Франческа прикусила губу. Потом сказала:

— Так мы можем написать письмо, отменяющее право голосовать нашими акциями? Будет ли это этично и законно?

Глаза Джона Тартла сохраняли обычное непроницаемое выражение.

— Я сейчас созвонюсь с Майами и обговорю с юристами все формулировки. Надеюсь, миссис Смитсон начисто перепечатает письмо. Я не очень хорошо печатаю.

Франческа улыбнулась. Вряд ли можно было ожидать, что Джон Тартл уверенно чувствует себя за пишущей машинкой, хотя, пришло ей в голову, о многих скрытых талантах своего телохранителя она даже не подозревала.

Ее взгляд скользнул по его высокой фигуре в темном деловом костюме, в белой сорочке и при галстуке сдержанной расцветки. Ничего похожего ни на того сильного и замкнутого человека, каким он был в поместье, ни на того Джона Тартла, который баюкал ее и что-то нежно шептал прошлой ночью. Она не могла вспомнить сегодня его слова, но эта перемена от скрытой конфронтации к сотрудничеству была ей по душе: не так-то просто постоянно общаться с человеком, которому ты неприятен.

— Почему вы в свое время ушли из юридического колледжа? — неожиданно для себя самой спросила она.

Его лицо снова приняло бесстрастное выражение.

— Обнаружил, что мне не нравятся юристы. — И к этому Джон Тартл не добавил ни слова.

Вечером в понедельник, когда Франческа просматривала подготовленные Дороти исходящие письма, в их апартаментах раздался звонок из «Дома Чарльза».

Дороти Смитсон находилась в гостиной, наклеивая марки на конверты. Франческа сняла трубку.

— Я вернулся, — раздался в трубке знакомый голос, — а тебя здесь нет. Тут ужасно скучно без тебя.

— Курт! — радостно воскликнула Франческа. Она знала, что Дороти и Джон слышат каждое ее слово, но была не в силах сдерживаться. — И мне без тебя очень плохо. Ты не можешь себе представить, как я рада тебя слышать.

Голос ее дрогнул от волнения.

— Я так скучала по тебе! Я могу вернуться в Палм-Бич?

— Кто знает? — донесся до нее добродушный смешок. — Здесь все еще не успокоилось: дважды звонили от прокурора штата, хотели, чтобы ты дала показания как одна из знакомых Бернарда Биннса и Эльзы. Я ответил, что ты уехала из города и не скоро вернешься. Думаю, они ничуть не удивились. Этим летом половина Палм-Бич внезапно опустела. Но если ты меня еще любишь, то возвращайся. Ты меня еще любишь?

Голос его дышал страстью. Франческа обеими руками прижала трубку к уху. Она знала, что Дороти Смитсон старается не слушать их разговор. Джон Тартл подошел к двери своей комнаты, лицо его было таким же бесстрастным, как обычно.

— Я люблю тебя, конечно, люблю! — воскликнула Франческа. — И хочу побыстрее возвратиться. Я соскучилась даже по «Дому Чарльза»!

— Отлично, — произнес Курт. — Когда ты вернешься, я буду просить твоей руки. Франческа, ты выйдешь за меня замуж? Ты слышишь, о чем я спросил тебя?

— Да, — ответила Франческа, закрыв глаза. — Да, да…

Внизу, на ступеньках террасы, в руках Джона Тартла невнятно пробурчало переговорное устройство, нарушив тишину солнечного утра. Дороти, спустившись по ступенькам вниз и переговорив с телохранителем, вернулась с известием о неожиданных проблемах.

Секретарша смотрела на нее как-то неуверенно.

— Приехала миссис Амберсон, — сообщила она Франческе.

Франческа вскочила из-за письменного стола, уронив на пол список приглашенных на бракосочетание и пробный оттиск объявления о свадьбе. Баффи? Она знала только, что та разъезжает где-то с мужем. После телефонного разговора в ночь, когда был убит Бернард Биннс, Баффи исчезла, оставшись должна Франческе несколько тысяч долларов по счету из «Золотых Ворот», который та оплатила.

«Но кто же может устоять перед обаянием Баффи?» — тут же пришло в голову Франческе. Все это время ей недоставало острого язычка миссис Амберсон, ее язвительных замечаний по поводу происходящего вокруг них.

— Я сейчас вернусь, — сказала Франческа своей секретарше.

Она вышла из кабинета на галерею и спустилась в большой зал особняка. Смутное беспокойство не покидало ее. Что за проблемы возникли у Баффи с ее охранниками? И почему она просто не въехала через главные ворота, как делала это всегда?

— Подождите меня! — тщетно крикнула она в спину Джону Тартлу, который бежал впереди нее по дороге.

Она знала, что он ее прекрасно слышал, знала и то, что все равно он не остановится, и поспешила за ним, пытаясь догнать. Дорожка резко поворачивала, и будка охранника у ворот появилась как-то внезапно.

Франческа узнала желтый шелковый костюм Баффи Амберсон, ее ярко освещенные солнцем платиновые волосы. Она стояла, крепко вцепившись в Джона Тартла. Машина Баффи почему-то развернулась поперек дороги, загородив проезжую часть. Свободной рукой Баффи указывала телохранителю на спортивный автомобиль итальянской модели, стоявший у противоположной обочины шоссе.

— Франческа! — воскликнула, увидав ее, Баффи и, оставив в покое Джона Тартла, бросилась к подруге. — Они не пропускают меня! Я не знаю, что мне делать, — навзрыд произнесла она. — Это Джок, сукин сын, гнался за мной через весь Палм-Бич! Я пыталась спрятаться от него, а потом вспомнила про «Дом Чарльза». Бросилась сюда, думала укрыться здесь, но твой охранник не впустил меня.

Баффи обеими руками схватилась за руку Франчески и прижалась к ней.

— О, как хорошо, что ты здесь!

Франческа слегка отстранилась от нее. Первым ее порывом было увести Баффи от ворот, в дом. Но потом она передумала.

— Успокойся, пожалуйста, — попросила она подругу.

Шоссе было ярко освещено солнцем. Джон Тартл стоял рядом с охранником, вышедшим из своей будки.

— Там в машине Джок? — спросила Франческа у Баффи.

Она посмотрела на очень красивого, моложавого на вид мужчину с загорелым лицом и седой шевелюрой, сидевшего за рулем «Феррари». Сомнения были излишни — человек пристально смотрел на группу людей у въезда в поместье.

— В чем дело? — пожелала узнать Франческа. — Надеюсь, он не грозится тебя избить, Баффи?

Личико Баффи исказилось страхом.

— Боже мой, Франческа, он обещает разбить мне все лицо, если я не дам ему развода! И ты ведь знаешь, он это сделает. Ведь доктора из «Золотых Ворот» рассказали тебе, что это для меня значит?

Она стыдливо отвела взгляд в сторону.

— Для моего лица тогда будет все кончено. Наверное, весь Палм-Бич уже знает, что со мной творится! Он говорит… — при этом голос Баффи поднялся до крика, — что ему достаточно пару раз ударить меня лицом о стену, и меня уже ничто не спасет! И это правда, клянусь, это правда! А ведь Джок сам первый дал мне попробовать кокаин, Франческа. Поначалу с ним было так хорошо, так великолепно в постели — но потом эти уколы у Берни в Вашингтоне. А теперь Джок ведет себя так, будто я сама дошла до этого! Я была наивной девчонкой, когда познакомилась с ним. Франческа, поверь мне, я говорю правду! Я ничего не знала про наркотики! И зачем только я сунулась в этот чертов город!