освободиться от влияния двухголового монстра, но усилия были тщетны. На дрожащих негнущихся ногах, которые ей словно не принадлежали, она подошла к открытому капоту и вопреки своему желанию заглянула в темную шахту. Хизер чувствовала, как ее влечет к этой тьме, что-то, возможно, даже более могущественное, чем двухголовая женщина, и на мгновение она понадеялась, что эта чернота затянет ее в себя и унесет из этого мира боли и отчаяния. Но это желание быстро испарилось, когда девушка ощутила в этом мраке нечто иное, чем проклятые души, - нечто чудовищное, настолько мерзкое, кровожадное и порочное, что по сравнению с ним самые страшные человеческие монстры казались святыми. Может быть, это были ворота в сам ад, и то, что скрываясь во тьме, был сам Сатана, а может быть, это был предводитель этих уродов, какое-то огромное, невыразимо мерзкое, безобразное существо, гигантский слизень или червь с человеческим лицом. Что там было за этой тьмой, ад или нет, это уже явно было не ее миром. Это было плохое, очень плохое место. Место, из которого не было выхода.

Хизер наклонилась над отверстием. У нее бешено колотилось сердце, и ужас охватил ее так, что она не могла дышать. В панике девушка попыталась отстраниться, но магическая сила, контролирующая ее тело и сознание, наоборот, еще ближе притянула ее этому жуткому колодцу, и вопли, доносившиеся из него, словно пронизывали ее мозг, отчего девушка потерялась во времени и пространстве, слыша и ощущая только полную обреченность и муки, которую они выражали. Хизер всхлипывала и бормотала едва связные мольбы о том, чтобы это прекратилось.

И тут она поняла, что ее руки протягивают к шахте свою ношу – изувеченную половину тела сестры Стефани. Слезы потоком лились из ее глаз, все ее нутро противилось этому, но руки продолжали проталкивать останки девушки в отверстие. Она услышала рев, а затем что-то устремилось навстречу ей из этой органической трубы, выхватило ношу из ее рук и резко затянуло внутрь. Затем послышалось отчетливое чавканье.

Последовал еще один рев. Хизер увидела вспышку в этой пучине мрака. Огненную вспышку. Ноги понесли ее от машины, подчиняясь воле чужого разума, в то время, как Джош занял ее место у прожорливого нутра, проходя через тот же кошмар, что выдалось испытать ей.

Она увидела в его глазах тот же ужас, который ощущала сама, находясь рядом с этой штукой. Хизер сочувствовала ему, но испытывала облегчение, что ей больше не приходится лицезреть эту голодную тьму.

Кто угодно, только не я, - подумала она, стыдясь своего эгоизма, но ничего не могла с этим поделать.

Когда нечто забрало преподношение Джоша, тот, пошатываясь, отошел от машины.

Настала очередь Стефани. Слезы снова навернулись на глаза Хизер, когда она смотрела, как плачущая, дрожащая девушка запихивает в колодец нижнюю половину тела своей сестры. Ноги мертвой девушки торчали из отверстия, и создавалось гротескное ощущение, что они торчат из мясорубки, что было недалеко от истины. Это впечатление усилилось, когда их стало затягивать внутрь, а следом раздалось чавканье. Двухголовая женщина схватила Стефани за волосы и оттащила ее от отверстия, наслаждаясь ее ступором. Она толкнула девушку к Хизер и Джошу, стоявшим на обочине, как истуканы.

Следующим был Крейг, который высыпал содержимое рогожного мешка в отверстие. Хизер увидела, как из мешка вывалилась голова и что-то, напоминающее человеческие органы. Снова раздался хор агонизирующих воплей. Затем серебристый диск захлопнулся, заглушив вопли так резко, что показалось, будто они оказались в вакууме. Хизер на мгновение перестала дышать, а затем, задыхаясь, отчаянно стала втягивать воздух словно после долгого кислородного голодания. Пока она пыталась восстановить контроль над дыханием, крышка капота седана начала медленно и плавно опускаться, движимая сама по себе.

Эта штука на самом деле не была автомобилем. Это было что-то живое, принявшее образ седана. Это было нечто совершенно непостижимое для Хизер. Одно дело уродцы, но это было уже за гранью. Этого просто не могло существовать. А если это было не реально, значит и все остальное тоже. Это был просто самый яркий кошмар в ее жизни. Либо так, либо она сошла с ума и все это было ее бредом. Даже последнее предположение, каким бы мрачным оно ни было, было предпочтительнее, чем признать это за реальность.

Двухголовая женщина улыбнулась ей.

- Все это реально, Хизер. И сейчас ты поймешь, насколько реально.

Хизер не поняла, была ли это угроза или предупреждение, и выяснить это времени у нее не было. Четыре дверцы седана распахнулись одновременно. Хизер против своей воли стала продвигаться к одной из задних дверей. Она скользнула на заднее сиденье, усевшись посередине, а Джош и двухголовая женщина зажали ее по обе стороны, примостившись рядом. Задние двери с грохотом захлопнулись. Стеклянная перегородка разделяла передние и задние сиденья. Кожаные сиденья на ощупь были маслянистыми, как кожа тюленя или какого-то другого морского животного. Обивка липла к ее телу. Воздух в машине был тяжелым и тягучим, как туман без видимой дымки. Хизер снова стало трудно дышать.

Она посмотрела на двухголовую женщину сквозь вновь нахлынувшие слезы.

- Пожалуйста, просто убей меня. Если это действительно реально, я не хочу жить в такой реальности.

Красивая голова снова улыбнулась.

- О, я и не думала отпускать тебя так легко, дорогуша. – Ее вторая голова громко зашипела, высунув черный раздвоенный язык. – Скоро начнется настоящее веселье.

Она щелкнула пальцами, и стеклянная перегородка начала мерцать. Затем та исчезла, как будто ее и не было. Хизер увидела, что Крейг сидит за рулем, повернувшись боком на своем сиденье, и недоуменно смотрит на то место, которое только что занимала перегородка.

Стефани сидела на пассажирском сиденье, спиной к двери. Ее лицо представляло собой маску из слез, крови и грязи. Бедная девушка оцепенела от ужаса. Было неправильно, что в свои годы она оказался в ловушке этого безумия. Гнев одержал победу над эгоистичным страхом Хизер.

Двухголовая женщина положила руку на колено Хизер и сжала его. Затем провела рукой по ее бедру и снова сжала.

Красивая голова наклонилась к ее уху и прошептала:

- Это взорвет твой мозг. - Рассмеявшись, она убрала руку. -