— Этого не будет.

Сайлейн пришлось очень постараться, чтобы на лице не проступило никаких эмоций, когда оба аристократа вышли. Манкольм подозрительно прищурился, глядя, как девушка с недоумением смотрит на него, как будто не понимая, чем вызван его интерес. Вильгельм же располагающе улыбнулся и, поцеловав руку, пригласил к столу.

В императорских покоях нашлось место и для отдельной столовой. И сейчас Сайлейн против воли улыбалась, наслаждаясь спокойными пастельными тонами комнаты, легким, едва колышущим волосы ветерком из приоткрытого окна, теплым отваром в чашке, который она то и дело пригубливала. Рошаль же клевал с отдельной тарелки те или иные яства, подкладываемые ему девушкой.

— Ваше величество, — сказала Сайлейн, не выдержав внимательного взгляда синих глаз, — вы уделяете мне слишком много внимания.

— Вам это не нравится?

Девушка промолчала. Ей было приятно его расположение, но в причинах она путалась. То ли ликовало ее самолюбие, получив достойную подпитку, то ли ей просто не хватало человека, которому бы она нравилась просто так, то ли… Она не знала, как это называется, но рядом с ним с каждой встречей ей становилось все теплее.

Сайлейн взглянула на палец с кольцом и едва сдержала удивление. Контур был еле заметен, чуть светлее кожи.

— Если вам неприятно мое общество, вы можете отказаться от него. Последствий не будет, — медленно произнес Вильгельм и замер, напряженно ожидая ответа собеседницы. Сайлейн отрицательно покачала головой. — В таком случае, чтобы загладить свою вину, приглашаю вас сегодня на менее интересную, но более подобающую вашему статусу прогулку.

— В театр? — обреченно спросила девушка, вспоминая, как прошлый раз заснула во время спектакля. Постановки продолжительностью в полдня никогда не были ее слабостью, скорее пыткой.

— По лавкам, — изменил решение Вильгельм, заметив, как погрустнела девушка.

— Хорошо, — возликовала Сайлейн, согласная на все, лишь бы избежать позора, заснув на премьере какого-нибудь известного режиссера. Сестра не поймет и поедом есть будет.

— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться?

— Нисколько, — заверила девушка, допивая свой чай.

— Вы не поели, — напомнил Вильгельм.

— Я не голодна.

— В таком случае прошу.

Он подал ей руку, которую она приняла. Рошаль вспорхнул со своего места и опустился ей на плечо.

— Ваше величество, вам не кажется, что мы должны сказать принцу?

— Он знает. Его высочество одобрил мой, — Вильгельм задумался, — порыв.

— Растан присоединится к нам?

— У принца есть иные дела, — раздраженно ответил мужчина, но тут же совладал с собой и смягчился. — Его высочество знает о моем отношении к вам, и сегодня мы пришли к соглашению по одному важному делу. Предвосхищая ваши дальнейшие вопросы, скажу: с сегодняшнего дня вы официально становитесь моей невестой. К сожалению, в силу традиций мы объявим это только на вашем отчетном мероприятии. Но можете не беспокоиться, его организация и итоги никак не повлияют на мое решение. Каталина?

Сайлейн судорожно сглотнула. Почему Реяр не предупредил ее? Забыл? Нет, он не мог. А значит, это роль, просто роль, которую нужно сыграть. А после приема она вернется в Роеден, и все будет хорошо. Да, все будет хорошо. Она медленно дышала, пытаясь успокоиться. Бледность постепенно уходила с ее лица, и девушка несмело взглянула на мужчину.

— Не нужно меня бояться, — прошептал он, наклоняясь к ней так, что его горячее дыхание щекотало кожу. — Вамне нужно, моя леди.

Вильгельм нежно коснулся губами ее щеки, и Сайлейн обрадовалась, что они не успели покинуть его покои. Такой красной от смущения она еще никогда не была. Она попыталась отстраниться, но он обнял ее, не давая возможности освободиться. И почему-то она забыла, что может выпустить зверя и одним ударом располосовать ему лицо.

— Пожалуйста…

Договорить ей не дали. Мягко коснулись ее губ, погладили волосы, чуть потянув вниз и заставляя запрокинуть голову, бережно провели по спине. И только когда ей начало доставлять удовольствие происходящее, отстранились, легко поцеловав ручку.

— Прошу меня извинить, — сказал Вильгельм, но в глазах его не было ни капли раскаяния, — я забылся. Больше подобного не повторится. До свадьбы, разумеется.

— … Синее… Нет, лучше фиолетовое… Или, может, зеленое? Монсир, вам какое больше нравится? — громко вопросила госпожа де Лерн, хозяйка самого дорогого салона, вертевшаяся вместе со своими работницами вокруг обреченно застывшей посреди комнаты Сайлейн.

— Мы возьмем все, что понравится моей очаровательной супруге, — заверил император, на мгновение отрываясь от просмотра какого-то документа, подсунутого ему Манкольмом.

Девушка в очередной раз мысленно пообещала отомстить этому рыжему лису, втянувшему ее в эту неприятную ситуацию. Сначала, из каких-то своих соображений он настоял на смене внешности, и сейчас Сайлейн щеголяла рыжей косой и веснушками, после изложил намеченный маршрут, пролегавший только через центр. Памятуя о вчерашнем происшествии, император полностью одобрил его выбор. И, наконец, то, за что девушка захотела его стукнуть: ее заставили переодеться в традиционный стидарийский костюм замужней дамы и теперь все окружающие во всех лавках интересовались мнением ее «мужа», полностью игнорируя «жену».

И пусть роль стидарийки была ей не нова, исполнять ее даром оказалось неприятно. Более того, в который раз подтвердило ее опасения по поводу брака как такового. Вильгельм, заметив ее раздражение, многообещающе покосился на друга, яро настаивавшего именно на такой легенде.

— Госпожа, вам очень идет этот наряд. Он очаровательно подчеркивает цвет ваших глаз, — начали расписывать ей прелести очередного наряда продавщицы. Сайлейн едва удержалась от фырканья. Цвет глаз у нее также был ненастоящим.

— А если бы я была желтоглазым оборотнем, вы бы мне то же самое говорили? — не удержалась от ехидства Сайлейн, уставшая стоять на одном месте в легком нижнем платьице — вещи весьма интимной для всех, кроме их расы, а потому она краснела не от того, что на ней было надето, а от того, кто должен был оценивать все те платья, которые примеряли на нее.

— В таком случае мы бы вообще с вами не работали, — шепотом ответила одна из работниц. — Мадам терпеть не может этих созданий и даже на порог их не пускает. Поговаривают, что один симпатичный барс отказал ей в ее чувствах.

— Тихо ты, — шикнула на нее другая, — мадам не одобрит.

— Госпожа Кларисса, — стараясь говорить робко, позвала Сайлейн. — А вы не могли бы показать мне вон то платье.

Девушка указала на висевший сбоку лазурный наряд. Он смотрелся здесь чужеродным телом и потому был особенно желанен для нее. Без корсета, просто на крючках, со скромным вырезом, задрапированным к тому же гипюром, с юбкой годе и аккуратными туфельками в комплекте, в этом царстве широких кринолинов, корсетов и вырезов, переходящих границы даже в ее оборотничьем понимании, наряд выгодно выделялся.