— Вот и я люблю тебя такой, какая ты есть. Любой. Сопоставь свои слова, сказанные о чувствах ко мне со своими же опасениями, и поймешь — они беспочвенны. Абсолютно. И я не перестану любить тебя и восхищаться тобой, если ты ответишь на мои поцелуи — напротив, для меня это маленькое, но признание в твоих чувствах. И мне нравится смотреть на тебя любую — в одежде или без, когда ты улыбаешься, или в твоих глазах блестят слезы… Ты моя, ты моя настолько, что это иногда даже меня пугает, но ты часть меня, моего сердца, моей души, и даже моих желаний. И ты навсегда чистая, правильная и самая лучшая для меня, — он улыбнулся и лукаво добавил, — даже когда нагло лжешь.

Я смутилась окончательно.

— Люблю тебя, — прошептал Риан, склоняясь к моим губам.

Я ответила «люблю» поцелуем…

* * *

Тук. Тук. Тук…

Зевнув, я сладко потянулась, ощутила, как простынь соскальзывает, и мгновенно все вспомнила!

Тук. Тук. Тук…

Правда не знаю, что было громче — стук моего сердца или стук в дверь. А еще я решила глаза не открывать!

Тук. Тук. Тук…

Я сжалась под тонким одеялом.

— Госпожа, вы вставать изволите? — раздался басовитый голос под дверью.

«Нет», — подумала я, и открыла глаза. Первый мой взгляд был направлен на постель — Риана там не оказалось. Недоуменно осмотрев всю комнату, я поняла, что и здесь его тоже нет. Совсем.

Звук шагов по лестнице, и я услышала спокойный и властный голос магистра:

— Я приказал не будить.

— Тттак… так день на дворе, — пробормотала все та же басовитая женщина.

— Что вам было не понятно в моем приказе?

Даже мне нехорошо от ледяного тона стало, а женщина попросту бросилась прочь.

В следующее мгновение открылась дверь. Не задумываясь, натянуло одеяло по шею, и поняла это, лишь увидев веселую улыбку магистра.

— С добрым утром, — произнес Риан, входя и закрывая дверь.

— Добрым? — переспросила я.

— Здесь принято желать друг другу доброго утра, но я готов пожелать тебе сегодня и кошмарных и темнейших.

— И тебе всего кошмарного, — невольно улыбаясь, ответила я.

Пройдя к столу, Риан свалил на него с десяток свертков различной величины, из этой груды выбрал четыре, и уже с ними, подошел ко мне.

— Кошмарных, — ласковая улыбка и такой нежный поцелуй.

— Темных, — ответила я, едва он остановился.

— А представляешь — так и каждое утро?

Почему-то я представила себе как каждую ночь засыпаю в его объятиях, чувствуя теплое дыхание на своем плече.

— Ты покраснела, — магистр рассмеялся, и ласково добавил: — мне нравится.

А затем стремительно полез во внутренний карман холщовой рубахи, вынул оттуда что-то, зажал в кулаке и вкрадчиво спросил:

— Госпожа Дэя Риате, ну а сейчас я могу называть вас своей невестой?

Натянув одеяло до подбородка, я задумалась, затем отрицательно покачала головой и напомнила:

— Вы, лорд Риан Тьер, меня уже супругой назвали.

Риан коварно улыбнулся, затем прозвучало:

— Ты сама это сказала, родная.

В следующее мгновение мой безымянный палец на правой руке украсил тонкий золотой ободок.

— С бракосочетанием вас, — посмеиваясь, поздравил он, целуя мою ладонь.

Я же подумала о вчерашнем представлении хозяину гостиничного двора, людях и людских обычаях и рискнула предположить:

— Здесь супруги носят такие кольца?

— Ага, — не стал отрицать магистр. — На меня наденешь?

И протянул такой же золотой ободок, но размером поболее. Осторожно взяв колечко, повертела его, поглядывая на Риана, который с трудом сдерживал смех, явно в ожидании моих слов. Я решила не отставать от лорда директора, и с самым серьезным выражением лица, вопросила:

— Лорд Риан Тьер, согласитесь ли вы, стать моим мужем?

— Ооо, — издеваясь, протянул он, — я не просто согласен, я этого практически жажду, — и нагло добавил: — Продемонстрировать?

— А где ответ на мой вопрос? — не поддалась я на провокацию.

Черные глаза сверкнули, однако улыбку магистр сдержал, и самым серьезным выражением лица, начал… издеваться:

— Ох, адептка Риате, это так… неожиданно. Знаете, полагаю, я должен подумать… — ухмыльнулся, — о моральном облике своих подопечных, которые, знаете ли, прогуливают лекции…

— Риан.

— И должен заметить, что прогуливают в весьма сомнительной компании…

— Вы в себе сомневаетесь? — просто не смогла смолчать я.

Широкая улыбка, и такое ласковое:

— Ты меня восхищаешь, родная.

Чувствую, как краснею от смущения, и в то же время так бесконечно приятно, видеть, как светятся нежностью ко мне его глаза.

— Кольцо, — напомнил Риан.

Я осторожно взяла его большую, широкую ладонь, а после осторожно надела кольцо на безымянный палец. Ощущение было странное, состояние волнительное, и его руку отпускать не хотелось, а вот рассматривать и гладить хотелось и сильно.

— Ты меня с ума сводишь, — прошептал Риан, стремительно и нежно целуя, затем резко поднялся, и сообщил: — Одевайся, спускайся вниз, жду к завтраку.

И ушел, тоже очень стремительно.

* * *

Человеческая одежда разительно отличалась от принятой в Темной Империи, у нас гномы бы за такие швы у портных все имущество отсудили, но это мелочи, а вот само одеяние представляло собой рубаху, расшитую красным орнаментом, и сарафан в пол, так же с вышивкой, но там были просто цветы и листочки, а вот…

На какое-то мгновение я решила, что мне привиделось, но вглядываясь в ровные стежки вышивки, с удивлением понимала — это схема с элементами оберега ведьм! Каждый стежок, вся схема, и по рукавам, и у шеи, и даже по подолу образовывали единую схему оберега! И я поняла, что мне нужна бумага, срочно! И что-то чтобы писать, впрочем, элементы я могла и запомнить.

И я потеряла счет времени, ощущение пространства, да все мысли кроме одной — это обережная вышивка! Я такого до вот того ковра у ведьм никогда не видела, а здесь, похоже она в ходу была. И рассматривая аккуратные стежки, сравнивая их с теми, уже изученными, я четко различала — защиту от злых духов, от злого глаза, на гибель от стихий, от бесплодия даже! А еще от ран и ранений, почти одинаковые, но одна на внутренний поток, то есть усиление внутренней силы тела, чтобы заживление шло быстрее, вторая на внешний — чтобы нож отводили. И что самое поразительное — здесь не было магии, только знание и умение, и…

— Родная, чем ты тут так увлеклась? — теплые руки скользнули по обнаженным плечам.