Ты никогда не видел ее такой смущенной, никогда она так не краснела. Это делало ее похожей на застенчивую девочку в ее первый день в незнакомой школе. Чтобы скрыть эмоции, Сельваджа ограничилась тем, что взяла свою тарелку и стала есть, повернувшись к тебе спиной, лицом к посудомоечной машине.

Ты наблюдал за ней, посмеиваясь про себя над ее тиранией, за которой просто-напросто скрывалась слишком большая любовь.

Опять же, что б вы знали неверняка, ты подчинился Сельвадже и решил не встречаться с друзьями, хотя и не собирался провести субботний вечер, развалившись кверху пузом. В четыре она принарядилась и ушла. Она попрощалась с тобой холодно, чуть ли не опасаясь твоей реакции, ты же, напротив, пожелал ей хорошо провести время, даже слегка поклонившись.

Оставшись один, ты хотел было воспользоваться случаем и заняться какими-нибудь изысканиями, только не в шкафу у Сельваджи, хотя этот мало исследованный край тебя весьма привлекал. Так трудно было сопротивляться зову этой страны чудес. Открыв створки шкафа, ты окунался в совершенно новый мир, утопавший в великом множестве цветов и оттенков. Тут была одежда на все вкусы, и ты всякий раз обнаруживал массу новых свитеров, юбок и блузок, которые еще ни разу на ней не видел.

Тогда ты вынимал из шкафа эти новинки и раскладывал на кровати, как бы говоря, что тебе хотелось бы увидеть ее в этом наряде. И она обязательно надевала его на следующее утро по молчаливому уговору. Иногда, когда ее неуемная страсть заставляла тебя быть насмешливее, ты оставлял на кровати комплект нижнего белья, зная, что ей это льстило.

В такой же манере она взяла привычку оставлять тебе иногда на ночном столике книгу, вроде «Истории Амура и Психеи» Апулея, «Красного и черного» Стендаля или современные романы типа «Желтой луны» Томаса Грина. Она вовсе не игнорировала книги, как ты думал раньше, напротив, оставляла карандаш между страниц, как знак, что именно с того места ты должен был читать.

Короче, несмотря на все попытки заняться чем-нибудь полезным, ты все-таки провел весь вечер, исследуя ее шкаф и думая о ней. Ты решил выйти из дома, только когда понял, что сидение одному в четырех стенах не помогло тебе смягчить проклятое чувство пустоты в груди.

Тогда ты взял портмоне, ключи и пошел в центр города искать ее. Ты вовсе не собирался испортить ей вечер с подружками. Просто хотел посмотреть, где она, что делала, веселилась ли, о чем говорила со своими товарищами по классу. О, ты многое отдал бы — помнишь? — только за то, чтобы узнать, что она им говорила о тебе!

Думая обо всем этом, ты дошел до площади Делле Эрбе. Здесь, после недолгих и бесплодных поисков, ты обнаружил, что ощущение, будто за тобой кто-то следит, исходило не от редких прохожих, полностью тебя игнорировавших, а от статуи Данте, которая с укором следила за тобой повсюду. Тогда ты направился к площади Бра в надежде на больший успех.

Площадь, как всегда, была полна людей, и ты, прогуливаясь, не спеша разглядывал витрины магазинов. Ты как раз засмотрелся на часы «Zenith» для подводного плавания, действительно очень красивые, когда брызжущий как водопад смешок за твоей спиной заставил тебя обернуться. Это был девичий смех, высокий и едва сдерживаемый, признак особого веселья, без времени и без места. Понять такой смех было непросто, потому что это не был очевидный смех, как у мужчин. В нем слышалось что-то заговорщическое, которое делало его участниц сообщницами чего-то почти магического. Девичий смех долетал до тебя, как медленный дождь из искорок.

И кто же был источником этого магического звука? Ну конечно же, это была она со своими четырьмя подружками, которые, не отрываясь, смотрели только на нее. Ты отбросил мелькнувшую мысль, что не исключено, что они смеются над синьором Джонни, пока ее подружки переглядывались, как бы говоря: «Вот видишь, я же говорила, что он будет искать ее». Она не ухмылялась, а широко улыбалась с добродушным видом.

— Привет, — сказал ты, пытаясь избавиться от ощущения неловкости. — Мир тесен, как говорится. — Ты улыбнулся им всем и добавил: — Пожалуй, я присяду.

Ты показал на один из диванчиков, стоявших у входа в живописный бар за их спинами. Ты сел на диванчик и заказал фруктовый коктейль. Девушки остались стоять там, где и были, очевидно, не понимая, что ты собирался делать, и в общем-то они были правы, это было трудно понять. Какими бы ни были твои намерения, Сельваджа решила расстаться со своими подружками и сделала это с грацией принцессы, которая больше не нуждалась в услугах фрейлин.

— Признайся, ты тут околачивался, чтобы следить за мной, — сказала она, садясь рядом с тобой.

— А тебе бы хотелось, да? Так нет же, — соврал ты.

Молоденький официант поставил фруктовый коктейль на столик.

— Что будешь пить? — спросил ты у Сельваджи.

— Будьте добры, мне то же самое, что заказал этот лгунишка, — обратилась она напрямую к официанту.

Он вежливо кивнул и удалился.

— Насколько я вижу, — продолжил ты как ни в чем не бывало, — твои опасения насчет новых друзей в Вероне оказались беспочвенными.

— Ты прав. Должна признаться, я довольно быстро сдружилась с ними. Но настоящая ли это дружба, еще не известно.

— Что это значит?

— Ничего. Просто они скорее фанатки, чем подруги. Кажется, если они не будут спрашивать тебя о твоих нарядах, о местах, где ты бываешь, о твоих сиюминутных интересах и красавчике бойфренде, то потеряют интерес даже к собственной жизни.

— Благость Божия…

— Да уж. Помимо моего «красавчика бойфренда», тема, которой я не гнушаюсь, кстати, несмотря на твое бессовестное вранье, я надеялась, что разговор с ними будет не таким банальным.

— Спаси и сохрани…

— Вот именно, — засмеялась она. — Теперь я точно знаю, как чувствуют себя голливудские звезды во время слишком затянувшейся пресс-конференции.

— Знаешь.

— Конечно.

— И как же они себя чувствуют?

— Невыносимо скучно.

— Господи! Конечно. А о синьоре Джонни что говорилось?

— Правду-правду?

54

Сельваджа танцевала со своей лентой в сопровождении веселой мелодии, которую она выбрала для нового выступления. Жесты ее были плавными и точными, четко выверенными и в то же время такими естественными, на первый взгляд.

Восхищаясь ею, ты сидел среди зрителей, наблюдавших за вторым туром соревнований по художественной гимнастике. Совершенство первого выступления не было лишь твоим впечатлением, Сельваджа попала в группу лидеров, которая продолжила борьбу за медали. Тебе вспомнилось, что в начале ноября начинались областные соревнования по плаванию. Выиграть их было бы для тебя пределом мечтаний, ты уже несколько лет упорно тренировался и теперь хотел бы, чтобы в тот день она была рядом с тобой, чтобы ты мог посвятить ей свою победу, если ты ее завоюешь, конечно.