— Прости, но риск слишком велик. Я теряю больше, чем ты.

— Ты так считаешь? А мне казалось, что разбитое сердце — это всегда разбитое сердце, кому бы оно ни принадлежало.

— Можно подумать, я могла бы разбить твое сердце. — попробовала рассмеяться, но у нее ничего не вышло. — Мне нужно идти. — Охватившая ее паника заставила ее броситься к двери бегом.

— Джеки, — окликнул ее Эйдриан.

Она оглянулась через плечо. Эйдриан стоял посреди кухни какой-то до странности одинокий и потерянный. Но ведь это только видимость. Эйдриан не одинок. Не так ли?

— Я очень серьезно предлагаю тебе попробовать, даже, несмотря на все осложнения. Для меня это уже не простоудовольствие и игра.

У Джеки перехватило горло, и она с трудом сглотнула комок. Все ее существо кричало, призывая остаться, ринуться в его объятия, крепко прижаться к его груди.

Но хорошее недолговечно.

— Прости. — Она снова повернулась к двери и застыла на мгновение, содрогнувшись всем телом. — Мне пора. — И выбежала вон.

После возвращения с Жемчужного острова Джеки какое-то время никак не удавалось поговорить с Эйдрианом. Когда она звонила в гостиницу, он — случайно или намеренно — не брал трубку, и она уже несколько раз даже собиралась попросить кого-нибудь из его домашних позвать его к телефону, но каждый раз ей не хватало духу.

За эти две недели она осознала, как не хватает ей этих телефонных разговоров. Эйдриан принимал ее такой, какая она есть, и понимал, как никто другой, ну, может быть, не считая Тая. Но Тай — это совсем другое. Он никогда бы не смог заставить ее так беззаботно смеяться, как Эйдриан, одного звука голоса которого было Джеки довольно, чтобы почувствовать прилив жизненных сил.

В тот день, когда в программе «Доброе утро, Америка» должны были показать отснятый на Жемчужном острове сюжет, ее тоска стала и вовсе нестерпимой. Сидя в кают-компании, Джеки потягивала кофе и краем глаза поглядывала в телевизор. Она до сих пор не могла поверить, что Эйдриан предложил ей встречаться, допуская, что их отношения в дальнейшем могут перерасти в нечто серьезное. Роман с Эйдрианом Синклером? С самым сексапильным мужчиной из всех? Ничего себе! Правду сказать, сексапильностью достоинства Эйдриана не исчерпывались. Он был, кроме того, остроумным, великодушным и добрым человеком. Заполучить такого потрясающего парня все равно что получить в подарок счастье в красивой праздничной коробке со словами «На, возьми».

Первой реакцией Джеки при виде такого подарка было бы спрятать руки за спину и задуматься, в чем тут подвох. И в самом деле: что у Эйдриана на уме? Неужели он надеялся, что она пожмет плечами и тотчас, не раздумывая, согласится?

Джеки потерла лоб, пытаясь унять головную боль, которая мучила ее уже не первый день. Если б догадаться, какая тут кроется каверза, она, не исключено, набралась бы смелости и приняла его предложение. А то развернешь красочную обертку, а в коробке вместо счастья — клубок змей.

Жаль, что Эйдриан так близко к сердцу принял ее отказ. Какой же он, оказывается, чувствительный! А она вот разрушила их дружбу и теперь даже представить не могла, как поправить положение.

На палубе послышались шаги: это Тай пришел посмотреть вместе с ней передачу. Джеки едва успела прогнать с лица выражение тревоги, как он через кормовой люк с шумом ввалился в кают-компанию.

— Не опоздал?

— Как раз вовремя. Кажется, сейчас начнется. — Джеки взглянула на экран. — Пошел рекламный блок, так что, если поторопишься, еще успеешь сделать себе кофе.

— Отлично. — Тай скрылся в камбузе, откуда вернулся с чашкой дымящегося кофе в руках. Едва он уселся рядом с Джеки, как на экране появилось «Пиратское счастье».

— Смотри! Это мы! Сделай-ка погромче! — попросил Тай. Схватив пульт управления, Джеки прибавила громкость и в волнении уткнулась в телевизор. Даже, несмотря на терзавшие ее только что опасения и переживания, вид собственной шхуны, входящей в бухту Жемчужного острова под парусами, заставил Джеки затрепетать от радости.

Женский голос за кадром приглашал телезрителей совершить путешествие на волшебный остров в поисках затонувшего сокровища. Крепко сжимая в ладонях кружку с кофе, Джеки подалась всем корпусом вперед, с ужасом ожидая услышать свое имя. Но речь, на ее счастье, пошла о пороховнице. На экране появился Карл Райдер. Журналист расспрашивал его о подводных раскопках и о том, что археологи надеются найти. В черном гидрокостюме, с развевающимися на ветру выгоревшими волосами, Карл был мрачно красив. Хотя его манера держаться перед камерой запросто могла нагнать сон на кого угодно.

Следующим объектом внимания журналистов стала гостиница. Телезрителям сообщалось, что затонувшее сокровище — далеко не единственное, что может привлечь на острове: в старинном особняке, по слухам, обитает привидение.

На экране появилась Эллисон в костюме южной красавицы. Она, радушно встретив гостей на веранде, устроила им экскурсию по дому.

— Синклеры, поди, будут довольны, — заметил Тай.

— Еще бы, — согласилась Джеки. Она подумала, что у них на кухне сейчас, наверное, тоже работает телевизор, даже если они еще не закончили подавать завтрак. — Нам такая реклама не по карману.

— Их реклама и нам тоже впрок, ведь первый кадр — наша шхуна.

— Верно.

Пока камера двигалась вслед за Эллисон в заднюю часть дома, голос за кадром уже вещал для тех, кого не прельщали старинные корабли, затонувшие сокровища и таинственное привидение, расхваливая кухню здешней гостиницы, которая предлагала вниманию постояльцев огромный выбор роскошных блюд, приготовленных местным шеф-поваром Эйдрианом Синклером.

«Выбор роскошных блюд?» Джеки вскинула бровь. Женщина за кадром произнесла эту фразу с таким выражением, точно слово «роскошный» относилось не к блюдам, а к Эйдриану. Однако, когда на экране появился сам шеф-повар, Джеки пришлось признать, что это определение характеризовало его как нельзя лучше.

Ослепительно улыбаясь в камеру, с ямочками на щеках, Эйдриан пояснял, что он готовит. Джеки было больно сознавать, что он так выкладывался перед телевизионщиками лишь для того, чтобы отвлечь их внимание от нее. И он, разумеется, ничуть не преувеличил, сказав, что устроил для них целое феерическое шоу. После скучного интервью с Карлом Райдером стало совершенно ясно, почему сюжету из кухни было посвящено так много времени. Материал, где Эйдриан рисовался на кухне, составлял добрую половину всего репортажа.

Тут Джеки вспомнила, что Эйдриан говорил ей о своей мечте стать артистом. Какая досада, что ему это не удалось! Преданная любовь публики была бы ему обеспечена.

Но тогда они никогда бы не встретились.

Подумав так, Джеки вновь почувствовала, как в ее душе шевельнулось сомнение, но на сей раз ее тревожил другой аспект их с Эйдрианом отношений. Как она только могла всерьез рассуждать о возможности встречаться с таким сногсшибательным, наделенным мощной природной харизмой красавцем? В отношениях с мужчинами Джеки никогда не испытывала никаких комплексов, но ведь Эйдриан не какой-то там среднестатистический мужчина, каких вокруг пруд пруди. Неужели ей охота постоянно с кем-то конкурировать? А как насчет верности? Джеки всегда помнила, что мужчины полигамны по своей природе. А как может хранить верность мужчина, перед которым все женщины буквально падают?