В тишине, по мере того, как он вглядывался в узоры, нарастала какофония не связанных мелодией звуков. Он попытался уловить мотив, но, казалось, его не было совсем. Он попробовал найти границу, где заканчивается свет и начинается твердь, и опять провалился в бред.

Мальчишка, играющий разноцветными камешками. Юный Кельхандар, экспериментирующий с ка-эль. Мастер-телл из снов, создающий свой первый хэльд. Мужчина, склонившийся над чертежом. Хрупкая девушка-подросток, сосредоточенно следящая за какими-то неведомыми зверушками. Опять Кельх, уже измененный, бредущий с огоньком света в руках по темным подземным лабиринтам.

Неоконченная фраза, недосказанная мысль опять резко оборвалась — и он снова вырвался на поверхность омута.

Неужели Кельхандар — тот самый? Новый Творец?

Он открыл глаза во второй раз. Сквозь светящееся марево проступали все те же узоры, но свет теперь был другим — зеленый с серебром, в хаосе пепельных теней. Тэйн пошевелился и наконец-то ощутил свое тело, тяжелое и неповоротливое, словно неживое, каждая клетка в нем ныла и болела, словно он умер и воскрес против своего желания. И тут в ноздри ударил тот запах — хорошо знакомый запах шайол, сотворенных на крови. Вонь.

Медленно, тем особым взглядом, позволяющим иллару видеть структуру магического языка, он стал рассматривать окружающие его конструкции. Сеть из шайол, наполненных чужой болью, образовывала плотный кокон вокруг него, несколько цепочек, к его ужасу, тянулись сквозь его тело. Дальние цепочки замыкали кокон, делая его непроницаемым изнутри. Он находился в невидимой, но достаточно прочной клетке, существовавшей, кроме чьей-то крови, за счет его собственного Огня жизни.

Все-таки нашли, подумал он с раздражением.

Осторожно и медленно поворачивая голову, Тэйн осмотрелся. Там, за пределами силовой клетки, виднелись светло-серые, чуть мерцающие стены. С усилием подняв руку, он уронил ее вниз и не нашел опоры, на которой держалось его вынужденное ложе.

Агваллар. Любопытно, как он все-таки здесь оказался? И кто, кто его предал?

Линара, вот кто. Последняя, кого он видел… Если быть честным с самим собой, все появление ард элларцев в Эргалоне было странным от начала до конца. Если предположить, что Ард Эллар и Агваллар договорились… становилось понятно, как именно Ригойн и его спутники сумели так быстро попасть в Эргалон. Там, в Очаге Солнца, в их распоряжении был Небесный столб, ведущий на Остров. Небесные столбы, в отличие от всех остальных хэльдов, зависели не только от колодцев Теллара, но и колодцев Острова, которые худо-бедно, но подпитывались Огнем жизни, пусть даже таким варварским способом, как человеческие жертвы, и до сих пор кое-как работали.

Видимо, два острова колдунов, небесный и земной, нашли точки соприкосновения, несмотря на многолетнее тайное противостояние. Если Кимр, к примеру, пообещал им спасение в обмен на жизнь Ройга, а в случае удачи — и земли Алуре, обиженные на него адепты ард элларской школы не могли не согласиться. Переправить их потом в предместья Эргалона, где никто давно уже не следил за Небесными столбами, ведущими на Агваллар, было фантастически легко.

А он опять попался, как идиот. Линара действовала все тем же проверенным способом — попыталась соблазнить и потом отравила. На этот раз это был запах. Запах… Терпко-сладкий, навязчиво ядовитый. Что-то очень простое и знакомое, но тем не менее, неожиданное настолько, что он даже не заподозрил ловушки.

На Алуре захотели, думал он со злостью. Не дождетесь… Не так уж много времени осталось до Пришествия. Он будет морочить им головы как можно дольше, а там… а там, может быть, получится выбраться. Чем ближе к катаклизму, тем сильнее жрецы будут нервничать, тем больше вероятность ошибки.

Прикрыв глаза, Тэйн принялся изучать структуру сплетенного вокруг него силового кокона, стараясь не обращать внимания на тяжелое, неподвижное, тупо ноющее тело. Первые результаты не слишком его обнадежили: Ройг понял, что, попытавшись ударить Огнем жизни по цепочкам шиаллаха, он лишь укрепит внешнюю оболочку кокона через те шайолы, что проходят через его тело. Можно было попробовать выпить энергию, удерживающую связки знаков ши-ала вместе, потянув ее через те же шайолы, что выполняли роль цепей. Эта идея вызывала омерзение — Тэйну казалось, что от них исходит тяжелый запах разложения.

И все же, видимо, это единственный способ.

Ройг продолжал терпеливо изучать переплетения узоров и паттернов. Под конец ему показалось, что связи между знаками слабее, чем в тот момент, когда он очнулся и их обнаружил. Возможно, конструкция выдыхается сама по себе, требуя постоянного вливания Огня жизни, и поскольку именно с этим компонентом Кэлленара нынче проблемы, то есть шанс, что она распадется сама или хотя бы ослабнет настолько, что можно будет рискнуть. Надо только подождать…

И он настроился на длительное ожидание. Ждать не получилось — его почти сразу же утянуло в сон, на этот раз без сновидений.

Проснулся он от резкой, неожиданной головной боли и яркого света, резанувшего по глазам. Там, за границей кокона, он увидел несколько нечетких фигур. Постепенно они оформились и обрели объем, и он узнал в одном из них Кимра. Он переговаривался с сопровождавшими его алареями, но слов Тэйн не разобрал. Кимр казался сильно осунувшимся и похудевшим, глаза, в которых усталость странно сочеталась с яростью, светились нездоровым блеском. Там же, на самом краю кокона, на пределе видимости, он разглядел некрасивое лицо Риварда, главы клана Следящих. Поймав его пристальный, оценивающий взгляд, Ройг съежился и мгновенно растерял часть своей уверенности.

— Слышишь меня? — гулко разнесся по залу голос Кимра.

Ройг кивнул. Отвечать не хотелось. Вообще не хотелось заводить с островитянами какие-либо разговоры.

— Давай поговорим по-человечески, — продолжил жрец, вздохнув непритворно тяжело. — Причину, по которой ты здесь находишься, ты и сам хорошо знаешь. Алуре — единственное спасение для всех нас. Одного пути — того, в горах Илломайна, недостаточно. Катаклизм сметет его, так же, как сметает каждый раз столбы, ведущие на Агваллар. Конечно, потом он восстановится… Но не сразу. Нужен второй, в более защищенном месте. Я предлагаю тебе создать его на Агвалларе. Мы точно так же, как вы с Холгойном, начнем переправлять туда наших людей — детей, женщин, больных и немощных. Ну и конечно, то, что считаем наиболее ценным для себя — книги Кэлленара и наших ученых. Ты причинил много зла всем нам, но сейчас не время сводить счеты. Мы забудем прошлое.

— Я вас не прощу, — выдавил Тэйн, с трудом ворочая языком. — За смерть Даниры. Я вам не верю. И вот еще что… жрецам и книгам Кэлленара нечего делать на Алуре. Я и своим-то не позволил… А уж вам тем более. Вас я не смогу контролировать.

— Почему? — удивление Кимра было вялым, как будто на самом деле причины его вообще не интересовали.

— Надо дать людям шанс не зависеть от магии, как от наркотика, — ответил Тэйн после долгой паузы. — Кэлленар — это цепи, которые нас связывают. Зачем совершенствовать ремесло, если до нас давным давно все придумано… Нужно только прийти в святилище и за малую плату взять ка-эль, махнуть ей… Зачем строить дороги и корабли, если есть Двери и Ворота… Кэлленар — тупик. Мы должны иметь возможность сами найти свой путь. А пока что мы способны только быть рабами дряхлой, умирающей системы, за которую мы почему-то цепляемся, как тонущий за бревно.