И давно уже не дышит. Ждет.

Потом раздались аплодисменты.

«Так вот ты какой, – подумал Артем. – Чудесный и странный зверь Изюбрь».

Ладони гудели. Он вдруг понял, что едва не отбил их, пока аплодировал.

Станция Сенная, день X + 1

Андрей Терентьев, больше известный в метро как Тертый, глава торгового узла Садовая-Сенная, протер глаза. Кофейку бы сейчас. Литра два-три сразу. Сил вообще нет.

Лесин зевнул. Этот не стесняется, ага. Приперся и хлещет чаек.

– А где Ким?

Тертый помолчал. Все тебе скажи.

– Товарищ Ким работает, – объяснять этому хлыщу, почему его эксперт по разведке отсутствует в такой ответственный момент, Тертый не стал. Зачем?

– Это хорошо, что работает. – Лесин выпрямился. – Ладно, проехали. Итак, что мы имеем на данный момент…

– Узел Владимирская-Достоевская полностью контролируется Веганом в настоящее время. Увы, но это жестокая правда. Приморцы не смогли удержать этот важнейший стратегический узел, несмотря на большой контингент солдат. Военная база, созданная ими на Достоевской, захвачена противником. Все ресурсы базы достались веганцам.

– Но… как это вышло?!

– Моя разведка предполагает, что имел место удар в спину.

– Твоя личная?

– Да, моя личная.

Лицо Лесина дрогнуло, но задавать вопросы он не стал. Это правильно. Свои источники Тертый сдавать не собирался.

– Вывод один, – произнес он медленно. – Кто-то помог веганцам внутри станции.

Лесин вскинул голову. Лицо заострилось.

– Предатель?

– Да, – сказал Тертый. – И боюсь, что это был не один человек, а целая группа «любителей природы». Помнишь ту мутную историю с Тигром… тьфу, с Барсом!

– Инженером?

– Диггером, – поправил Тертый. – Его обвинили в работе на Веган. Плюс попытка военного переворота, все такое… Станционные власти приговорили его к расстрелу. Только благодаря нашему вмешательству… точнее, вмешательству Совета Большого Метро приговор был отменен. Но, прежде чем мы смогли допросить Барса, он ушел. Говорят, добровольно. Вместе с ним ушли несколько человек. Ты в это веришь? Поверишь, что кто-то уйдет на поверхность добровольно? И не на пять минут, а навсегда?

Лесин медленно покачал головой.

– Вот и я тоже, – сказал Тертый. – Странно все это. Очень странно. Увы, дальнейшая судьба изгнанников нам не известна.

Мы пытались разобраться в происходящем. И почти преуспели… когда началось наступление «зеленых».

Пройти по путевому тоннелю до Пушкинской имперцы не могут – Провал, сам знаешь. Но есть другой путь – через перегонный тоннель – Веган упорно пытается выбить войска Большого Метро оттуда и добраться до станции. Пушкинскую несколько раз штурмовали и с поверхности. К счастью, пока эти попытки не увенчались успехом. Но Пушкинской требуется подкрепление.

– Всем требуется, – сказал Лесин.

– Им важнее.

– Думаешь?

Тертый вздохнул.

– Уверен.

Окрестности станции Достоевская, день X + 1

– Люди, – сказал Комар сдавленным голосом. «Чертова пыль!». – Чело… веки. Я щас… чихну.

– Не вздумай, – Герда занервничала. – Услышат.

– Да… знаю… я, – в глазах несчастного Комара выступили слезы. Он ухватил себя за нос пальцами. Затем дернул за ухо, так, что голова опасно мотнулась. Снова начал тереть нос. – Я не багу… я сейчас…

Убер мгновенно оказался рядом, двумя пальцами сжал Комару переносицу. Подержал так. Комар, надувшийся было для чиха, благополучно сдулся.

– Ууух.

– Теперь все? – спросил скинхед.

– Да, – сказал Комар. Счастливо улыбнулся. – Теперь точно все. Спасибо!

И – оглушительно чихнул. Эхо пошло гулять по тоннелям.

– Твою ж… – Убер опустил жилистые руки. – Теперь я даже не могу сказать «будь здоров», потому что через пять минут нас всех убьют. Так что… Чтоб ты сдох, дорогой друг! Расти большой.

Действительно, почти сразу зазвучали шаги. Кто-то шел сюда, не скрываясь, словно хозяин.

Комар огляделся. Почему-то сейчас ему совсем перехотелось чихать.

Но деваться отсюда было некуда. Тупик. Убер метался, отыскивая оружие. Нашелся только все тот же ржавый железный прут.

А у веганцев точно будет огнестрел.

Шаги приближались.

Теперь компаньоны слышали даже тяжелое дыхание человека. Убер знаками показал Комару – стань с той стороны. Сам он изготовился к драке.

Дверь скрипнула.

Убер взмахнул прутом. Человек отшатнулся, закрываясь руками. Убер в последний момент остановил удар…

Перед ними был полный человек в жилетке, густо усыпанной различными карманами, словно новогодняя елка – игрушками. На веганца он походил мало. Впрочем, кто их, веганцев, знает. Если это травоед, то Комар впервые видел веганца без зеленой формы и въевшегося в кровь высокомерия.

У человека была густая черная борода, спутанная, словно моток колючей проволоки. В бороде вились седые пряди.

– Вот это номер, – Убер присвистнул. Оглядел бородатого с ног до головы, хмыкнул. Опустил прут.

Человек подергал себя за бороду.

– Ты?! Вы?! – он выглядел потрясенным. – Вы – живы?

– Сам такой.

Некоторое время Убер и Человек-карман продолжали изучать друг друга, словно не могли до конца поверить в то, что видят. Герда и Комар наблюдали за ними с недоумением. Таджик внимательно изучал свои грязные ногти, потом зевнул.

– Профессор, какими судьбами? – Убер, наконец, улыбнулся. Бородатый тоже улыбнулся в ответ.

– Где Иван? – вопросы прозвучали одновременно. Пауза.

Человек-карман, названный «профессором», растерянно заморгал.

– А… вы разве не с ним?

Убер даже шагнул вперед:

– Проф, вы что, серьезно?

Комар переводил взгляд с одного на другого. О каком Иване вообще идет речь? Впрочем, Герда с Таджиком выглядели настолько же понимающими.

Профессор покачал головой.

– Я не видел его с момента, как он вернулся с ЛАЭС. Я… я думал, вы мертвы… Иван сказал, что вы встретились с тем чудовищем… – профессора передернуло. – И все. Я знаю, у нас были с вами разногласия… Серьезно, я очень рад, что вы живы, молодой человек.

Убер усмехнулся.

– Жив, жив. Что случилось с Иваном дальше?