– Ну что ж, вставайте, – кивнула Луиза.

С подозрением глядя на нее, Ева спустила ноги с кровати и поднялась. Через три секунды у нее все поехало перед глазами. Луиза успела подхватить чашку с мороженым, прежде чем Ева свалилась на кровать.

– Хороший вы доктор, нечего сказать!

– Неплохой. Я просто сэкономила нам обеим время, которое ушло бы на пререкания.

Ева скривила губы, морщась от боли.

– Похоже, вы перестаете мне нравиться.

– Не знаю, как я это переживу. – Она достала из саквояжа мини-компьютер и вывела на экран ко­пию медкарты Евы. – Сколько времени вы были без сознания?

– Откуда я знаю?

– Хороший вопрос. Я проведу сканирование и снова положу компрессы со льдом. Могу дать вам болеутоляющее.

– Не хочу никаких лекарств. А если вы вытащи­те шприц, наш договор аннулируется.

– Отлично. При сотрясении я тоже предпочи­таю обходиться без таблеток и инъекций. Для сня­тия приступов головной боли используем наружные средства. – Услышав стук в дверь, она отозвалась: – Войдите.

– Прошу прощения. – Сэм остановился на пороге. – Рорк разрешил мне узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь.

– Вы медик? – спросила Луиза.

– Нет. Я Сэм, отец Делии.

– У нас все в порядке. – Ева осторожно поста­вила чашку. – Луиза сделает все необходимое.

– Да, конечно. – Он смущенно переминался с ноги на ногу.

– Значит, вы целитель? – Луиза с интересом смотрела на него.

– Я экстрасенс. – Он устремил взгляд на лицо Евы, ощущая ее боль и испытывая острую жалость, потом снова посмотрел на Луизу и улыбнулся: – Я знаю, медики редко принимают нас всерьез…

– У меня нет никаких предубеждений. Луиза Диматто. – Она подошла к нему и протянула ру­ку. – Рада с вами, познакомиться, Сэм.

– Почему бы вам обоим не выпить чего-нибудь внизу? – сухо предложила Ева. – Там бы и позна­комились поближе.

Луиза бросила на нее взгляд через плечо.

– К сожалению, ее грубость не является следст­вием травм. Она такой родилась. Очевидно, генети­ческий дефект, устранить который медицина не в состоянии.

– Если нельзя быть грубой в собственной спаль­не, то где еще? – Ева снова взяла чашку и мрачно уставилась на нее.

– Не мог бы я поговорить с ней наедине? – по­просил Сэм.

– Конечно. Я подожду снаружи.

Когда они остались вдвоем, Сэм подошел к кро­вати.

– Вы испытываете сильную боль, Ева…

– Раньше было хуже.

– Не сомневаюсь. – Он присел на край крова­ти. – Вы отказываетесь от лекарств, и это, навер­ное, правильно. Доктор Диматто, несомненно, мо­жет облегчить дискомфорт наружными средствами, но я могу сделать больше. То, что произошло тогда, не повторится, – быстро добавил Сэм, прежде чем Ева успела заговорить. – Я принял меры предосто­рожности, и вы можете на них положиться. Если бы я не был уверен, что ваша личность надежно защи­щена, то не стал бы предлагать свою помощь.

Ева задумчиво ковыряла ложкой мороженое. Ей было ясно, что он не лжет.

– Вы в состоянии побыстрее поставить меня на ноги?

– Надеюсь. Особенно в сотрудничестве с докто­ром.

– Тогда приступайте. Я должна работать.

* * *

Самым унизительным было то, что ей пришлось раздеться догола для осмотра и лечения. Но ни Луи­зу, ни Сэма это не беспокоило. Они обсуждали ее анатомию, как будто она была лабораторным экспо­натом, поэтому в качестве средства защиты ей пришлось закрыть глаза. Ева вздрогнула при первом прикосновении, но сразу почувствовала, как по трав­мированному бедру распространяется блаженное тепло.

Ладонь прижалась к пострадавшей щеке, и Ева стиснула зубы. Но боль отпустила, и ей снова пока­залось, будто она куда-то плывет – но не так, как под действием снотворного, а словно превратив­шись в невесомое облако.

Сквозь туман Ева слышала голоса.

– Она отключилась, – тихо сказала Луиза. – У вас здорово получается.

– Бедро причиняет ей сильную боль. Большин­ство людей кричало бы.

– Но она не принадлежит к большинству, вер­но? Если вы займетесь бедром, я поработаю над го­ловой. Думаю, нам удастся уменьшить отек.

– Я не помешаю?

Рорк! При звуке его голоса Ева зашевелилась.

– Ш-ш! Лежи спокойно, – сказал он ей. – Я здесь.

Ева вновь погрузилась в сон.

Когда она проснулась, было уже темно. На ка­кое-то ужасное мгновение Еве показалось, что она ослепла. Но, попытавшись сесть, она увидела дви­жущуюся тень и поняла, что это Рорк.

– Сколько сейчас времени?

– Уже поздно. – Он присел на край кровати. – Тебе нужно отдохнуть. Включить ночник?

Слабый свет принес чувство облегчения. Ева да­же не огрызнулась, когда Рорк склонился над ней, чтобы обследовать ее зрачки.

– Какое сегодня число?

– Зависит от того, миновала ли уже полночь.

– Умница.

– Я знаю, где я и что со мной. И помню, что че­рез пару дней у нас юбилей. Я еще никогда не люби­ла тебя сильнее, Карло!

– Я чувствую то же самое, Миранда. – Рорк коснулся губами ее лба, украдкой проверяя наличие жара. – Если тебе лучше, может быть, я приведу де­тей? Карло Младшему, Робби, Анне и малютке Элис не терпится увидеть мамочку.

– Стараешься напугать инвалида? Злобный уб­людок!

– Спи. – Он прижал к щеке ее руку.

– Только если и ты будешь спать. Не хочу, что­бы ты бродил вокруг и колдовал надо мной в темноте.

– Я всего лишь держал вахту у ложа моей по­страдавшей возлюбленной. – Рорк лег рядом с Евой и осторожно положил себе на плечо ее голову. – Больно?

– Только чуть-чуть. Помнишь, перед нашей свадьбой я тоже ушибла лицо? Похоже, это стано­вится традицией.

– В самом деле. А теперь постарайся заснуть.

Она закрыла глаза.

– Рорк…

– Да?

– Я почти поймала ее!

* * *

Когда Ева проснулась в следующий раз, свет в комнате был очень тусклым. Первые двадцать се­кунд она снова испугалась, что слепнет, но потом по­няла, что Рорк просто опустил жалюзи на всех окнах.

Лежа неподвижно, Ева пыталась оценить свое нынешнее состояние. Не чувствуя сильной боли, она определила его как сносное, а когда осторожно села, то даже не ощутила головокружения.

Ева опустила ноги на пол, набрала воздух в лег­кие и встала. Комната поплыла перед глазами, но сразу же остановилась. Голова казалась зажатой в тиски, но по крайней мере никто не вкручивал в нее болты.