12 января 1997 года долгая и противоречивая жизнь провидца, создавшего полупроводниковую индустрию и Институт Центральной Азии, подошла к концу.

Грег Мортенсон купил первый в своей жизни приличный костюм и произнес прощальную речь в часовне Стэнфордского университета, где проходила поминальная служба, на которую собрались родственники и коллеги Жана Эрни. Этого человека вспоминали в самом сердце Силиконовой долины, созданной благодаря его усилиям. «Жан Эрни был провидцем. Он создал самую передовую технологию и привел нас в двадцать первый век, — сказал Грег. — Но он умел смотреть не только вперед, но и назад. Он думал о людях, которые и сегодня живут точно так же, как жили их предки».

Не удары молота, а танец воды доводит гальку до совершенства.

Рабиндранат Тагор

В три утра Грег Мортенсон поспешно подошел к громко звонящему телефону в боузменовский «офисе» Института Центральной Азии. Офисом служила бывшая прачечная, располагавшаяся в подвале его дома. Здесь он и узнал о том, что мулла деревни Чакпо в долине Бралду объявил ему фетву.[50]Из Скарду Грегу позвонил Гулям Парви — во время приезда в Пакистан Мортенсон установил в его доме телефон и оплачивал все счета.

«Этому мулле нет дела до ислама! — кипятился Парви. — Его волнуют только деньги! Он не имел права так поступать!»

По тону Парви Мортенсон понял, что проблема очень серьезна. Но, стоя в пижаме в собственном доме босыми ногами на холодном полу, он не мог в полной мере осознать происходящее.

«Вы можете поговорить с ним и разобраться с этим делом?» — спросил Мортенсон.

«Ты должен приехать. Он не согласится встречаться со мной, если я не принесу ему мешок рупий. Ты хочешь, чтобы я так и поступил?»

«Мы не даем взяток и не собираемся этого делать, — ответил Мортенсон, с трудом скрывая зевок, чтобы не обидеть Парви. — Мы должны поговорить с муллой, который стоит выше того, деревенского. Вы знаете такого человека?»

«Возможно, — ответил Парви. — Завтра я звоню в то же время?»

«Да, в то же время».

«Аллах с тобой, сэр», — вздохнул Парви.

Грег прошел на кухню приготовить кофе, потом вернулся в подвал и погрузился в повседневную рабочую рутину директора Института Центральной Азии. Распорядок дня для него определялся 13-часовой разницей во времени между Боузменом и Пакистаном. Он ложился в 21.00, сделав все «утренние» звонки в Пакистан. Поднимался в два или три ночи, чтобы связаться со своими пакистанскими друзьями и контрагентами, пока там не закончился рабочий день. Из-за работы в Институте ему редко удавалось спать более пяти часов.

МОРТЕНСОН ПОДНИМАЛСЯ В ДВА ИЛИ ТРИ НОЧИ, ЧТОБЫ СВЯЗАТЬСЯ СО СВОИМИ ПАКИСТАНСКИМИ ДРУЗЬЯМИ И КОНТРАГЕНТАМИ, ПОКА ТАМ НЕ ЗАКОНЧИЛСЯ РАБОЧИЙ ДЕНЬ.

Он составил первое в тот день электронное письмо.

«Всем членам совета директоров Института Центральной Азии (ИЦА).

Предмет: фетва, объявленная Грегу Мортенсону.

Текст: Привет из Боузмена! Мне только что позвонил новый пакистанский руководитель проекта ИЦА Гулям Парви (он всех благодарит, телефон работает превосходно!!). Парви сообщил, что местный мулла, являющийся противником образования для девочек, только что объявил мне фетву, пытаясь помешать нашему фонду строить в Пакистане новые школы. К вашему сведению: фетва — религиозное предписание. Пакистан живет по светским законам, но в этой стране существует также система исламских законов, шариат, подобная той, что есть в Иране.

В маленьких горных деревнях, где работает наш фонд, местный мулла обладает властью большей, чем правительство Пакистана. Парви спрашивал, следует ли нам подкупить этого человека. (Я категорически отказался.) В любом случае этот человек станет для нас постоянным источником проблем. Я просил Парви узнать, не сможет ли нам помочь мулла более высокого ранга. Сообщу о результатах работы Парви позднее. Но, думаю, мне придется как можно быстрее возвращаться в Пакистан, чтобы со всем разобраться. Иншалла. Всего хорошего, Грег».

* * *

По своему завещанию Жан Эрни оставил Мортенсону 22 315 долларов. Старый ученый понял, что тот потратил в Пакистане все свои деньги. Отдельным пунктом он оговорил: Грег — директор благотворительной организации, располагающей средствами в размере около миллиона долларов.

ПО СВОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ ЖАН ЭРНИ ОСТАВИЛ МОРТЕНСОНУ 22 315 ДОЛЛАРОВ. СТАРЫЙ УЧЕНЫЙ ПОНЯЛ, ЧТО ГРЕГ ПОТРАТИЛ В ПАКИСТАНЕ ВСЕ СВОИ ДЕНЬГИ.

Мортенсон попросил вдову Эрни, Дженнифер Уилсон, войти в совет директоров ИЦА. Кроме нее туда вошел Том Воган, пульмонолог и альпинист, который помог Грегу в самое тяжелое время. Согласился принять участие в работе руководящего органа ИЦА и доктор Эндрю Маркус, председатель научного департамента Монтаны. Но самым необычным членом совета стала двоюродная сестра Дженнифер, Джулия Бергман.

В октябре 1996 года Бергман с друзьями путешествовала по Пакистану. В Скарду они зафрахтовали большой русский вертолет «МИ-17», чтобы увидеть К2. На обратном пути пилот спросил, не хотят ли они посетить горную деревню. Вертолет приземлился рядом с Корфе. Когда местные мальчишки узнали, что Бергман — американка, они за руку привели ее к местной достопримечательности: в маленькой пакистанской деревушке Корфе появилась большая школа, построенная американцем.

«Я посмотрела на табличку у входа и увидела, что школа была построена на средства Жана Эрни, мужа моей двоюродной сестры Дженнифер, — вспоминает Бергман. — Кузина говорила, что Жан пытается построить школу где-то в Гималаях, но то, что я оказалась именно в этом месте, показалось не просто совпадением. Я — человек не религиозный, но почувствовала, что меня привело сюда само Провидение. И разрыдалась».

Через несколько месяцев на поминальной службе в честь Эрни Бергман познакомилась с Мортенсоном. «Я была там! — воскликнула она, крепко обнимая удивленного Грега, который видел ее в первый раз. — Я видела школу!»

«ТО, ЧТО Я ОКАЗАЛАСЬ ИМЕННО В ЭТОМ МЕСТЕ, ПОКАЗАЛОСЬ НЕ ПРОСТО СОВПАДЕНИЕМ. Я — ЧЕЛОВЕК НЕ РЕЛИГИОЗНЫЙ, НО ПОЧУВСТВОВАЛА, ЧТО МЕНЯ ПРИВЕЛО СЮДА САМО ПРОВИДЕНИЕ. И РАЗРЫДАЛАСЬ».

«Вы — та блондинка из вертолета? — удивился Мортенсон. — Я слышал о том, что в деревню прилетала иностранка, но не поверил!»

«Это знак свыше, — сказала Джулия Бергман. — Это точно! Очень хочу помочь вам. Могу я что-нибудь сделать?»

«Сейчас я собираю книги для библиотеки в Корфе», — ответил Мортенсон. Джулия Бергман почувствовала волю Провидения — как это было с ней в Корфе. «Я библиотекарь», — сказала она.