поручено заниматься религиями в качестве председателя Совета по делам религий. Звали этого человека Константин Михайлович Харчев[16]. Он пришел в этот Совет, стал заниматься делами, разбираться, какие церкви закрыть, какие не открывать и т. д., и начал читать Библию. И вот один раз, потом другой, потом третий, выступая на всяких партийных совещаниях, он выходил к аудитории с Писанием в руках и говорил примерно так: «Ребята, какими мы были дебилами! Мы думали, что всё это чепуха, а здесь всё – правда, до последнего слова!» Он открывал Евангелие и, начиная читать, говорил: «Вы только послушайте…» И надо сказать, что его все приняли в штыки. Разумеется, его отношение к Писанию, то, что он почувствовал Божье присутствие в мире, здорово испугало его начальство, партийное и советское. Но это не менее напугало и людей Церкви, так что группа архиереев Русской Православной Церкви написала письмо с просьбой заменить Харчева на более предсказуемого председателя Совета по делам религий – вот такая была избрана формулировка.

Это мне напоминает Андрея Муравьёва – знаете, в XIX веке был такой, оставивший два тома записок о святынях русских монастырей[17], по которым он любил путешествовать. Предполагалось сделать его обер-прокурором Святейшего Синода, но, посовещавшись в окружении царя, крупные чиновники сказали: он слишком для этого верующий человек, чтобы сделать его председателем Синода. Нечто подобное произошло и с Харчевым, который, действительно, был смещен с этой должности и отправлен послом в одну из отдаленных стран. Я не знаю, как дальше сложилась его судьба. Но, понимаете, это тоже было обращение. При этом он остался таким же, каким был: со всеми на «ты», начальственным и всё прочее. Но он почувствовал Божье присутствие в мире, он открыл для себя Бога, Который разговаривает с нами через уста Христовы и через Библию. Вот так же, острейшим образом, почувствовал присутствие Христово в нашей жизни апостол Павел.

Вы все читали Деяния достаточно внимательно, не один раз, поэтому знаете, что о встрече с Иисусом на пути в Дамаск книга Деяний апостольских рассказывает трижды: в 9-й, 22-й и 26-й главах. Однако только в 9-й главе говорится о том, что спутники апостола слышали голос, но не видели никого во время этого видения апостолу Павлу. В 22-й главе, наоборот, спутники апостола видели свет, но голоса не слышали. И возникает вопрос: а всё-таки они, спутники апостола Павла, видели свет, но не слышали голоса или, наоборот, слышали голос, но не видели света? Что же было на самом деле? В каком месте книга Деяний права, а в каком она ошибается?

Я думаю так. В гомеровской «Илиаде» есть несообразности, нестыковки, и в «Дон-Кихоте» Сервантеса есть нестыковки. Но, как вы помните, «Дон-Кихот» вмещается в два больших тома, и «Илиада» – это тоже большой, толстый том. А книга Деяний – это всё-таки достаточно малое по объему произведение. Значит, наверное, не может быть в книге Деяний апостольских таких нестыковок «по техническим причинам».

В глубокой древности и в Средние века, когда не было книгопечатания, когда не было машинописи, когда всё переписывалось от руки, в текстах большого объема, как роман Сервантеса, безусловно, могли быть такого рода нестыковки, когда об одном и том же говорится совсем по-разному в двух разных частях романа. Писатель начал говорить о чем-то в первом томе, забыл об этом в конце второго тома, и поэтому жена Санчо Пансы носит разные имена в первом и во втором томе – или еще что-то такое. Но объем Деяний предельно мал, нестыковок здесь быть не может. Значит, здесь совершенно сознательно, не по забывчивости, а потому, что считает это нужным, автор говорит сначала о том, что они видят свет, но не слышат голоса, а потом, наоборот, что они слышат голос, но не видят света. Вероятно, это явление было трудно передаваемым в словах, и через эту внешнюю несообразность автор только и хочет подчеркнуть: явление это таково, что рассказать о нем в словах невозможно. Автор Деяний как бы останавливает наше внимание на невозможности рассказать о том, чтó произошло, в словах, то есть используя вербальные средства. Ясно только одно: Павел, третий раз говоря в Деяниях, в 26-й главе, об этом событии, когда рассказывает Агриппе о том, чтó с ним произошло, уже не упоминает о спутниках в этот момент, зато дает достаточно точную характеристику света, который его осиял. Он говорит, что увидел с неба свет больше, чем сияние солнца, «осиявший меня и шедших со мною» (Деян 26: 13). Павел подчеркивает, что свет этот осветил не местность вокруг, как молния освещает местность, а свет осиял или осветил его и его спутников. Это давайте запомним, нам это свидетельство еще понадобится.

Иисус обращается к Павлу со словами: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян 26: 14). Такое обращение, когда два раза повторяется имя лица, с которым начинается диалог, кроме этого места встречается в Священном Писании еще только три раза: к Иакову обращается Бог в 46-й главе книги Бытия, отправляя его в Египет, именно так – «Иаков, Иаков!»; к Моисею из горящей купины – «Моше, Моше!» (Исх 3: 4) и, наконец, к Самуилу в 3-й главе Первой книги Самуиловой (см. 1 Цар 3: 10) Бог обращается, тоже дважды окликая его по имени. Всё это – ключевые моменты Писания. Всякий раз Бог так обращается к человеку, когда отправляет его на важнейшую миссию: к патриарху Иакову и двум пророкам – Моисею и Самуилу. Может быть, самое главное место Ветхого Завета – явление Бога в горящем терновом кусте, в неопалимой купине. Именно так Бог и зовет Моисея: «Моше, Моше!», как здесь: «Шауль, Шауль!» Так что само это обращение подчеркивает значимость того, чтó за этим последует, значимость этого места в Писании. Это уже знак эпифании, это уже знак Богоявления.

Когда Шауль превращается в Павла? Смотрите, звука «ш» в латыни и в греческом языке нет. Значит, Шауль воспринималось как Саул. Наверное, отправляясь к язычникам, Павел среди латинских имен находит имя, похожее на свое. Было латинское имя Paulus, и он начинает называть себя по-латыни, как бы не бросая своего прежнего имени. То, что на иврите звучит как Шауль, по-латыни вполне воспринимается как Paul. Поэтому он становится Павлом.

Если мы попытаемся найти параллели явлению Иисуса апостолу Павлу, описанному в Деяниях, в 9-й главе, то нельзя не вспомнить начало Книги пророка Иезекииля: «Такое было видение подобия славы Господней. Увидев это, я пал на лице свое и слышал глас Глаголющего, и Он