Он тяжело дышит.

– Ты же знаешь, что ваши с Авиелл души связаны.

– Да, это так, – говорю я со страдальческой гримасой.

– Вот почему я тебе нравлюсь. Я должен быть честным. Тот факт, что стихи написаны тобой, не меняет моего первоначального плана.

Сказанное как бы приостанавливает действие трав. Я смотрю на него и все понимаю. Эта связь между нами – я ощущаю ее потому, что все это чувствует Авиелл. Потому что она влюблена в него, а я… связана с ней. Я была так наивна, хотя, если честно, я могла бы давно об этом догадаться. Возможно, я убедила себя, что на этот раз все будет иначе, чем в моей прошлой жизни, потому что мы с Авиелл больше не связаны так, как раньше. Да, наверное, я просто не хотела это осознавать, потому что в этот раз мне хотелось, чтобы это были только мои чувства.

Я хочу отвернуться, но уже поздно. Все, что мне удается сделать, – это опустить голову, а затем меня тошнит на колени Лирану. Но он даже не отшатывается. Просто держит мою голову и нежно гладит по затылку, а потом я снова теряю сознание.

Последнее, о чем я думаю, – это то, что все происходящее нереально. Но как насчет его чувств? Я нравлюсь ему только потому, что я часть Авиелл? Мои стихи и ложь Авиелл ничего не меняют. Так что наши отношения не могут быть реальными. У нас никогда ничего не будет по-настоящему.

Когда я снова просыпаюсь, Лирана уже нет. Свечение Вьюнка на подушке рядом со мной заставляет меня заморгать.

– Доброе утро, – говорит она, хихикая и подпрыгивая.

Я быстро оглядываю комнату. Словно в надежде, что Лиран все еще где-то здесь.

– Пришел его герой и увел его, – объясняет Вьюнок его отсутствие. – Князья должны назначить регента на время, пока не найдут Тарона. Получается, навсегда. Потому что мы обе знаем, что его никогда не найдут.

– И кто это будет? – спрашиваю я слабым голосом. Последствия яда нельзя недооценивать. Трудно поверить, что Тарон всегда носил с собой отравленный нож. Но если быть честной с самой собой, лучше размышлять об этом, чем о том, что мне никогда не получить Лирана. Боль у меня в груди от этой мысли доказывает, что я его очень хотела. Хотела ему принадлежать. Хоть это и глупо.

– Я не знаю, – отвечает Вьюнок и начинает кружить надо мной. – Лиран сказал, чтобы я соединилась с тобой как можно скорее, потому что ты сейчас слишком слаба, чтобы скрыть свое сияние.

Я киваю и вскоре после этого чувствую жжение на предплечье.

– Спасибо тебе, – шепчу я ей и снова проваливаюсь в забытье.

Следующие несколько дней я в основном просто лежу в постели. Ни Лиран, ни Миел не появляются, Мирал приходит только иногда, чтобы меня помыть, а Лу вообще не видно. И вот когда я снова набираюсь сил, я нерешительно выхожу и иду по дворцовым коридорам.

У меня осталось не так много времени здесь, в княжестве Высокомерия. От Лирана я узнала, что десять дней находилась без сознания. Яд Тарона был очень сильным. Наверное, он должен был меня убить.

Следующая цель моей поездки – княжество Скупости, где правит Сантос. До этого я должна принять решение. Согласна ли я шпионить во всех княжествах?

Как это вообще должно выглядеть? Какие слабости князей могут быть полезны? И хочу ли я этого вообще?

На самом деле я уже знаю ответ. С тех пор, как Лиран сказал мне, что он поддерживает план Миела, я знала, что соглашусь. В основном потому, что я доверяю Лирану больше, чем Миелу, но еще и потому, что теперь я могу быть уверена, что этот план не направлен против него или Авиелл. Итак, у нас у всех одна и та же цель. По крайней мере, у них она есть, потому что я все еще не уверена, хочу ли я вообще выйти из тени и действовать как герой. Но я должна этого хотеть, и какая-то часть во мне осуждает меня за неуверенность.

– Похоже, вам уже лучше, – раздается в этот момент голос Лирана в сумрачном коридоре.

Я вздрагиваю из-за его обращения на «вы» и потому, что я не слышала, как он подошел.

– Да, – отвечаю я, поворачиваясь к нему. Он стоит в дверном проеме, будто только что вышел из комнаты, и выглядит взволнованным. Усталым и измученным. Но когда он смотрит на меня, у него в глазах что-то светится. Это из-за меня? Или это связано с Авиелл? Как мне теперь понять, нравлюсь ли кому-то я сама, или на самом деле это нравится она?

Слишком много мыслей, еще и Вьюнок канючит у меня в голове.

Я вздыхаю.

– Они уже назначили регента?

Лиран кивает и медленно подходит ко мне.

– У него есть дядя. Герцог Гнева. Он будет выполнять княжеские обязанности до тех пор, пока Тарон…

Он не продолжает, потому что мы оба знаем, что он не вернется.

– Он лучше, чем Тарон?

Лиран фыркает.

– Кто угодно будет лучше, чем Тарон, а Густу я знаю очень давно. Кстати, я слышал, как Сантос и Фирас в беседе между собой предположили, что это он организовал нападение. Главным образом потому, что использование яда принято в семье княжества Гнева.

Я откашливаюсь. Это какой-то странный разговор. Особенно потому, что мы какое-то короткое время были так близки, а теперь, кажется, отдалились на много миль друг от друга.

– Я тоже буду завтра в княжестве Скупости. Сантос проводит своего рода турнир, на котором я буду присутствовать. Он любит устраивать состязания. Но потом мне снова придется уехать.

– Турнир? Звучит захватывающе, – отвечаю я.

– Я считаю это пустой тратой времени. Несколько месяцев назад он устроил какой-то сомнительный рыцарский турнир.

– Рыцарский турнир? – переспрашиваю я, стараясь изобразить светский интерес.

– Два бойца, вооруженные копьями, скачут друг другу навстречу и пытаются столкнуть друг друга с лошадей.

Я поднимаю брови и уже открываю рот, чтобы прокомментировать, но Лиран продолжает говорить:

– А перед этим он организовал охоту за сокровищами. Нам, князьям, действительно пришлось обыскать весь его дворец и территорию в поисках подсказок.

Я улыбаюсь:

– Но на самом деле это звучит довольно занятно.

Лиран слегка усмехается, и кажется, я даже замечаю ямочку у него на щеке.

– Возможно, это и было занятным. Прежде всего потому, что я победил.

Он откашливается и снова становится серьезным.

– Но вы все равно должны быть осторожны.

– Хорошо, – отвечаю я, хотя не совсем понимаю, что он хочет