Элли, увидев его, снова зарылась брату в плечо, чтобы Скотт не увидел ее залитого слезами лица.

— Как ты? В порядке? — осторожно спросил тот; видя, что все молчат.

— Да… Нет… — Судорожно всхлипнув, Эллисон принялась вытирать щеки.

Эйдриан, взяв платок, осторожно промокнул ей глаза.

— Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Ну вот еще! — захлюпала носом Элли. — Как будто я не знаю, как тебе хочется увидеть Рори и малышку!

— Ты вернешься? — осторожно спросил Эйдриан.

Элли беспомощно покачала головой. Когда она подняла на Скотта глаза, стыд и мука в ее глазах заставили его оцепенеть.

— Я сам ее отвезу, — предложил он.

Эллисон молча кивнула и оперлась на его руку, чтобы встать.

На обратном пути в гостиницу Скотт не задал ей ни одного вопроса, за что Эллисон была ему бесконечно благодарна. Сама она чувствовала себя слишком разбитой, чтобы говорить. Больше всего ей хотелось рухнуть в постель и забыть обо всем.

Добравшись до гостиницы, Скотт поставил машину за домом, чтобы избавить Эллисон от возможности столкнуться нос к носу с кем-то из постояльцев.

— Элли, это ты? — окликнула их из кухни Бетси Макмиллан.

Скотт поймал Элли за руку.

— Если хочешь, ступай к себе. Я сам ей все объясню. Ее так и подмывало согласиться… но Элли упрямо покачала головой.

— Нет. Она слишком близкий нам человек. — Она прошла на кухню, где, сидя за столом, Бетси и Хлоя в ожидании новостей играли в карты.

— Привет, малышка, — кивнул племяннице Скотт. — А я-то думал, ты уже в постели.

— Вот еще! — Хлоя впилась взглядом в лицо Элли. — Ну?!

В глазах Бетси вспыхнул огонек.

— Уже?!

— Да. — Эллисон с трудом сглотнула. — Девочка. Появилась на свет всего несколько минут назад.

— О, какая радость! Наверняка малышка просто очаровательна! — Бетси в волнении стиснула руки. — А теперь давайте все по порядку: вес, рост и все такое, — закудахтала она. — И как там Рори?

Элли беспомощно оглянулась на Скотта.

— Рори чувствует себя прекрасно, — ответил за нее Скотт. — К несчастью, Элли неважно себя чувствует, поэтому мы уехали, не дожидаясь, когда ее взвесят и измерят.

— Ох, прости, милая, — бросилась к ней огорченная Бетси. — Я могу как-нибудь помочь?

— Нет. — Эллисон потерла виски. Глаза у нее защипало. — Хочу только поскорее лечь.

— Конечно, ступай к себе, — замахала на нее руками Бетси. — Я тут все запру и поеду к себе.

— Спасибо, Бетси. Не знаю, что бы мы без тебя делали…

— Никаких проблем. Зато я первой узнала новости! — просияла Бетси. — А теперь живо в постель!

— И ты тоже, — подтолкнул племянницу Скотт.

— Но почему я не могу дождаться Эйдриана? — захныкала та. — Уж он-то наверняка знает больше!

— Завтра все узнаешь. А теперь марш! — Скотт украдкой глянул на Элли, словно спрашивая, все ли с ней в порядке.

Она молча кивнула, проводив его взглядом. Потом, еще раз поблагодарив Бетси, спустилась по узенькой лестнице к себе вниз. Сейди, с радостным визгом кинувшаяся к своей хозяйке, обиженно заскулила, так и не дождавшись, чтобы ее погладили.

Элли вошла в спальню, и тут ее опять затрясло. Рухнув на свою узенькую постель, она сжалась в комочек, слишком измученная, чтобы раздеться. Сейди одним прыжком запрыгнула на кровать и принялась сочувственно тыкаться в нее холодным, мокрым носом и лизать лицо. Эллисон запустила пальцы в густую собачью шерсть, и ее снова захлестнули воспоминания.

Звук тяжелых мужских шагов, приблизившихся к двери, вернул Элли к реальности. Она, встрепенувшись, подняла голову, нисколько не сомневаясь, что это Эйдриан. Но на пороге гостиной, залитой слабым светом торшера, стоял Скотт. Эллисон с беззвучным стоном уронила голову на подушку, притворившись спящей. Она молила Бога, чтобы он ушел. Но Скотт, шагнув в комнату, плотно прикрыл за собой дверь, и теперь только лунный свет пробивался в спальню сквозь неплотно задвинутые шторы, растекаясь по ковру серебристыми лужицами.

— Можешь ничего не говорить, если не хочешь, — прошептал он. Руки Скотта скользнули по ее щиколоткам, и босоножки Элл и с легким стуком упали на пол. Потом он столкнул с кровати Сейди и заставил Эллисон сесть.

Она столько часов подряд старалась удержаться от слез, что голова у нее раскалывалась от боли. Спорить у нее просто не было сил, поэтому она молча позволила Скотту раздеть ее. Сегодня она надела черное белье… хотя у нее и в мыслях не было соблазнить его. Прикрыв ладонью грудь, Эллисон отвернулась. Она как будто отупела. Шорох покрывала и простыней заставил ее очнуться. Скотт стоял перед ней, протягивая ей теплую ночную рубашку.

— Спасибо, — пробормотала она, с трудом выталкивая из себя слова. На душе у нее было тяжело. Прижав рубашку к груди, Элли ждала, когда он уйдет. Но вместо этого Скотт повернулся к ней спиной и принялся снимать покрывало, молча давая понять, что не уйдет, пока не увидит ее в постели. Сдавшись, Эллисон поспешно влезла в рубашку. Потом скользнула под одеяло.

— Ну вот видишь — со мной все в порядке, — прошептала она.

— Ну и отлично. — Кивнув, Скотт как ни в чем не бывало принялся разуваться. Эллисон крепко зажмурилась, стараясь сдержать досаду. Ну почему он не ушел?! Оставшись одна, она смогла бы справиться с собой, с этой болью, вновь загнать мучительные воспоминания в самый дальний уголок памяти, надежно заперев их там навсегда, прежде чем они вырвутся наружу. Скотт легонько похлопал ее по ноге.

— Подвинься.

Возражать ему не было ни сил, ни желания. Эллисон молча отодвинулась к стене — на ее узеньком диванчике ему едва-едва хватало места, чтобы вытянуться возле нее. Он прижал ее к себе, и Элли почувствовала шершавую поверхность его джинсов.

— Ну а если тебе все-таки захочется поговорить… — Он явно ждал ответа.

— Нет, — прошептала Элли. Ей пришлось закусить губы, чтобы они не тряслись. — Я просто хочу забыть…

— Ладно. — Чуткие пальцы Скотта помассировали ей затылок, потом он стал гладить ей спину, разминая затекшие, сведенные мышцы. Его осторожные ласковые движения помогли расслабиться, и она вдруг почувствовала, что слабеет. Непрошеные воспоминания, встрепенувшись, рванулись наружу, но на этот раз у нее не хватило сил загнать их обратно.

Элли зажмурилась, почувствовав, что вновь погружается в прошлое…

— У меня случился выкидыш. Мне тогда было шестнадцать…

— О, черт! — Скотт крепко прижал Элли к себе. — Только не это!

— Я хотела ребенка. — Мучительная боль рвала ее сердце на части. — Очень хотела, хотя Питер настаивал, чтобы я сделала аборт.

— Питер?