Наконец я разомкнула челюсти.

— Почему нужно найти странника?

Лидда внимательно посмотрела на меня и заметила, что я дрожу и с трудом выговариваю слова.

— Ты замерзла, — сказала она. — Пора уходить, Каала. Барьер между миром живых и миром мертвых истончился, когда родился Нейякилакин. Вот почему раньше я приходила, хотя это было небезопасно. А тебе небезопасно находиться здесь. Ни одно живое существо, кроме Нейякилакина, не может оставаться в инехалине, не утратив связи с миром живых. Нужно говорить быстро.

Она оглянулась через плечо, как будто опасалась слежки, и понизила голос до шепота:

— Я кое-что знаю о вашем мире, но не все. Я знаю, Зориндру дал вам задание и ты неплохо справлялась, но потом что-то изменилось. Во сне я чувствовала твою тревогу. Скажи, сестра, в чем дело?

Добрый голос Лидды на мгновение согрел меня, и напряжение в груди ослабло. Я рассказала про гибель Иллин. Про то, как Милсиндра пообещала не жалеть сил, чтобы помешать мне, как она выгоняла дичь из Долины, чтобы разрушить наши планы, как она пригрозила смертью за непокорность. Я боялась, что верховные волки добьются моего провала, как бы я ни старалась.

Лидда внимательно выслушала, потом легла, аккуратно подогнув лапы под грудь, на которой тоже был светлый полумесяц. Безмятежная поза Лидды успокоила меня. Она долго лежала и думала, а я постепенно промерзала до костей.

— Я не удивляюсь поступкам Милсиндры, — наконец произнесла она. — Твой успех — угроза для нее, точно так же как мой успех грозил верховным много лет назад. Но в отличие от меня у тебя есть преимущество. Ты знаешь, что нельзя доверять тем, кто называет себя верховными волками. А я делала что велели, поскольку думала, что это мой долг. Я упустила шанс на победу.

Услышав в голосе призрачной волчицы сожаление, я чуть не завыла, но помешала замороженная глотка. Мысль о том, что я могу подвести Тали, причиняла такую боль, что я заскулила. Лидда пристально посмотрела на меня.

— У тебя есть возможность сделать все правильно, Каала. Есть то, чего недоставало мне, — дар, которым обладает твой друг ворон. Возможность видеть чужие воспоминания. Вот почему было так важно найти странника. Он поможет узнать, что скрывают верховные волки. Ни один волк этого не добился, с тех пор как я ходила по земле.

— Торелл сказал, верховные действительно что-то скрывают! — от испуга выпалила я. — Какую-то очень важную вещь!

Я решила, что приказ Торелла молчать вряд ли включает волков-призраков.

— Это не «вещь», Каала, — мягко поправила Лидда. — Они скрывают правду. Они охраняли ее задолго до того, как я родилась. Вот что ты должна найти.

— Но как? — спросила я. Отчаяние усиливалось, по мере того как замерзало брюхо. Я даже дрожать перестала. — Мы можем лишь видеть чужие воспоминания и сны.

— Не только, — ответила Лидда. — Наверняка вы умеете что-то еще. Жаль, я этого не знаю. Но не сомневаюсь, что у Нейякилакина есть силы найти то, что спрятано.

— Я сам не знаю, что именно умею, волчица, — заметил Тлитоо. — Я пока не освоился. Мы, конечно, попробуем…

Ему явно недоставало уверенности.

— Вы должны попытаться. — Лидда поднялась, и ласка в голосе призрачной гостьи сменилась отчаянной настойчивостью. — Тайна верховных волков содержит ответ на вопрос. И если ты ее не раскроешь, то не поможешь ни своей стае, ни людям из племени Тали. Ты потерпишь неудачу, как и я.

Мне было приятно, что Лидда запомнила имя Тали. Но конечно, она бы его не забыла. Ведь когда-то она сама любила человека.

Лидда с тревогой взглянула на меня.

— Тебе пора, Каала. Я слышала, секрет верховных волков спрятан под огромным тисом, но кто знает, правда ли это. Найди, что прячут волки-крианы. Найди и правильно распорядись тем, что найдешь.

— Когда мы увидимся? — спросила я.

Я о многом хотела спросить Лидду. Я нуждалась в ее помощи. В одиночку я не могла бросить вызов верховным.

— Не знаю, встретимся ли мы еще. Когда я побывала тут в последний раз, то проспала несколько дней, чтобы восстановить силы. Меня охватила усталость, близкая к смерти. Здесь все ненастоящее, и ни живым, ни мертвым нельзя находиться в инехалине подолгу. И я не всегда нахожу дорогу. Но я попытаюсь.

Холод пополз по позвоночнику к хвосту.

— Иди, или окажешься в опасности. Обещаю, что найду способ для нас обеих, чтобы вернуться сюда.

Я задрожала.

— Забери ее! Немедленно! — резко приказала Лидда. Тлитоо каркнул и потянулся ко мне. Замерзшими ушами я едва расслышала хлопанье крыльев. Падать было даже приятно. Открыв глаза, я увидела, что лежу рядом с Аззуеном, прижавшись к его теплому живому телу.

Усталость, близкая к смерти, сказала Лидда. Так оно и произошло. Я не успела даже поговорить с Тлитоо или разбудить Аззуена. Я едва осознала, что страшно хочу есть и пить, прежде чем уронить голову на лапы и погрузиться в глубокий сон. Я заподозрила, что Тлитоо недостаточно быстро меня увел, но даже не встревожилась. Если это была смерть, а не сон, я бы все равно ничего не поделала.

Я опустила голову на лапы и отдалась во власть усталости.

Когда я проснулась, было темно, Тлитоо и люди ушли, а я чувствовала себя так, как будто попала под копыта конского табуна. Глаза слипались, кончики ушей болели, как обожженные. Я подняла тяжелую голову и увидела, что Аззуен и Марра наблюдают за мной. Аззуен бросился ко мне и принялся лизать, потом ткнулся носом в челюсть. Удивившись, я забрала его морду в пасть, подержала и выпустила. От Аззуена пахло тревогой.

— Где Тлитоо? — спросила я, едва ворочая языком. После встречи с Лиддой вопросов возникло больше, чем раньше. Живот болел от голода, как будто я не ела три недели, зато телу было на удивление тепло.

— Ты проспала два дня, — сказала Марра, одновременно с тревогой и восхищением. — Мы не сумели тебя добудиться. Тревегг приходил, и Рисса тоже. Ворон сказал, что все будет в порядке, а Ниали — что ты должна выспаться, а когда проснешься — поесть и попить.

Нос еще не работал как полагается, и я не заметила, что криана здесь. Повернув голову, я увидела, что она сидит на древесном корне, опираясь на толстую дубовую палку, которая помогала женщине при ходьбе. Она протянула тыкву-горлянку — высушенную, разрезанную и наполненную свежей водой. Я с трудом поднялась на ноги, заковыляла к Ниали, лизнула ее руку в знак приветствия и принялась жадно лакать.

— Твои друзья сказали, что дичь ушла, а Тали предупредила племя, — произнесла женщина, кладя руку мне на спину, и усмехнулась, так что глаза скрылись среди морщин. — Они не поверили, но за два дня племя не нашло ничего крупнее суслика, и тогда Халин послал гонцов по Долине. Когда они вернутся, он убедится, что Тали права. Она сказала, что видела вещий сон, как и положено криане.

— Остались туры и большие лоси, — заметил Аззуен.