же – несчастные полубезумные создания в серых от грязи, местами порванных одеяниях. При этом они продолжали танцевать, завлекать, тянуть ко мне худые, покрытые грязью и струпьями руки…

Я втиснулся спиной в скалу и выставил перед собой Гелисворт. Радужный свет, исходящий от моего волшебного клинка, разогнал наваждение, и теперь я четко увидел, что нет никакого райского уголка. Лишь голые камни да компания облезлых сумасшедших танцоров – надо понимать, последних жертв Пожирателя Снов.

Кстати, а где он?

Я еще раз внимательно оглядел местный театр абсурда. Лишь один персонаж не претерпел ни малейших изменений, продолжая наигрывать на арфе и радуя глаз белизной своего наряда. Ну-ка…

Тяжелый метательный нож блеснул в воздухе, улетая в сторону музыканта. Арфа печально всхлипнула и, лишившись половины струн, смолкла. В тот же момент все танцоры попа́дали, будто марионетки с перерезанными веревочками.

Арфист поднял голову и взглянул мне в глаза. Это был… я сам! Точно такой же, даже шрам и родинка на месте, лишь глаза у него нечеловеческие, горящие жаркими угольками. Второй раз за последний месяц я испытал ужас.

– Вот ведь знал, что ты не купишься! – сказал он, поднимаясь со своего стульчика и потягиваясь. – Что так долго?

– Что, заждался? – хмыкнул я, шагнув ему навстречу.

– Ну что ты! Как видишь, мне здесь некогда скучать…

– Что ты такое?

– Твой брат-близнец!

– Еще чего! – возмутился я. – У родителей я единственный сын.

Он пожал плечами – совсем как я.

– Бывает, самого главного о себе и не знаешь.

– Бывает, – согласился я, – но не со мной.

– О-о, ты еще вспомнишь мои слова. Если, конечно, останется чем вспоминать.

– Останется, не переживай… Но на вопрос ты так и не ответил.

– Напомни, о чем речь.

– Что ты такое?

– Сам догадайся. Местные жители называют меня то Пожирателем Снов, то демоном. Они боятся меня – право же, не понимаю почему!

– Может, есть причина? Двенадцать по двенадцать юношей и девушек каждый год – не многовато ли тебе?

– Мне скучно, – пояснил он. – Когда я скучаю, начинаю буянить: тогда с их островом случаются разные неприятности. А молодые люди, которые приплывают на кораблях, меня развлекают. Их как раз хватает на год.

– Да? А куда они деваются после?

– Туда. – Демон махнул рукой в сторону моря. – Когда им надоедает моя музыка, они прыгают в воду и плывут. Потом, правда, возвращаются, чтобы пополнить мою коллекцию неприкаянных душ.

– Неплохо устроился!

– Не завидуй. Возможно, твоя душа пополнит мою коллекцию уже сегодня.

– Посмотрим! – мрачно хмыкнул я, удобнее перехватывая Лезвие Чести.

– Посмотрим… – эхом отозвался демон, и в его руке появился клинок.

Я ожидал увидеть копию Гелисворта, но ошибся. Его меч был коротким, а в рукояти – черные жемчужины. Озарение, яркое и болезненное, как мощный луч прожектора в ночи, заставило меня вздрогнуть.

– Ключ Мастера!

Демон усмехнулся:

– Догадливый… Это Сердце Ночи, в него Мастер заключил бессмертную душу своей любимой жены.

– Спасибо, что просветил.

– Не за что, – поклонился демон. – Теперь у тебя есть причина сражаться. Твоя душа – против Сердца Ночи; ставки равны, все честно.

– Согласен.

– Тогда – ангард!

Я занял позицию, отсалютовал Гелисвортом.

Демон атаковать не торопился, но мой первый выпал отвёл без особых усилий.

- Давно не практиковался, - заметил он и вдруг широко улыбнулся, - правда, тебе от этого не легче.

Я не ответил, ожидая его следующего движения. Он сделал выпал, полностью повторив моё предыдущее движение - я же просто ушел с линии атаки.

- Это всё, на что ты способен? - бросил раздражённо.

Он рассмеялся и снова атаковал, но как бы не всерьёз.

- Какая разница, на что способен я. Для вселенной важно, на что способен ты. Все мы подвластны воле Мастера, герой. Хочешь меч - отними!

Я понял, что ничего не понял. Впрочем, вряд ли в его словах имелся скрытый смысл, скорее, банальная попытка запудрить мозги. Так что я рванул в атаку, не оставляя противнику возможности вести пустые разговоры. Звон клинков, песня стали, танец... ну, что-то вроде того. Я ни на секунду не забывал, что сражаюсь с демоном, и постоянно ждал какой-нибудь подлянки, но противник фехтовал технично и сухо, словно на соревнованиях. И когда я в очередной раз направил клинок ему в грудь, демон, вместо того, чтобы блокировать, опустил свой клинок и шагнул вперёд. Гелисворт вошёл в плоть на половину длины, и на белоснежной рубашке моего противника появилось красное пятно. Разве у демонов не черная кровь?

- Теперь я свободен, - сказал он и, выдернув Гелисворт из груди, повалился на землю.

Я не нашелся, что ответить.

Остров раскачивался, рушился, уходил в бездну.

Демон протянул мне Сердце Ночи.

– Меч твой! – сказал он. – Наклонись ко мне. Ты должен знать…

Я наклонился, и цепкие пальцы, сведенные предсмертной судорогой, ухватили меня за ворот и потянули вниз.

– Ты не вернешься назад, – предрек демон. – Никогда нельзя вернуться. Поднимись на вершину – там будет проход… Все, что ты видишь, – иллюзия. Реален лишь сон.

И он исчез, просто растворился в воздухе. Лишь пятно крови на камнях напоминало, что он всё же был здесь раньше.

Я заткнул Сердце Ночи за пояс и принялся карабкаться вверх. Я полз, а остров рушился; в висках стучала кровь, а мозг сверлила одна-единственная мысль – успеть. Куда? Был ли там проход в другую реальность, или же это – последняя ловушка Пожирателя? Рассуждать было некогда.

Я выбрался на самую верхушку скалы и несколько минут с ужасом наблюдал, как рушится мир. Черные тяжелые тучи нависали почти над самыми гребнями обезумевших волн, ветер завывал, как иерихонские трубы, шторм неистовствовал, огромные камни обрушивались в кипящую воду… Если я когда и задумывался о конце света, то он представлялся мне именно так.

Проход возник неожиданно, и был он сродни тому, который перенес меня во времени. Я будто попал в аэродинамическую трубу и полетел, надеясь, что на том конце меня ждет мягкая посадка.