Я повернулась и еще раз осмотрела комнату. И на меня словно откровение снизошло: сразу поняла, какой она должна быть. Устроим здесь библиотеку и заодно разрешим проблему выгнутой стены. Овал! Здесь будет овал! Нужно немедленно поговорить с отцом.

Шум мотора врезался в раздумья Джуд, как нож, располосовавший картину. Она пребывала в восемнадцатом веке, вместе с Эстер, и видела комнату, какой она была до перемен. Подумать только, все это сделала Эстер…

Послышался голос Шанталь, она здоровалась с собаками. Вскоре дверь библиотеки открылась.

— Джуд! — воскликнула Шанталь. — Так и думала, что найду вас здесь! Вы много работаете, дорогая. Все в порядке? Или я помешала?

— Вовсе нет, — заверила Джуд.

Сожаление из-за утерянного момента было напрочь стерто желанием поделиться новым открытием.

— Напротив, вы пришли в самый подходящий момент. — Она показала бумаги Эстер. — Она описывает, как была создана библиотека. Похоже, все это ее идея.

Шанталь устроилась рядом с Джуд, которая перечитала уже напечатанное и пыталась разобрать следующую часть дневника Эстер.

Долго убеждать отца не пришлось. Я объяснила свой замысел, и моя уверенность росла с каждым словом. К следующей весне, в тысяча семьсот семьдесят четвертом году, архитектор представил планы овальной комнаты, и работа началась. Скоро Старбро-Холл попал в осаду телег, привозящих песок и выдержанное дерево и увозящих мусор и куски штукатурки. Из деревни прибыло с полдюжины рабочих. Отец нашел талантливых ремесленников, только что закончивших новые здания в Холкэм-Холле. Все они разносили грязь по коридорам, где мистер Корбетт разложил тряпичные коврики. Скоро все мы задыхались от запаха мела. Мы с Бетси клялись, что в еде полно пыли, но миссис Годстоун оскорбилась нашими жалобами, а мистер Корбетт велел нам помолчать.

В конце концов стук молотков и крики рабочих выгнали отца из дома. Он по нескольку дней жил в башне и даже спал в комнатке на маленьком матрасе. А мне пришлось вести переговоры с архитектором, мистером Гиббонсом, добрым, мягким человеком, имевшим дочь, почти мою ровесницу. Он подробно обсуждал со мной дела и при этом был неизменно вежлив и спокоен. Это радовало меня и удивляло. Никто вне дома не обращался со мной с таким уважением, и я буквально расцветала под грузом своих новых обязанностей. А вот мистер Тротвуд, управляющий отца, намеренно игнорировал все указания, которые я давала рабочим, явно намереваясь унизить меня. Но я научилась избегать его: передавала мои пожелания через мистера Гиббонса или десятника.

Так прошло несколько месяцев, и я заметила, как изменилось отношение миссис Годстоун и мистера Корбетта ко мне. Они оставались вежливыми и любезными, но между нами росла пропасть, и настало время, когда я обедала уже не с ними, а с отцом или, если его не было, — в одиночестве в большой столовой. Даже Сьюзен обращалась ко мне исключительно «мисс Эстер», что больно ранило. Она уже много лет не делила со мной постель, потому что кошмары мне больше не снились. Я уже не маленькая девочка, которая нуждается в утешениях… это правда, но теперь она стучалась, прежде чем войти.

— Вы становитесь женщиной, — произнесла она однажды, помогая мне одеваться к обеду. — Нет, вы леди и к тому же красавица.

Я видела в ее глазах прежнюю любовь, но все же что-то важное изменилось. Отец считал меня своей дочерью, мисс Уикем, и слуги вели себя соответственно.

Сначала я чувствовала себя ужасно одинокой, когда мой старый друг Мэтт при виде меня стал вежливо касаться козырька кепки. Мы вели себя друг с другом застенчиво, сознавая, что становимся взрослыми. В четырнадцать лет мы больше не играли в песочек, да и не хотели этого. Он целыми днями трудился с отцом и ходил в грязной поношенной одежде. Я одевалась аккуратно и по моде. Его руки были покрыты мозолями, под ногтями чернела грязь, а мои были чистыми и белыми. В праздники и воскресные дни он, по слухам, встречался на деревенской площади с другими парнями. Они пили слишком много эля и задевали местных девушек. Мы уже давно не ходили в лес вместе и при встрече почти не разговаривали. Иногда это печалило меня, потому что хотелось иметь друга-ровесника.

Ко времени жатвы основные работы в библиотеке были завершены, и рабочие ушли помогать фермерам. В конце сентября все было готово. Мы с отцом восхищались рядами белых полок и шкафов, стеклянными дверями и голубым потолком. Восхищались прекрасным орнаментом и лепниной в центре, казавшейся огромным нимбом над нашими головами. Выждали две недели, пока просохнет штукатурка и выветрится запах свинцовой краски, и начали великую работу по переносу содержимого отцовского кабинета в новое помещение.

Он никому не позволил помогать складывать книги и бумаги в ящики. Когда все перенесли в библиотеку, разрешил мне только все распаковать и выслушал мои предложения, как именно расставить тома. Наконец мистер Корбетт с Сэмом и Мэттом, а также с кучером Йеном внесли тяжелый письменный стол и стулья, глобус и модель Солнечной системы. Все было готово.

В первый же вечер новоселья я нашла его погруженным в карты. В камине горел веселый огонек. Ужин, забытый на подносе, остыл.

— Доброй ночи, — окликнула я.

Он даже не повернул головы. Я улыбнулась и тихо прикрыла дверь.

— Заметили, что она не упоминает о потолочной росписи? — указала Шанталь. — Интересно, когда ее сделали?

— Может, Эстер расскажет в продолжении?

Джуд закрыла ноутбук, вспоминая, как всего несколько минут назад словно побывала в мыслях Эстер. Видела комнату до всех преобразований и передавала Эстер образ комнаты, какой она стала сейчас. Любопытный опыт… но она не могла его объяснить. Возможно, задремала и все видела во сне.

Многое в жизни Эстер по-прежнему оставалось тайной, но прежде всего Джуд не знала вопросов, которые следовало задать. Но постепенно, как кусочки огромного пазла, без картинки, по которой его следовало складывать, различные обрывки информации складывались в единое целое. Она все яснее видела прошлое.

Джуд глянула на часы. Половина первого. Она вдруг представила Юэна в спортивной куртке и джинсах, с бутылкой красного вина на пороге дома Клер. А когда он в ее воображении расцеловал Клер в обе щеки…

— Шанталь, — поспешно спросила она, — вы никуда не собирались на ленч?

«Семья сегодня обходится без нас, почему бы не поехать куда-нибудь, где можно хорошо провести время?» — размышляла Джуд.

— Нет. Я думала, мы доедим остатки.

— В таком случае приглашаю вас на ленч. Мне очень хочется. Знаете какое-нибудь местечко, где можно зарезервировать столик в последнюю минуту?

— «Грин Мэн», — не задумываясь, ответила Шанталь, взволнованно сверкая глазами. — Поехали на ленч!

В пабе, рекомендованном Шанталь, действительно оказались свободные места. Он находился всего в паре миль отсюда, в чудесном старом здании с деревянными балками, не испорченными современным ремонтом. Их провели к столику в саду, под большим тентом. Обе заказали добрые старомодные воскресные ростбифы и бутылку густого красного бургундского.