на друга очень неровно дышите и никого вокруг не замечаете.

— Ну не знаю… — растерялась она.

Кажется, им обоим надо стать смелее и уже признаться самим себе, что между ними взаимная симпатия.

— То есть, тебе он не нравится? — подколола я ее.

— Нет!.

— Правда? Ну раз вы не пара и не вместе, может быть, я с ним замучу? Такой видный парень — и свободен. Мне повезло!

— Что? — вырвалось у нее, прежде чем Катя успела совладать с языком.

— А что? Ингу я не боюсь — я ей сама так оторву ножки, что больше не сможет бегать она по дорожке! Ты не против? Питерский прям кадр. Надо брать, пока не увели другие.

Катя посмотрела на меня так сурово, что больше мне ответов не понадобилось, нравится ли ей Питерский. Да она явно сейчас готова меня сама побить, как недавно Инга — ее.

— Да не смотри так на меня, — улыбнулась я, поправляя волосы у зеркала. — Я пошутила! Не в моем он вкусе. Точнее, я не в его — он только на тебя и смотрит. Как ты сама не заметила…

— Разве смотрит? — снова разволновалась Катя.

— Да у него шею скоро заклинит держать голову в сторону тебя! — заявила яи достала блеск для губ.

Катя вдруг приложила ладонь к животу.

— Ты чего? — нахмурилась я, заметив этот жест. — Ударить, что ли, успели? Ты говори, не стесняйся, мы их на место поставим.

— Нет, — покачала она головой, убирая руку с живота. — Все нормально.

— А, бабочки в твоем животе?

— Ой, да ну тебя… — смутилась она.

— Кстати, твоему Питерскому я планирую рассказать о нападении на тебя в школьном туалете бешеных индюшек.

— Зачем ты ему хочешь рассказать? — серьезно посмотрела она на меня.

— Я думаю, он их накажет куда веселее, чем мы или директор гимназии, — ответила я.

Я в самом деле уверена, что Питерский за свою рыжую их раскатает как тесто по противню.

— Думаешь, стоит? — нервно закусила губу Романова.

— Почему нет? — пожала я плечами. — Пусть не творят беспредел. А то почувствовали себя королевами…

Я повернулась к ней, закончив красить губы.

— Будешь? — протянула я ей тюбик с помадой.

— Нет, — покачала Катя головой. — А ты-то откуда взялась у нас в гимназии? И почему Архип на тебя такой злой?

— Потому что мажор и придурок! — пробурчала я.

— Э-э…

— Я в его тачку на велосипеде влетела, — почему-то решила я начать нашу историю с этого момента, умолчав о бассейне. — Он сам нарушал. Я задела рулем и педалью дверь его машины и нехило навернулась. Но вместо того, чтобы спросить, как я себя чувствую, стал предъявлять по поводу ремонта двери. Урод… Как и все в этой супергимназии. Кроме тебя, конечно. Ну и Питерский мне еще нравится, несмотря на то, что хам.

— А ты не ушиблась? — спросила Катя, оглядывая меня на предмет повреждений

— Ну, ушиблась, конечно, — ответила я и немного подняла юбку. — Вон теперь шрам под коленкой. Но ничего смертельного. Только этот придурок денег требует за покраску крыла, а у меня их нет.

— Вот засранец, — хмыкнула Катя. — Они, оказывается, с Питерским не зря дружки — тот почти такой же.

— Да? Ну так мажоры оба. Но мне показалось, Питерский не такой говнюк.

— О-о… Ты плохо его знаешь! — заявила Романова.

— Возможно… Откуда бы. Но Архип… Вот прям отборный придурок. Так бы и придушила бы.

— Он того не стоит, — развеселилась она от того, как я ругала Архипа. — Так ты откуда приехала?

— Да мы в этом же городе и жили, только в другом районе, — ответила я. — Мама замуж вышла, за политика. А у ее мужа есть дочь взрослая, шестнадцать лет. Отчим решил меня засунуть в школу к Динке, чтобы удобнее возить было нас, да и образование здесь намного лучше. Я в одиннадцатый класс, а она — в десятый пошла. Так и я оказалась в вашем классе. И просто задница как этому рада…

Я вздохнула, а Катя снова рассмеялась. Она, как никто, меня понимала. Я здесь такая же чужая, как и Катя.

— О, звонок! — отметила я, снимая сумку с подоконника. — Пойдем, нас ждут великие дела!

Мы обе вышли в коридор и ринулись к классу — урок начался.

56

АРХИП

— Девочки, почему опаздываем? — строго спросила Алла Дмитриевна, когда Кристина и Катя, неожиданно вдвоем, залетели в класс после звонка.

— Извините, мы за временем не уследили, — ответила Крис.

— Проходите! Но имейте в виду — в следующий раз никаких поблажек не будет. Удалю с урока! Понятно?

— Да! — хором отозвались виноватые девочки.

— Идите на свои места… Кристина, — позвала она ее, и Снегурочка обернулась. — Твою парту забрали в другой класс — им их не хватило. Садись с Архипом.

Я сел отдельно, потому что Романа уже неделю как посадили с его рыжей зазнобой, и как-то особенно не обратил внимания, что парта напротив действительно исчезла, и единственное свободное место — возле меня, за одной партой.

Не хватало для полного счастья с ней сидеть рядом еще!

Черт… Простой карандаш в моей руке треснул пополам.

— Да твою же… — бросил я его на стол, отряхивая руки от стружки.

Кристина же стояла в начале класса и враждебно смотрела на меня. Но молчала. Не будет же она закатывать истерику перед всем классом и Аллой, хотя идти ко мне ей явно не хотелось. Возможно, потому что я смотрел на нее так, что еще секунда и прожгу в ней пару дырок?

— Ну, что стоим? — спросила Алла ее, снова оторвавшись от доски с мелом в руках. — Садись, Кристина. Или ты все-таки хочешь покинуть урок?

Она молча двинулась вдоль ряда. Катя с Романом уже привычно тихо ругались меж собой, когда Крис дошла до моей парты и осторожно села рядом, прижав сумку к груди.

— Не сопру я твою сумку, — не удержался я. — У тебя там все равно денег нету. Че ты с ней обнялась как с родной?

— Отстань, — зашипела она и повесила свою ношу на спинку стула.

Я же хмыкнул. Отличное начало деловых, так сказать, однопартовых отношений.

Впрочем, чего я ждал? Собственно, я бы вообще предпочел сидеть один, а то от ее присутствия так близко меня снова дергает и бросает то в жар, то в холод. И это клубничный запах опять в легкие пробирается…

Она достала из сумки свой учебник, тетрадь, дневник и ручку. Аккуратно сложила все на краю стола. Я глянул на свой — все валяется как попало посреди парты.

Ну