– Но не проще ли, – спросил Йейтс, – купить Изабеллу у ее нынешнего хозяина?

Сэр Гавейн покачал головой:

– Нельзя выкладывать сразу все козыри. Это огромный риск. Если вождь откажется ее продать, задача спасения Изабеллы станет еще более опасной, потому что они тотчас поймут нашу цель и будут начеку. Мистер Лейтон, что предлагаете вы?

– Подкуп всех, от кого зависит впустить нас в крепость.

– Но чего может желать берберский воин настолько сильно, чтобы забыть о своих Подозрениях и распахнуть ворота? – удивилась Каро.

– Оружие! – догадался Райдер. – Особенно винтовки. На свете не найдется бербера, который не заплатил бы целого состояния за карабин последней модели!

– Значит, мы пошлем кого-то продавать оружие, – размышлял Йейтс. – Но кого? Хокхерста?

– Только не Хока, – Покачал головой Райдер. – Он слишком хорошо известен в Берберии, и, когда вернется в следующий раз, у него могут быть неприятности. Нам необходим совершенно незнакомый человек.

– Готов выступить в роли продавца, – вызвался Макс.

– Но вам нужна веская причина, чтобы обратиться к вождю.

– Может, назваться охотником, которому не терпится загнать самого опасного зверя?

– Льва?

Специалист по Берберии кивнул:

– Эта горная область Берберии – главное место обитания львов, и там действительно много охотников.

– Но что будет после того, как вы войдете в крепость? – допытывался Йейтс. – Мужчину никогда не допустят в гарем шейха.

– Зато допустят меня! – объявила Каро. – Это я должна найти Изабеллу и определить, как лучше вытащить ее оттуда.

Встретив ее взгляд, Макс нерешительно кивнул. Ему страшно было подумать о том, какому риску подвергается Каро, но она единственная, кто может проникнуть в гарем.

– Полагаю, вам стоит назваться моей рабыней.

– Рабыней? – ахнула Каро, вскинув брови.

– Это вполне правдоподобно и объясняет ваше присутствие. Под каким предлогом женщина может затесаться в охотничью компанию? Правда, вам придется вначале брать уроки покорности.

Серые глаза на мгновение загорелись, прежде чем на губах заиграла невольная улыбка.

– Думаете, кто-то поверит столь очевидному притворству?

Макс сдержанно улыбнулся в ответ.

– Ну почему же? Если практиковаться очень старательно…

– А какая роль предназначена мне? – вмешался Райдер.

Макс усилием воли заставил себя вернуться к действительности.

– Вы – главный взрывник. Понадобитесь, чтобы отвлечь хозяина крепости при отходе. Возможно, придется взорвать несколько пороховых зарядов, чтобы прикрыть отступление на случай преследования.

– То есть если придется пробиваться силой?

– Да.

Сэр Гавейн поморщился:

– Я бы предпочел, чтобы вы выполнили миссию, не пытаясь убить или ранить невинных людей. Единственное преступление вождя заключается в том, что он купил рабыню. Разве из-за этого стоит терять жизнь?

– Вы совершенно правы, – кивнул Макс. – Крепость наверняка хорошо охраняется. Если найти способ обезвредить стражу…

– Возможно, сонное зелье в вине – лучшее средство, – предложил Верра.

– Берберы крайне редко пьют вино, – вмешался специалист по Берберии, – хотя любят инжирную водку. Они не так религиозны, как арабы, но все же придерживаются мусульманской веры, которая запрещает алкоголь.

– Тогда можно подбавить зелье в воду или еду.

– Каро, – спросил сэр Гавейн, – можете ли вы сделать снотворное, которое не причинит берберам особого вреда?

– Разумеется, смогу.

– Если к тому же сумеем вывести из строя их лошадей, – добавил Макс, – погони вообще не будет.

– В таком случае я назовусь вашим грумом, – предложил Верра, – чтобы получить доступ в конюшни вождя.

– Верно! – кивнул Райдер.

– Пожалуй, этот план сработает. Значит, Лейтон – охотник на львов, а Каро и Верра – его слуги.

– А я немедленно отправлю письмо Торну с требованием приобрести лошадей, палатки и нужное снаряжение для богатого британского джентльмена на отдыхе, – объявил Йейтс.

– А я позабочусь о ружьях и порохе, – пообещал Райдер.

– Итак, предварительный план у нас есть, – постановил Макс. – Детали обговорим при встрече с Торном и Хоком в Алжире.

Морщины на лбу сэра Гавейна разгладились. На губах появилась одобрительная улыбка.

Макс оглядел собравшихся, замечая согласие, удовлетворение и даже готовность к действию. В глазах Каро сияла надежда.

– Значит, договорились, – торжественно объявил сэр Гавейн. – Остается только точно узнать, где находится леди Изабелла, и можно отплывать в Берберию.

Заходящее солнце превратило поверхность озера в бронзовое зеркало. Ожидая Каро, Макс любовался необычным цветом воды. Он подобрал камешек и швырнул на середину озера, наблюдая, как медленно расходятся пламенеющие круги. Слабая улыбка появилась на его губах при мысли о том, что он бросает камешки, а не ножи. Только сейчас он сообразил, что уже давно не брался за нож Филиппа.

Блаженные минуты забытья, которые он делил с Каро, и сам грот, казалось, имели на него целительное воздействие. Даже в отсутствие Каро Макса часто неудержимо тянуло сюда. И каждый раз на душе становилось немного легче.

Впервые за долгое, долгое время он сумел заметить окружающую его красоту. Чувствовал, как душа, онемевшая после долгих лет войны, потихоньку возвращается к жизни, как тянущая боль внутри постепенно проходит. Ночные кошмары тоже почти исчезли. Только однажды он проснулся с криком и в поту, сопротивляясь сомкнувшейся над ним темноте, но все продолжалось не так долго, как в прошлом. А когда он закрыл глаза, Каро взяла его руку и повела с поля битвы.

Он будет всегда преклоняться перед ней за то, что не побоялась сразиться с его демонами. Иногда ей удавалось убедить его открыто говорить о вещах, которые Макс до сих пор предпочитал держать в тайне. Исповедаться в его мрачных секретах. Благодаря ей он снова ожил. Наконец он смог примириться с собой и даже позволял себе вспоминать о самых лучших моментах дружбы с Филиппом.

Он не видел Каро со дня их совещания в замке. А пока старался не думать о «хранителях» и их приглашении вступить в орден.

Он не хотел огорчать Каро, но не мог дать ответ прямо сейчас. Не мог заставить себя сделать столь серьезный шаг. Разумеется, спасение жизней и борьба с тиранией – все это очень благородно. И он был не в силах подавить свою инстинктивную потребность убить дракона и сражаться со злом ради Каро. Но способен ли он посвятить себя делу «хранителей» так же беззаветно, как сама Каро? Кто знает?