давать нам описание пары серийных убийц?

— Позвольте мне ответить, лейтенант. — Янси поднял руку, как в школе. — На сегодня она выдохлась. Она дала нам хорошее начало, но потом принялась фантазировать. Если она хорошенько выспится, мы вернемся к тому, с чего начали, завтра с утра пораньше. Таким образом у нас повысятся шансы выжать из нее еще кое-какие правдивые детали.

— Ну ладно, черт с вами. — Ева провела пальцами обеих рук по волосам, не в силах совладать со своим нетерпением. — Покажите мне, что у вас есть.

— Разделить экран! — приказал Янси, подкатываясь в кресле на колесах к рабочему столу. — Вывести последние изображения.

Ева взглянула на грубые наброски — куда более грубые, чем обычно при работе с Янси. Оба мужчины были с квадратными лицами, квадратными челюстями, в возрасте от сорока до пятидесяти. Брови прямые и светлые, рты сурово сжаты, но губы полные, чувственные. Шляпы надвинуты низко на лоб, вся верхняя половина лица закрыта широкими темными очками в форме обруча.

— Я не могу работать с таким результатом, Янси. Прежде всего избавься от очков. Мне нужна наиболее высокая вероятность по глазам.

— Сделаем. Но у меня будет шанс дать тебе кое-что получше, только когда я проведу еще один сеанс с Офелией. Дай мне времени до завтра. Глаз у нее наметан, как я уже сказал, но она впечатлительна, а впечатления расплывчаты. Мне придется еще поработать, чтобы выжать из нее точные детали.

— А сколько она забудет, пока смотрит телевизор и тянет спиртное? Черт возьми, у меня два копа в морге!

— Я знаю, что делаю! — Впервые за все время, что она его знала, Янси повысил голос. Он рывком поднялся с кресла и наклонился прямо к ее лицу. — Я никогда не работал с Престоном и Найтом, но это не значит, что я тут зря штаны просиживаю! Хочешь результатов — слезь с моей задницы!

Она его чуть не ударила. У нее руки чесались: Бог свидетель, ей хотелось кому-нибудь врезать. «Надо с этим завязывать, — сказала себе Ева. — Ты уже начинаешь на своих бросаться».

— Шаг назад, детектив!

Янси весь дрожал, на скулах ходили желваки, но он отступил.

— Ты прав, — сказала Ева. — Тебе виднее, что надо делать, а я давлю на твою задницу. Мы все на пределе. Я затребовала тебя, потому что считаю: лучше тебя у нас никого нет. Я знаю, ты не на дежурстве. Ты пришел сюда в свое свободное время.

— Ни у кого из нас нет сейчас свободного времени. — Его плечи расслабились. — Извини за срыв, Даллас. Меня и самого ломает, что не могу добиться быстрого результата. Я и без того давил на нее больше, чем следует, на первом сеансе. И теперь надо притормозить.

— Насколько ты уверен насчет строения лица этих двоих?

— Трудно сказать. Она склонна к преувеличениям и обобщениям. Я бы сказал, форма лиц верна — по крайней мере, для одного. А если она права насчет обоих, эти типы могли бы быть братьями. Или отцом и сыном.

— Сделай для меня копии, будь добр. Начну работать с тем, что есть, и постараюсь не наседать на твою задницу, пока не представишь окончательный вариант.

Он улыбнулся:

— Ценю.

Когда Ева вернулась, в доме было тихо. Она чуть было не осталась ночевать в Управлении и осталась бы, если бы не девятилетняя свидетельница, которую она скрывала в своем доме.

Трое патрульных обходили территорию по ее приказу, еще трое находились внутри дома. Ева была уверена, что для Рорка эта ситуация более ужасна, чем крах фондового рынка. Он, конечно, построил для себя крепость, но вряд ли ему по душе, что эта крепость оказалась в осаде.

Ева опросила всех ночных патрульных, ото всех получила ответ: «Все чисто», — и только после этого поднялась наверх. Она думала, что найдет Рорка в постели — в конце концов, было уже около трех утра — но домашний сканер подсказал ей, что он у себя в кабинете. Она прошла в свой кабинет, сгрузила несколько файлов, потом открыла смежную дверь.

Ева не знала, что и подумать, увидев девочку, которая спала, свернувшись калачиком на раскладной кровати, видимо, разложенной для нее Рорком, и самого Рорка, сидевшего рядом с ней с закрытыми глазами.

Ей нечасто приходилось видеть его спящим, он, как правило, вставал раньше ее. И она не представляла, как он может спать в такой позе: сидя и прислонившись спиной к стене. Пока она над этим размышляла, Рорк заговорил, не открывая глаз:

— Она проснулась среди ночи, и я позволил ей прийти сюда.

— Кошмар?

— Честно говоря, хуже. Ей приснилось, что они все еще живы. А потом она проснулась и обнаружила, что их нет. — Теперь Рорк открыл глаза. — Она немного посидела со мной, но ей не хотелось возвращаться в свою комнату. Она так разволновалась, что я оставил ее здесь. Она попросила меня с ней посидеть. Видимо, мы оба задремали. У меня поисковик работает в текстовом режиме, результатов я пока еще не проверял.

— Можно подождать до утра, не так уж долго осталось. Скажи лучше, что нам с ней делать? Нельзя оставлять ее здесь.

— Ну… — Рорк внимательно посмотрел на Никси. — Могу попробовать отнести ее обратно. Но если она проснется, это будет твоя очередь.

—. Черт! Постарайся, чтобы она не проснулась. Рорк осторожно поднялся с раскладной кровати.

— С тобой эта тактика обычно срабатывала.

Он подсунул руки под тело Никси и поднял ее. Девочка застонала, зашевелилась, и Рорк с Евой переглянулись в легкой панике. Потом головка Никси упала на плечо Рорка.

— Не дыши! — прошептала Ева. — Не говори. И постарайся не идти, а парить.