– Похоже, тебе вскружили голову странные мысли, Фельгор, – сказала Вира. – Ты лучше гони их прочь. Как только ты повернешься, заработаешь свинцом под колено, станешь хромоножкой, и по горам тебя повезет Альфонсо. Ему не впервой.

Фельгор поджал губы:

– Знаешь, паучок, в один прекрасный день ты научишься мне доверять.

– Но не сегодня.

Бершад кивнул Вире:

– Теперь Альфонсо.

Роуэн вздохнул, взял осла под уздцы и повел по стволу за собой. Альфонсо обнюхал странный мостик, попробовал его копытом, фыркнул и пошел следом за Роуэном.

На середине реки ствол начал крошиться.

– Быстрее, Роуэн!

Роуэн что-то пробурчал и двинулся дальше мелкими осторожными шажками. Шагах в трех от берега ствол рассыпался в щепки.

Альфонсо испуганно заржал и рванулся вперед, молотя копытами по трухлявой древесине. Бурный поток уносил обломки дальше. Осел ткнулся мордой в Роуэна, тот споткнулся и, повалившись в воду, чудом уцепился за каменистый берег. Альфонсо уперся копытами в поясницу Роуэна и выбрался на твердую почву. Прогнивший ствол переломился пополам, и его смыло водой.

– Немного намокнет, говоришь? – крикнул Роуэн, потирая спину. – Ну ты и сволочь!

Альфонсо, забыв о недавней смертельной опасности, невозмутимо щипал травку. Бершад поглядел на Виру:

– Что ж, придется искать другой брод.

Вира ловким движением вынула свинцовые пульки из пращи и сунула их в кошель.

– Баларин должен провести меня в императорский дворец. Я не хочу надолго упускать Фельгора из виду. Может, выше по течению удастся перейти на другой берег?

– Не знаю, – буркнул Бершад, всматриваясь в лесную чащу.

Вдоль реки пойти не получится: на этом берегу высился отвесный утес, а лес был такой густой, что через него не пробраться.

– Что делать будем? – крикнул Фельгор с другого берега.

– Там чуть дальше начинается тропа, – ответил Бершад, перекрывая шум воды. – Она ведет к драконьему логовищу. Вот там нас и подождете.

– А это далеко? – спросил Роуэн.

– Для вас – день пути, может, чуть меньше. А мы отыщем брод и подойдем чуть позже.

– Доспехи возьмешь?

– Нет, только маску. И копье, – ответил Бершад, зная, как тяжело в доспехах карабкаться по горам.

Роуэн кивнул, подошел к Альфонсо, снял с седельной луки маску ягуара, обвязал ее пустым бурдюком и швырнул через реку. Бершад поймал сверток, повесил бурдюк на плечо и пристроил маску на крючок у пояса. Потом Роуэн метнул копье, чуть правее Бершада, который перехватил его в воздухе.

– Идите вдоль реки, так не заблудитесь, – снова напомнил Бершад и обернулся к Вире. – Готова?

Она кивнула и жестом показала Бершаду, мол, веди. Роуэн и Фельгор уже скрылись в зарослях на тропке, которая лениво вилась по горе на противоположном берегу.

Ярдов через сто Бершад и Вира оказались среди огромных валунов в сумрачном лесу. Поначалу они пытались идти вдоль берега, надеясь отыскать еще один брод, но часа через три, взмокшие и исцарапанные ветвями и острыми краями камней, сообразили, что дальше придется пробираться на карачках.

Бершад остановился и, свесившись с высокого камня, стал набирать воду в бурдюк, держа его обеими руками, чтобы не унесло бурным течением.

– Нет, по берегу дальше идти невозможно. – Он сделал несколько глотков из бурдюка и передал его Вире.

– Согласна, – кивнула она.

Бершад отыскал узкий скалистый уступ, по которому можно было пройти, но он вел в другую сторону. Если не найти какое-нибудь ущелье, по склонам которого можно спуститься к реке, то они потеряют много времени, но другого выхода не оставалось.

Почти все утро они шли вдоль хребта, а к полудню Вира внезапно остановилась и сказала:

– А ты больше не хромаешь.

– Чего? – Бершад обернулся к ней.

– Тебе же стрела пробила ногу. Вчера ты хромал, – недоуменно сказала Вира.

Бершад посмотрел на свое бедро и потер его. Рана затянулась даже без помощи божьего мха, гораздо быстрее, чем у обычного человека.

– Я привык к боли.

– Нет, тут дело не в этом, – возразила Вира. – Стрелу выпустили ярдов с пятидесяти, она вонзилась глубоко в мышцу.

Бершад пожал плечами. На самом деле стрелу выпустили с тридцати ярдов.

– Ты вообще не смог бы ходить.

– А я могу, – ответил Бершад. – И хорошо, что могу. Иначе тебе пришлось бы меня нести.

О том, как быстро заживают его раны, до сих пор не знал никто, кроме Роуэна. Бершад сообразил, что ему следовало бы быть осторожнее.

Вира продолжала удивленно смотреть на него.

– А какая у тебя была самая тяжелая рана?

– Знаешь, сейчас не время это обсуждать.

Бершад двинулся дальше по скалистой тропе, но Вира его задержала, положив руку на плечо:

– Нет уж, рассказывай.

Бершад не мог рассказать ей, что серокрылый кочевник цапнул его за живот так, что кишки вывалились наружу. Дракон оставил Бершаду не только клык, из которого был сработан кинжал, но и два круглых шрама размером с яблоко на животе, там, где сомкнулись драконьи челюсти. Роуэн заткнул раны божьим мхом и две недели волочил Бершада Безупречного на носилках, ожидая, что тот вот-вот помрет. Однако на третью неделю Бершад уже ходил, а на четвертую – снова убивал драконов.

– Однажды красноголов чуть не оттяпал мне ступню, – сказал Бершад.

– Что сделало бы тебя калекой, – сказала Вира.

– Наоборот, это сделало меня самым везучим мудаком во всей проклятой Терре, – с невольной злостью огрызнулся Бершад. – Мы так и будем весь день здесь байки травить или все-таки пойдем?

Вира отступила на пару шагов и посмотрела на него как на норовистую лошадь, на которой придется скакать.

– Ладно, – вздохнула она. – Пойдем.

Они шли уже несколько часов, но возможности спуститься к реке так и не представилось. К вечеру Бершад и Вира выбрались на плато, заваленное древним камнепадом у крутого утеса, на который все же можно было забраться.

– Вот на утесе и подождем, – сказала Вира.

– Чего?

– Если за нами погоня, то лучше всего встретить преследователей здесь.

Бершад сообразил, что она права, и продел копье в петлю ремня на спине.

– Ладно. – Он начал карабкаться на огромный валун у подножья утеса, с трудом отыскивая выступы, за которые можно было ухватиться.

Вира хрипло хохотнула, подступила к камню и ловко взобралась на него.

– Смотри не соскользни, – сказала она, залезая все выше и выше.