— Ты не хочешь поднести одну из своих сисек к моему рту, чтобы я мог хорошенько и долго её пососать?

Его слова такие грязные, и его взгляд цвета серебра тоже грязный. И такой горячий.

— Да, пожалуйста, — шепчу я, стягиваю ночную рубашку и подношу грудь к его рту.

— Я хочу тебя съесть, — он прикусывает сосок прежде, чем я успеваю что-либо сказать, зубы слегка обхватывают ареол. Я выгибаюсь дугой и ёрзаю на его члене.

— О, боже, — выдыхаю я, чувствуя между ног восхитительное трение члена.

Сердце ускоряет своё биение, и я прикусываю мочку его уха, всхлипывая:

— Да.

— Ммм. Ты невероятно сексуальная. Как считаешь, может нам действительно стоит подумать о кнутах и флоггерах, а?

— Ты что, интересуешься такими вещами?

— Прямо сейчас я интересуюсь тобой и тем, какая ты адски горячая.

Инстинктивно тянусь к Маккенне, провожу губами по его горлу и выдыхаю:

— И я в тебе заинтересована. И в том, какой ты большой и твёрдый у меня под задницей.

Его толстый и длинный член вжимается в мою киску и ягодицы. Я беру свою грудь и снова вкладываю её ему в рот. Задыхаясь от удовольствия, наблюдаю, как его язык ласкает кончик соска. Наблюдаю, как он покусывает его, а затем начинает сосать. То, что он проделывает с обеими грудями, возбуждает до такой степени, что я уже вся мокрая.

— Надень резинку на член и сядь на него.

Когда я достаю презерватив из заднего кармана отброшенных в сторону джинсов, Маккенна обхватывает одной рукой моё лицо, удерживая на месте, так что я ни на секунду не отрываю от него взгляда, пока откидываю его полотенце, надеваю презерватив на его напряжённый ствол, а затем приподнимаю его член и опускаюсь на него.

— О, боже, — стону я, отпуская основание члена, чтобы моя киска могла медленно скользнуть вниз до упора.

— Пандора. Милая. Пинк… — тяжело дыша, бормочет он. — Раздвинь ножки пошире, чтобы взять меня глубже.

Что я и делаю.

Ещё один стон, на этот раз исходящий от нас обоих.

— Господи, Пинк, трахни меня медленно. Переверни мой грёбаный мир.

Кенна кажется таким поглощённым мной, что в конце концов я целую его, медленно и глубоко, и начинаю двигаться на нём, медленно, намеренно медленно растягивая наше удовольствие. Маккенна проводит губами вниз по моей шее, покусывает грудь, подбородок, и так же медленно поглаживает изгибы моего тела.

Затем опускает руки на мою попку и скользит вниз, лаская между ягодицами. Средним пальцем подразнивает тугую дырочку, и у меня вырывается стон чистого удовольствия.

— Кенна! — Я чувствую, как невообразимое удовольствие скручивает и раздирает моё тело, когда он проникает пальцем в попку.

— Вот так. Я тоже собираюсь перевернуть твой мир.

Он обводит языком мои соски и проникает пальцем глубже, чтобы это доказать. Мне невообразимо, мучительно хорошо. Он трахает каждое моё отверстие. Меня трахает членом, пальцами и языком одновременно самый сексуальный мужчина в мире.

На меня лавиной обрушивается оргазм, быстрый и сильный, а Маккенна ещё какое-то время продолжает продлевать своё собственное удовольствие, вцепившись в мои бёдра, приподнимая и опуская меня на себя.

Моё тело расслаблено и продолжает сотрясаться остаточной дрожью. В руках Маккенны я становлюсь его собственной живой куклой. Ощущаю его дыхание, судорожные движения его груди, пульсацию его члена каждый раз, когда он сжимает мои бёдра, чтобы приподнять и опустить на себя. Я наслаждаюсь каждым моментом его экстаза… глаза прикованы к его лицу и к тому, как напрягается его челюсть, выгибается шея. Кенна входит в меня с таким сексуальным рычанием, что влагалище рефлекторно сжимается вокруг его ствола.

— Боже, ты просто феноменальна, — выдыхает он напоследок.

Заключив меня в крепкие объятия, притягивает к себе и жадно восстанавливает дыхание глубокими, рваными глотками воздуха. На короткий миг запрокидывает мою голову, чтобы увидеть лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Восхитительно.

— Хм. Потому что так оно и есть. Восхитительно. И безумно приятно.

Маккенна набрасывается на меня с поцелуем, а затем закрывает глаза и откидывает голову назад. Я смотрю на него снизу вверх и замечаю, как на его лице появляется удовлетворённая улыбка. Боже, он такой красивый. Его тело расслаблено, волосы такие короткие, что моментально высохли. Он прижимается ко мне всем телом, каждым своим мускулом, и обнимает меня так крепко, как не обнимал уже много лет.

Я медленно погружаюсь в сон на коленях у Маккенны, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, и чувствую странную наполненность в груди. И думаю о том, как сильно я хотела бы, чтобы мы могли остаться вместе.

16

КАЖЕТСЯ У НАС МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ, ТОЛЬКО МЫ НЕ ПАРА. ТАК ВЕДЬ, ИЛИ?!

Пандора

Отсутствие папарацци радует, и нам настолько нравится пребывание в мотеле, что мы останавливаемся в таком же в Далласе. Никто не ожидает, что участник Crack Bikini появится в таком месте — и это нас устраивает. Когда я просыпаюсь, комната буквально ломится от многочисленных улик. Свидетельств нашего присутствия. На столе лежат наушники, гитара, синтезатор, недопитая бутылка вина и остатки пиццы.

И сам он тоже.

Даже не знаю, как назвать это чувство, но каждый раз, когда смотрю на Кенну, я ощущаю смесь боли и удовольствия. Маккенна улыбается, когда я подхожу, но продолжает напевать, пробегая пальцами по клавиатуре. Мелодия нежная, как в балладе.

— Эта песня всё время крутится у меня в голове, — говорит он.

Понятное дело. Ведь это и есть причина, по которой они получили три премии «Грэмми» и многие считают их современными богами рок-н-ролла. И когда я наблюдаю за Маккенной — за тем, как он сочиняет музыку, с закрытыми глазами бормочет что-то себе под нос, прежде чем записать слова, — я чувствую, как стены вокруг меня тают. Из-за него. Из-за того, как легко потерять себя, будучи в центре внимания. Специально изготовленные автобусы для гастролей с их большими, яркими огнями. Не говоря уже о голубых светильниках в салоне, благодаря которым чувствуешь себя чуть ли не в чёртовом борделе. Половину времени прячешь своё лицо, чтобы хоть немного побыть в одиночестве. Никогда не смогла бы так жить. Даже ради него. Но он довольно неплохо с этим справляется. Он такой же, каким был раньше, только ещё более смелый и уверенный в себе.

И его уверенность, его смелость — сексуальна.

Я спокойно наблюдаю за ним, впервые признавая, что, возможно, именно так всё и должно быть. Может, эта поездка даст мне не возможность отомстить. Может, она подарит мне покой.

Сосредоточенно изучаю