Ким Ир Сен". -член Японской академии искусств

Однажды в начале 1979 года я проводил обычный поздний вечер в своем офисе. В здании стояла полная тишина, кроме звука моей ручки, делающей пометки на бумаге. Я просматривал несколько листов с текстами песен, когда зазвонил телефон, испугав меня. Я взглянул на часы: было уже далеко за полночь. Я поднял трубку и услышал голос президента Ким Ир Сена.

"Великий вождь, все в порядке?" спросил я, охрипнув от усталости. "Вам что-нибудь нужно от меня? Ты хорошо себя чувствуешь?"

Он усмехнулся в своей добродушной отеческой манере. "Похоже, ты устал. Говорят, ты никогда не спишь".

"Как человек может вынести отсутствие сна?" сказал я. "Это правда, я сплю всего два-три часа за ночь. Но я компенсирую это короткими снами в машине по дороге на экскурсии. Я не считаю это тяготами. Я настолько привыкла к такому образу жизни, что кровать кажется мне неудобной".

"Я все еще беспокоюсь о твоем здоровье".

"Пожалуйста, позвольте мне беспокоиться о вашем!"

"Тебе не стоит напрягаться", - тихо сказал он. "Повозку нельзя сдвинуть с места одним колесом, и оборот не совершить за день или два. Человеку нужен отдых, каким бы образцовым он ни был".

"Да, Великий Вождь. Я понимаю."

"Я попросил ваших помощников попытаться уменьшить вашу нагрузку", - сказал он. "Они сказали, что пытались, но ты просто находил больше и делал это быстрее, чем если бы это было сделано иначе".

Я вздохнул. "Я просто хочу сделать все правильно. Я не хочу снова разочаровать революцию".

"Тогда я хочу, чтобы ты принял Орден".

Я прикрыла рот рукой и почувствовала, как дрожат губы, едва не разрыдавшись. Орден Ким Ир Сена, высшая награда Кореи, был учрежден в марте 1972 года. Центральный народный комитет решил, что я должен стать его первым обладателем. Когда я мягко отказался, они попытались настоять на своем. Тогда я упрекнул их, причем довольно сурово. Они поняли, что к чему, и оставили орден без награды на четыре года. Они повторили попытку в 1976 году, а затем еще раз по случаю тридцатой годовщины Республики в сентябре 1978 года. Теперь сам президент Ким Ир Сен уговаривал меня принять его.

"Очень хорошо", - сказал я ему. "Если это то, чего вы хотите, я с радостью приму его"

"Спасибо", - сказал он. "Я знал, что сделал правильный выбор, когда назвал вас своим преемником. Иди домой и хорошенько выспись".

С этими простыми словами я понял, что злоключения в ДМЗ были прощены, и мое положение снова стало надежным. "Да, Великий Лидер. Спасибо."

Впервые в жизни я бросил вызов Президенту Ким Ир Сену. Положив трубку, я не пошел домой. Вместо этого я снова обратился к листам с текстом и с радостью вернулся к работе.

Глава 12. Время строительства

октября 1979 года произошло грандиозное восстание южнокорейского народа, потрясшее до основания колониальную правящую систему Америки. Граждане вышли на улицы, разочарованные тяжелой рукой режима. Наблюдение за разворачивающимися событиями напомнило мне крах диктатуры Сингмана Ри в 1960 году.

Насколько я мог судить, у американских империалистов оставалось только два варианта. Первый заключался в том, чтобы допустить второй "иранский инцидент", ничего не предпринимая, пока их союзник - в данном случае шах - находится в беде. Это было крайне маловероятно, поскольку означало бы передачу контроля над событиями массам. Второй вариант - самим сместить "шаха" Южной Кореи. Южнокорейский "президент" Пак Чунг Хи был настолько непопулярен, что его смещение успокоило бы народ, вернув хоть какую-то толику контроля над ситуацией. Неудивительно, что 26 октября 1979 года на Пак Чунг Хи было совершено покушение, как и на его жену за пять лет до этого. Его убийца? Глава корейского ЦРУ.

Повторю еще раз: президент Южной Кореи был убит директором Центрального разведывательного управления Кореи. Нет никаких сомнений в том, что именно это произошло, это не секрет и не двусмысленность. Это также не "пропаганда" КНДР. Это факты, признанные всеми членами мирового сообщества, включая самих империалистов США. Единственное, что вызывает споры, - это степень американского участия в убийстве.

17 мая 1980 года генерал Чун Ду Хван совершил переворот и объявил военное положение, отказавшись даже от видимости гражданской, демократической администрации. И снова американцы либо попустительствовали, либо были бессильны остановить происходящее. Лично я не могу понять, как может быть правдой последнее. Юг был их ближайшим союзником, и там было расквартировано множество войск янки.

Вскоре после переворота у американцев не было другого выбора, кроме как показать свою руку и выбрать сторону. На чью сторону они встанут: на сторону военной диктатуры или на сторону корейского народа, который они так открыто заявляли о своей защите? 18 мая в городе Кванджу произошло грандиозное восстание, ставшее прямым ответом на введение военного положения. В ответ на это на город обрушились десятки тысяч войск. Вооруженные военными самолетами, танками и бронемашинами, они похоронили Кванджу в море крови. Зверства были настолько ужасающими, что даже монстры отшатнулись бы от этого зрелища. Сами фашистские головорезы признают, что во время резни погибло более ста человек, хотя на самом деле их число превышало тысячу.

Еще раз уточню: в 1980 году - почти за десять лет до военных действий на площади Тяньаньмэнь - американцы сделали точно то же самое в Южной Корее. Они не пытаются это скрыть или даже отрицать. Американские империалисты до сих пор говорят о китайских событиях, но никогда о корейских, потому что Китай - их соперник, а Южная Корея - "союзник". Им выгодно очернять первых и превозносить вторых.

Действия Америки не были действиями нации, приверженной "справедливости", "демократии" или какому-то произвольному понятию прав человека. Это были очевидные действия нации, приверженной империализму. А что означал этот империализм на практике? Это означало, что молодых людей убивали на улицах за то, что они высказывали свое мнение. Это означало, что гражданских лиц задерживали и сажали в тюрьмы без разбора, как это происходило в последующие дни. Это означало, что патриотов казнили без суда и следствия практически каждый день. А главное, это означало принятие и прямое одобрение действий любого тирана-убийцы, лишь бы он следовал диктату американской политики. "Сделать мир безопасным для демократии" - это просто более добрая и мягкая версия "заставить мир подчиниться Америке".

Вот вам и миф о "мирном юге" и "воинственном севере". На самом деле контраст между двумя частями Кореи в этот период был как никогда очевиден. В октябре 1980 года состоялся Шестой съезд Трудовой партии Кореи. На нем, на глазах у всего мира, меня публично провозгласили преемником великого вождя Ким Ир Сена. Преисполненные радости