— Это когда я сказал, что схожу по тебе с ума, а ты спросила, говорю ли я о сексуальном влечении или о любви…

Кейт облегченно вздохнула. По крайней мере ей это не показалось.

— Да. Мне вот интересно, ты говорил серьезно или нет?

Несколько секунд он только смотрел на нее, ничем не выдавая своих чувств, и Кейт собрала в кулак все силы, готовясь к отрицательному ответу. Она указала ему выход, путь к отступлению. Он мог сказать «нет», объяснить, что выразился так под влиянием момента, а теперь, подумав, понял, что поторопился.

— Извини. Мне не стоило спрашивать об этом. Можешь не отвечать.

— Я все же отвечу.

Где-то дальше по коридору прозвучал хрипловатый голос, вызывающий кого-то по системе громкой связи. Кейт не расслышала, кого именно. Она смотрела на Джей Ди. Он медленно снял очки, придвинулся поближе и обнял ее за плечи. А потом наклонился и поцеловал — сначала лишь слегка коснувшись ее губ, потом настойчивее, требовательнее, с просыпающейся страстью.

Сердце подпрыгнуло. Ее словно обдало жаром. Она ничего не могла с этим поделать. Он мог делать с ней все — она была воском в его руках. И даже ответ на заданный вопрос ее уже не интересовал.

Кейт потеряла счет времени, но, к ее удивлению, Джей Ди первым прервал поцелуй и отстранился. Она едва не застонала, желая продлить наслаждение еще и еще, но потом тоже подалась назад. Он сглотнул…

И все. Осталась только слабая загадочная улыбка. Он снова надел очки и посмотрел на нее — спокойно, даже отстраненно. Внутри еще бушевала буря, а Кейт уже корила себя за то, что вообще тронула опасную тему. Но прежде чем она успела что-то сказать, улыбка вдруг растянула его губы.

— Да, — сказал он громко и внятно, перекрывая шум интеркома. — Я говорил серьезно.

Размышляя об этом следующим утром, уже дома, Кейт пришла к выводу, что как романтическое заявление оно пожалуй, прозвучало довольно расплывчато. Может быть даже двусмысленно. А от двусмысленности до лжи всего лишь один шаг.

— Перестань, — сказала она пустому монитору лэптопа. — И не думай. Ты встретила человека, с которым приятно проводишь лето. Что еще тебе нужно?

Что? Ответ она знала. По губам скользнула ироничная улыбка. Как ни глупо, она хотела сказку. Даже теперь, после всех разочарований и огорчений суровой реальности, в глубине души еще таилась надежда на невозможное. Тоска по несбыточному. Жажда чуда. Лунный свет на атласной подушке, коленопреклоненный кавалер со словами любви на устах, маленькая, обшитая синим бархатом коробочка и сияющий брильянт внутри.

— Не отвлекайся, — приказала себе Кейт, стараясь сосредоточиться на статье. Вот чему нужно посвятить лето. Настроиться на новый лад, проложить дорожку к новой карьере. Цель была уже близка. Ей дали шанс, и его нужно использовать.

Но как она ни старалась, мысли упрямо возвращались к разговору с Джей Ди. Снова и снова она прокручивала его, разбирая каждое слово, отыскивая некий потаенный смысл, словно расшифровывала пророчество древнего оракула.

И даже Аарону будет совсем не вредно знать, что кто-то сходит с ума от его матери.

Именно так он и сказал. Она помнила каждое слово — они четко отпечатались в памяти. Почему Джей Ди упомянул Аарона? Что это значит? И значит ли вообще что-то?

— Доброе утро. — Кэлли вошла в кухню в домашнем халате и шлепанцах.

— Как себя чувствуешь?

— Скоро узнаем, да?

Кэлли собиралась провести экспресс-тест. Едва начав придерживаться предписанного режима, она уже выказывала скептический настрой. Приходилось планировать каждый прием пищи, соблюдать график анализов. Девушка пообещала прилежно исполнять инструкции, но Кейт чувствовала ее недовольство, разочарование, пессимизм.

— Надоело болеть, — пожаловалась Кэлли, кладя на стол подробную инструкцию.

— Тебе помочь? — спросила Кейт.

Девушка покачала головой:

— Надо учиться самой все делать.

— Уверена, на занятиях тебе дадут много ценных советов. В той брошюрке, что я прочитала в больнице, сказано, что уровень глюкозы поддерживается через упражнения и здоровое питание.

— Да, круто. Сил нет, как хочется поскорее начать.

Что ж, ничего другого Кейт и не ожидала — да и кто будет прыгать от счастья, узнав, что у него диабет?

— Выезжаем через час, — напомнила она. — У меня в городе тоже кое-какие дела.

Кэлли неприязненно взглянула на глюкометр.

— Что за дела?

— Прежде всего поискать материалы в библиотеке. С редактором я еще не разговаривала, но думаю, ей эта идея понравится. Хочу для следующей статьи предложить твою историю.

В первый миг глаза ее вспыхнули от удивления и восторга, но уже в следующую секунду лицо Кэлли приняло обычное скептическое выражение.

— Мою историю? — Она коротко рассмеялась. — Историю толстухи неудачницы с неизлечимой болезнью? И кому захочется это читать?

— Ты что, шутишь? Ты — потрясающий человек, Кэлли, только неправильно все воспринимаешь. И никакая ты не неудачница — наоборот. Твоя история — это история стойкости и мужества. У тебя и теперь все получится. Ты же сама обещала, что выздоровеешь, не забыла?

Кэлли хмуро кивнула:

— Обещала. Только все равно про такое в журналах не напишут.

— А это уже моя работа.

Кэлли открыла брошюрку. Перелистала, пробежав глазами, пару страниц и, не поднимая головы, спросила:

— Так вы хотите все рассказать?

— Я не напишу ни слова, если ты этого не захочешь. А поскольку ты несовершеннолетняя, могу использовать другое имя.

— Вымышленное?

— Да. Мы можем вместе его придумать. И еще. К статье понадобятся фотографии. Журналы такого ранга публикуют только качественные снимки, так что этим будет заниматься кто-то другой. Ты не против, чтобы тебя сфотографировали?

— Против? Да кто ж будет против сняться для «Вэнити фэр»? Близняшки Буш, подвиньтесь — Глаза ее ожили и тут же потухли — Кэлли снова натянула маску безразличия. — Ну, пусть фотографируют, если так хочется.

— Будет только одно правило. Ты должна говорить правду. Вся соль твоей истории именно в том, что она настоящая, реальная.

Кэлли вздохнула:

— Ну, после всего этого скрывать мне уже нечего.

— Точно?

— Точно.

— Можешь объяснить, почему ты соврала насчет своего возраста? — мягко спросила Кейт.

— А вы как думаете? — Кэлли вскинула голову и посмотрела на нее с привычным дерзким прищуром. — Если еще не заметили, я не самый образцовый приемный ребенок. И чем скорее выберусь из-под опеки, тем лучше.