— Да, я понимаю, — постаралась ответить как можно спокойнее, хотя чувство у меня было такое, будто я неожиданно ухнулась в пропасть.

На заднем фоне в трубке слышались объявления в аэропорту.

— Прости, что не смог приехать и нормально попрощаться. Зам «обрадовал» как только отъехал от твоей клиники. Улетаю первым же рейсом.

Он будто пытался извиниться. Но за что? Он ничем мне не обязан.

— Ян, я же не ребенок. И действительно все понимаю. Дела требуют твоего присутствия, — грустно улыбнулась, но он, конечно же, этого увидеть не мог.

— Кирочка, я обязательно позвоню, как немного разгружусь. Прости. Мне пора, уже объявили посадку.

— Хорошо тебе долететь и успешно провести переговоры, — пожелала ему напоследок, а у самой на глазах выступили слезы.

Вот и все. Закончилась моя сказка, начавшаяся так странно. Он не позвонит. Но ведь я и не рассчитывала на «долго и счастливо», правда? Отложу эти воспоминания в копилку памяти, и буду доставать иногда, чтобы пережить опять те счастливые моменты. Ну и пусть болит в груди и хочется плакать. Ничего, это пройдет. Через неделю или через месяц, может, через год. Не умирают же от такого.

— Кира, все хорошо? — прервала мои невеселые мысли одна из коллег.

— Да, спасибо. Все нормально, — постаралась придать голосу беззаботность. Зачем остальным знать, что мне сейчас выть хочется?

Вылив вдруг ставший невкусным кофе, вернулась в смотровую. Работа, говорят, лучшее лекарство от всего.

Только вот свое состояние я не смогла скрыть от мамы, приехав к ним вечером, как ни пыталась. Я ужасно соскучилась по родителям. Да и наедине с собой сейчас боялась остаться. Ян не шел из головы. Вот так резко все оборвалось. Знала бы я, что сегодня утром поцеловала его в последний раз.

Домой ехать не хотелось, поэтому осталась у родителей. Мама пыталась развеселить меня, рассказывая свои впечатления о поездке. А папа, как всегда, только изредка вставлял меткие комментарии. Когда мы разбирали подарки, мама неожиданно спросила:

— Кирочка, тебя что-то тревожит. Я же вижу. Но ты молчишь. Что случилось, доча?

— Мам, — в этот момент я все же решилась поговорить с родителями. — Я расстаюсь с Колей.

— Как? Почему? — я, наверное, никогда не видела такого шока на лице моей мамы. — Ты же его так любишь. Вы столько лет вместе. Собирались пожениться.

— Разлюбила, — я пожала плечами. Не расскажешь ведь, что на самом деле произошло за это время.

— А Коля? — мама подсела ближе и обняла меня за плечи. — Что он говорит?

— Он еще не знает. Собираюсь в ближайшие дни с ним поговорить, — у меня встал ком в горле. Такие кардинальные перемены пугали. Но больше я с ним не хотела никаких отношений. — Только я поговорю с ним сама. Вы не лезьте, пожалуйста.

— Хорошо, доченька, — она погладила меня по голове как в детстве, и я прижалась к ней, пытаясь не разрыдаться. — Если ты действительно в этом уверена. Да и разбираться в этом только вам. Нам останется, только смириться с твоим решением.

Я была уверена в своем решении как никогда. Не хочу, не могу видеть Колю рядом с собой. Но такие новости нужно сообщать лично.

— Так, что тут за слезы? — в комнату зашел отец. — По какому поводу сырость разводим?

— По радостному, — постаралась быстро взять себя в руки. — Я еду с Тамарой Семеновной в Питер. Там будут курсы повышения квалификации, они меня отправляют тоже, потому что берут работать в клинику!

— Молодец, дочура, — папа сгреб меня в объятия. — Раз продвигают это же очень хорошо. И обязательно нужно ехать. Когда?

— Через пару недель. И пробудем там дней пять.

Хорошо, что мама не стала больше поднимать тему моего расставания с Колей. Я смогла успокоиться и даже заснуть, несмотря на мысли о Яне.

Все-таки замечательные у меня родители. Еще бы теперь уже бывший жених перестал мне постоянно звонить и писать. Каждый день у нас повторялся один и тот же диалог с небольшими вариациями.

— Кирюш, ты где? — начинал он, иногда даже забывая поздороваться.

— В клинике, — пыталась скрыть в своем голосе равнодушие. А на его голос больше ничего в моем сердце не отзывалось. Не осталось ни капли любви и привязанности.

— Ты целыми днями в этой гребаной клинике! — сразу же начинал заводиться он. — С утра до ночи возишься со всякими кошками и собаками, черт бы их побрал. Я соскучился, очень-очень. Хочу тебя целовать и…

— Извини, мне пора, — тут же обрывала его на полуслове. Не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Даже думать об этом было неприятно. А его настойчивые звонки только раздражали.

Мне хотелось совершенно других прикосновений. По ночам снилось, что меня обнимает Ян. С тоской понимала, чтобы хочу именно его поцелуев. Прогуляться с ним снова по городу, послушать его голос. Днем запрещала себе плакать, но ночам сдержаться не могла. Такая тоска находила, что выла в подушку.

На дежурствах в клинике мне еще удавалось держаться, но оставаясь одна, начинала вспоминать. Прошла уже неделя, а Морозов так и не позвонил. Не нашел минутки. Я ведь знала, что так и будет, только вот глупое сердце продолжало на что-то надеяться. И вместо одно-единственного звонка от Яна, новый звонок от Коли.

— Кирюша, привет, — наигранная радость, за которой слышится злость. — Мы сегодня идем в клуб. Солнышко, давай с нами.

— Спасибо, я уже находилась по клубам, — ответила не сдерживая раздражения. — Я устала после дежурства и хочу только одного — выспаться.

— Кира, может, хватит меня динамить? — вот теперь в голосе Коли прорезались настоящие эмоции. — Ты каждый день находишь предлог, чтобы не разговаривать со мной! Какого черта происходит?

— А такого, что я почти сутками на практике! — теперь и я разозлилась не на шутку. — Работа в ветеринарке, это не просто пришел, посидел пару часов, тупо смотря в телефон, и пошел развлекаться! Тут тебе раны, переломы и блохи!

— А кто тебя заставляет там работать?! — начал орать в трубку Коля. — Можно подумать, тебе жить не на что!

Я глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоиться. Как? Вот как я раньше не замечала, что Коля ничего сам не хочет делать? Живет за родительский счет и совершенно не собирается что-то менять в своей жизни. Недалекий и поверхностный тип. Как можно было быть такой слепой?!

— Как хочу, так и живу! — огрызнулась я. — Мне нравится моя профессия и работа.

— Да дурацкая работа. Так ты едешь в клуб? — рявкнул в трубку.

— Нет! Я устала!

Сбросив звонок, отшвырнула телефон. Вернусь с курсов и обязательно поговорю.

С каждым днем Коля злился все сильнее, мне не нравились его намеки. Будто я была виновата во всем случившемся. Прогоняла от себя все эти мысли. Работала, игнорировала его звонки, а потом в командировку с куратором уехала.