составе шести казачьих сотен, двух рот пехоты, посаженных на арбы, конной восьмиорудийной батареи и ракетной команды. Отряд занял без боя Ош – самый восточный город ханства и рассеял скопища Автобачи, бежавшего в Узгент. 13 сентября летучий отряд возвратился в Маргелан. Таким образом, в течение трех недель Кауфман овладел всем ханством.

22 сентября 1875 г. генерал-губернатор Кауфман заключил с ханом Наср-Эддином договор, по которому последний признавал себя покорным слугой русского царя, обязывался выплачивать в виде дани ежегодно 500 тыс. рублей и уступал России все земли к северу от реки Нарын. Из этих земель, согласно приказу по Туркестанскому генерал-губернаторству от 16 октября 1875 г., был образован Наманганский отдел, начальником которого назначался отличившийся во время Кокандского похода генерал-майор Скобелев.

После заключения мирного договора русский отряд выступил из Маргелана и 26 сентября прибыл в Наманган.

Но вновь приобретенные земли еще не были окончательно покорены. Наср-Эддин, заключивший договор с Россией, не в состоянии был поддерживать спокойствие в крае. Абдуррахман-Автобачи, все еще находившийся на свободе, пользовался большим авторитетом у кокандцев. Он вновь поднял восстание, центром которого стал город Андижан. Автобачи удалось свергнуть Наср-Эддина и провозгласить ханом родственника Худояра Пулат-бека (Фулаш-бека).

Для подавления восстания 28 сентября из Намангана был выслан отряд генерал-майора Троцкого в составе 5,5 роты, конной батареи, 3,5 казачьей сотни и четырех ракетных станков, всего 1400 человек. В Андижане скопилось около семидесяти тысяч восставших, не считая 15 тысяч кара-киргизов Пулат-бека, расположившихся вокруг города. Несмотря на такое численное превосходство противника, русскому отряду удалось 1 октября занять Андижан. Но недостаток сил не позволил Троцкому развить успех до полного разгрома восставших, как это было под Махрамом. Разрушив наполовину город, русский отряд в тот же день направился обратно в Наманган, куда прибыл 8 октября.

В конце концов, 15 января 1876 г. последовало Высочайшее разрешение «занять остальную часть Кокандского ханства, когда Кауфман признает это необходимым»[116].

Тем временем Скобелев взял Андижан. У Скобелева было 9 рот пехоты, 7,5 сотни казаков, 12 орудий и ракетная батарея, всего 2800 человек. 8 января 1876 г. русский отряд штурмом овладел центральной частью города и высотой Гультюбе, где немедленно была установлена батарея. Потери русских ограничились двумя убитыми и семью ранеными (среди них один офицер). Потери же кокандцев были огромны, а сам Абдуррахман-Автобачи с большей частью своего воинства бежал в Ассаке.

Жители Ассаке быстро перешли на его сторону. Генерал Скобелев 18 января двинулся на Ассаке и, лично руководя артиллерийским огнем, уничтожил остатки кокандского войска. Это поражение наконец-то убедило Автобичи в бесполезности дальнейшего сопротивление, и 24 января он добровольно сдался русским. А 28 января русский летучий отряд поймал в горном кишлаке Учь-Курган и другого виновника волнений в крае – Пулат-бека. Абдуррахмана-Автобачи сослали в Екатеринослав, а Пулат-бека повесили в Маргелане.

Хан Наср-Эддин вернулся из России в успокоившийся Коканд и начал было уже принимать меры для утверждения своей власти, но тут Скобелев получил приказание от Кауфмана о присоединении Кокандского ханства к России. Во исполнение этого Скобелев быстро сосредоточил войска у Коканда и 7 февраля 1876 г. арестовал хана. Наср-Эддина сослали в Оренбург.

19 февраля 1876 г. Александр II издал указ о том, чтобы вновь занятую область, составлявшую до 1875 г. Кокандское ханство, включить в границы Российской империи и образовать из нее Ферганскую область.

Теперь только племя кара-киргизов оставалось непокоренным. В апреле 1876 г. генерал Скобелев занял Гульчу и разбил скопище кара-киргизов у Янги-Арыка, а летом того же года предпринял экспедицию в долину Большого и Малого Алая. В результате этих действий кара-киргизы были вынуждены «изъявить покорность», и в их племени было учреждено принятое для кочевников управление.

С присоединением Ферганской области территория Российской империи увеличилась на 1596 кв. миль с населением до 675 тысяч человек.

К 1877 г. туркменские степи огромным клином вдавались в русские среднеазиатские владения, разделяя Закаспийский край и Туркестан и пересекая все русские караванные пути, поэтому сообщение между Красноводском и Ташкентом приходилось поддерживать через Оренбург.

В январе 1881 г. русские штурмом взяли крепость Геок-тепе. Через три дня после взятия Геок-тепе Скобелев разослал воззвание к туркменам: «Объявляю всему ахалтекинскому населению, что силою войск великого моего государя крепость ваша Геок-тепе взята и защитники ее перебиты… Войска могущественного белого царя пришли сюда не разорять жителей Ахалтекинского оазиса, а, напротив, умирить и водворить в них полное спокойствие с пожеланием добра и богатства»[117].

И население Ахалтекинского оазиса смирилось. Сердар Тыкма и старейшины присягнули на верность «белому царю» и приняли подданство России. К Александру II отправилась депутация текинцев, милостиво принятая им. «Текинцы такие молодцы, – отзывался о текинцах генерал Скобелев, – что свести несколько сотен такой кавалерии под Вену – не последнее дело»[118].

В феврале 1881 г. русские войска заняли Ашхабадский округ, на том кампания и закончилась. Российская империя увеличилась на 28 тысяч кв. верст.

В 1882 г. начальником Закаспийской области был назначен генерал-лейтенант А.В. Комаров. Он обратил особое внимание на город Мерв – «гнездо разбоя и разрушения, тормозившее развитие чуть ли не всей Средней Азии»[119], и в конце 1883 г. отправил туда штабс-ротмистра Алиханова и текинца майора Махмут-Кули-хана с предложением мервцам принять русское подданство. Поручение это было выполнено блестяще, и уже 25 января 1884 г. депутация мервцев прибыла в Ашхабад и поднесла Комарову прошение на имя императора о принятии города Мерва в русское подданство. Высочайшее согласие вскоре было поручено, и мервцы присягнули на верность русскому царю.

Любое продвижение русских войск в Среднюю Азию вызывало истерику в Лондоне и взрыв эмоций в продажной прессе – «Русские идут в Индию!» Понятно, что эта пропаганда была рассчитана на британского обывателя, дабы он охотнее поддерживал военные расходы и авантюры своего правительства. Но побочным эффектом этих кампаний стало то, что индусы действительно поверили в то, что русские могут прийти и освободить их от англичан. В 80-х годах XIX века в Индии побывал известный востоковед, исследователь буддизма И.П. Минаев. В своем путевом дневнике, опубликованном только через 75 лет, он не без иронии писал: «Англичане так много и давно толковали о возможности русского нашествия, что индийцы поверили им»[120].

В итоге в Ташкент потянулись «просители». Так, в начале 60-х годов XIX века прибыло посольство магараджи Кашмира Рамбир Синга. Его принял военный губернатор Черняев. Посланцы Синга заявили, что народ «ждет русских». Черняев был вынужден ответить, что «русское правительство не ищет завоеваний, а только распространения и утверждения торговли, выгодной для всех народов, с которыми оно желает жить в мире и согласии»[121].