Специалисты Лаборатории между тем в последнее время ведут активный поиск и по текущим задачам войны. Бродов не может просто передавать информацию тем, кому она пригодится больше. Ему необходима «обратная связь»: он должен знать, как согласуется его информация с другими источниками, насколько она востребована военными, насколько полезна им. В этом смысле удобно было бы работать на базе Разведуправления Генштаба, к чему Николай Иванович, собственно, и стремился долгие годы. Но тогда прощайте, отдалённые стратегические цели.

Нейродиверсии – самая «горящая» тема. На кабинетных «диверсантов» Бродова претендентов много – не только РУ ГШ. НКВД тоже не желает выпустить из своих рук такой козырь. А «диверсантов» ещё надо подготовить. Какую базу для подготовки ни выберут, Бродов предложил бы в качестве руководителя или консультанта направления Маргариту Андреевну или Михаила. И с той и с другим расставаться жаль до зубовного скрипа, но дело есть дело.

А на базе какого ведомства будет проводиться подготовка нейроэнергетически одарённых и обученных всем эзотерическим премудростям нелегалов? Вот основной вопрос, ответ на который труднее всего спрогнозировать и от которого, скорее всего, будет зависеть судьба руководителя ВОРК. Где он сам предпочёл бы оказаться, вовсе не влияет на решение.

Куда бы ни занесло Лабораторию и его самого, любая реорганизация приведёт к расставанию с частью личного состава. Главное – организовать всё так, чтобы ныне действующие операторы поиска и обеспечивающие не оказались в числе потерь! Кстати, у Таси наметился новый очень перспективный канал информации: члены тибетской экспедиции сами инициировали общение с ней. Надо будет рассказать коллегам из нелегальной разведки и вместе подумать, как ей использовать это знакомство на полную катушку…

Бродов взял карандаш и стал заполнять чистые листы сложными структурными схемами.

Как и предполагала, мне поставили задачу проработать тему Чаши. Долговязый офицер, который никогда не участвовал в создании спиритического круга, зато частенько заносил что-нибудь в свою записную книжицу и представлял напрямую интересы высшего руководства, без околичностей попросил вернуться к рыцарям Храма. Что ж, я и сама была не прочь проследить дальнейшую судьбу Великого магистра и реликвий.

Весть об угрозе, нависшей над орденом, своевременно докатилась до скромного монастыря на южном побережье Британии. Рыцарям было достаточно одеться и сесть на коней, чтобы тронуться в путь. Но реликвии! Их придётся провезти сквозь всю внезапно ставшую враждебной Европу – или укрыть в надёжном месте!

Не знаю, откуда взялся просторный и тёмный до черноты церковный зал с длинными рядами деревянных скамей. Лишь несколько свечей мерцали у входа в алтарь.

Церковь, которую до сих пор я видела во время сеансов, была высокой, но небольшой по площади, белой изнутри и снаружи.

Теперь же – громадное мрачное помещение без окон. Возможно, действие происходило в том самом пещерном храме, который рыцари долго строили своими руками.

Все рыцари, жившие в знакомом уже монастыре, свободно расположились на скамьях. У алтаря, за небольшим столиком или кафедрой, со свечами стоял Великий магистр. Рядом – копьеносец и ещё один-два человека из высших посвящённых. Магистр возглашал имя, тогда названный поднимался, подходил к столу и бережно принимал из рук магистра большую, тяжёлую чашу, украшенную драгоценными камнями.

Жидкость, которой была наполнена чаша, казалась тёмной – от темноты окружающего пространства и от того, что свет свечей, находившихся ниже, на столе, не достигал внутренности чаши.

Каждый рыцарь был обязан выпить из чаши, хотя после этого его ждала неизвестность. Каждому было дозволено испить не более трёх глотков. Великий магистр лично объявлял цифру, и никто не мог бы сказать с уверенностью, что понимает, на чём она основана.

Дошла очередь и до молодого рыцаря, судьбу которого я наблюдала на протяжении всей серии «тамплиерских» сеансов. Тому было предписано два больших глотка. Он бестрепетно принял в себя жидкость, не имевшую запаха и сходную на вкус с колодезной водой – лишь чуть более густую. Не ощущая никакой перемены, молодой человек дошёл до скамьи, и, едва опустился на неё, сознание оставило его.

Первым, что он увидел, очнувшись, было лицо побратима, который стоял рядом с его скамьёй. На сей раз даже этот непроницаемый человек будто сиял изнутри, а его фигура, обычно казавшаяся излишне худощавой и придававшая всему его облику изнурённый вид, раздалась вширь и наполнилась жизнью.

Молодой рыцарь вскочил на ноги…

Лишь столь же могучее движение побратима, удержавшего младшего брата за плечи, предотвратило крушение нескольких близко расположенных длинных и тяжёлых дубовых скамей.

– Осторожно! – предупредил копьеносец. – Медленно следуй за мной, не отклоняйся в сторону, не делай лишних движений. Хорошо?

Молодой рыцарь кивнул, как заворожённый.

Когда они благополучно оказались на просторе, под небом, копьеносец предложил, указывая на глыбу у входа в пещеру:

– Подними этот камень!

Младший не привык оспаривать любых, даже вроде бы нелепых, приказов. Он знал, что за каждым указанием скрыт важный смысл. Он послушно прикоснулся к камню, преисполненный радости от того, что старший, к которому он со дня братания тянулся всей душой, наконец обратил на него внимание и взялся лично руководить его действиями. Ещё он искренне радовался тому, что копьеносец, вечно выглядевший измождённым, словно вынужденным носить слишком тяжёлую ношу, так поправился, стал бодр и общителен…

Кого же копьеносец напоминает мне лёгким и резким рисунком энергетики? Не только Гуляку. Не совсем Гуляку…

Рыцарь и не заметил, как поднял каменную глыбу в половину своего роста и бесцельно переложил с места на место. Когда же до него дошёл смысл произошедшего, он уставился на побратима, забыв дышать. Копьеносец – впервые с незапамятных времён! – улыбнулся легко и задорно.

– Да, друг мой! Теперь это надолго. Надо распорядиться даром по совести. Жаль будет размотать по пустякам. А теперь – в путь!

Когда рыцари из неприметного монастыря на пустынном берегу Британии, обогнув Европу по морю, высадившись в Италии, держали путь среди Альп, предводительствуемые своим магистром, во Франции был арестован и подвергнут нечеловеческим пыткам Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле. По Европе прокатилась волна арестов, жестоких дознаний и скорых казней. Лишь немногие из рыцарей, не отличавшиеся богатством, не имевшие громкой славы, служившие, как правило, советниками при сильных мира сего да при известнейших членах ордена, сумели своевременно покинуть насиженные места и затеряться среди альпийских ущелий и перевалов.

Все рыцари «внутреннего» ордена – маленькими отрядами и поодиночке – держали путь в далёкое и прекрасное сердце Альп. Иные направлялись и дальше – через Балканы, через Татры. Несли с собой ценные свитки, книги, предметы, обладавшие особой силой. Все добрались благополучно к местам назначения. Но только отряд во главе с подлинным Великим магистром нёс силу не в походных котомках, а в собственных телах…