— Нет, моего кузена Джона. Мы приехали из Саммерс-Глейд поздно ночью. Тут все было перевернуто вверх дном, поэтому Джон и заподозрил, что в дом кто-то вломился. Правда, мы не ожидали увидеть грабителей, мирно спящих наверху. Они удивились не меньше нас. Я поняла, что они посчитали дом необитаемым и решили с удобствами провести тут зиму. Жалкие бродяги, шваль, отребье!

Сабрина согласно кивнула.

— Значит, у вас не было времени позвать констебля?

— Не то что позвать, даже сообразить, что делать, и то не успели. Вы, конечно, правы, нужно было в первую очередь бежать за помощью. Но Джон так взбесился, что голову потерял. Его можно понять: мало того что кто-то ворвался в его дом, так еще и расположился здесь, как у себя! Мой бедный кузен просто рвал и метал. Но зря он попытался выкинуть из дома сразу четверых.

— Четверых?!

— Да, окажись он даже чертовым «коринфянином»[3], все равно силы были неравными. Но негодяи ринулись к дверям, пытаясь сбежать. И все обошлось бы, не погонись Джон за ними. А когда он попытался сбить одного с ног, остальные вступились за товарища, и кузен оказался на земле.

— Он сильно пострадал?

— Не столько он, сколько его гордость. Однако быстрая победа придала им смелости. Они бросили его в подвал, а меня заперли здесь. Через несколько часов у них созрела мысль о выкупе, и мне приказали написать письмо. Сорок фунтов! Несчастные сорок фунтов! Представляете?! — негодующе воскликнула девушка. — У моих родителей…

— Знаю, совершенно дурацкая сумма, — перебила ее Сабрина. — Но, возможно, для этих людей и сорок фунтов целое состояние. Кстати, они вооружены. У них с самого начала были пистолеты?

Мейвис нахмурилась, припоминая:

— Нет, я ничего такого не видела. Боже, да они окончательно спятили! Должно быть, успели купить пистолеты, а может, просто стащили, как хлеб. Что за глупцы! Теперь дело может кончиться плохо. Кто-то пострадает.

— Хорошо бы не мы.

— Ах, не об этом я волнуюсь! Эти олухи перестреляют друг друга. Они ведь полные идиоты. До сих пор понятия не имеют, как действовать. Не удивлюсь, если окажется, что выкуп для них — лишь предлог подольше здесь пожить. Дом им явно нравится, особенно после того как пришлось ночевать на улицах.

— Я тоже так думаю. И они уже изобрели новую причину для проволочки. Собираются удерживать меня здесь, а вас послать за выкупом.

Мейвис сдавленно застонала:

— Ни за что! Не за тем я позвала вас, чтобы подвергнуть такому же ужасному испытанию. Просто у них вместо голов тыквы, другого объяснения я не нахожу. Что ж, придется объяснить, что так не делается.

— Дело не только в этом, — встревоженно пробормотала Сабрина. — Придется им сказать, что если меня не освободят немедленно, то сюда придут люди. Вы успели их немного узнать. Как, по-вашему, если отдать им сорок фунтов, они уйдут?

— А сюда действительно придут?

— Да, мои тетушки. Они ждут в карете у крыльца.

— О Боже, — прошептала Мейвис, когда где-то внизу послышался оглушительный шум. — О Боже!

Все произошло в мгновение ока. Рэйфел, раздраженный тем, что на стук не отвечают, попытался выбить плечом дверь, выломал замок, ввалился в кухню и, вскрикнув, рухнул на пол.

Дункан в свете стоявшего на ступеньке крыльца фонаря успел различить руку с пистолетом, опустившимся на голову Рэйфела, и бросился на врага. Прогремел выстрел, и воздух наполнился едким дымом. Сверху донесся испуганный визг. Пуля просвистела в опасной близости от головы Дункана, вот почему он преисполнился решимости расквасить наглецу нос и подправить челюсть.

Им следовало быть поосторожнее и не давать волю нетерпению. Но после двухдневных безуспешных поисков вряд ли можно было ожидать от них хладнокровия и осмотрительности, тем более что сюда их привел какой-то уличный оборванец, и не прямой дорогой, а подозрительными закоулками, грязными задними дворами, узкими тропинками. Нет, тут не до спокойствия!

Разделавшись с негодяем, Дункан перевел дух и на секунду задумался. Кого он избил до бесчувствия? Вряд ли это Джон Ньюболт. Похоже, один из его слуг, который вооружился, услышав, что кто-то ломится в дом посреди ночи. Черт побери, теперь придется объясняться. Констебль наверняка прибудет с минуты на минуту, да и соседи слышали вопли.

Еще секунда ушла на то, чтобы проверить, жив ли Рэйфел. Тот слабо застонал. Слава Богу!

Дункан вернулся на крыльцо, чтобы поднять фонарь. Оборванец исчез при первых признаках надвигавшейся грозы. Шагнув в кухню, где лежали два неподвижных тела, Дункан едва успел поставить фонарь на стол, как из коридора появились еще двое. Один целился в него из пистолета. Жаль, что Дункан не додумался поднять с пола тот, что валялся рядом с Рэйфелом.

— Какого черта?!

— Что тут стряслось?

— Обычное недоразумение, — пояснил Дункан. — Я приехал повидаться с Джоном Ньюболтом или, вернее, с его кузиной. Вы на них работаете?

Мужчины поспешно переглянулись, прежде чем ответить:

— Вроде того, но добрые люди в такой час уже спят. Приходите утром, джент.

— Я останусь, пока не добьюсь того, за чем пришел, если не возражаете.

— Лучше проваливай, пока цел, — прошипел тот, что был вооружен, и для пущей наглядности помахал пистолетом перед лицом Дункана.

Но второй, отстранив товарища, сердечно объявил:

— Так и быть, отведем вас к мистеру Ньюболту. Он наверняка обрадуется такой компании.

Легкий оттенок злорадства в его голосе насторожил Дункана. Он заподозрил неладное, еще когда незнакомец назвал Ньюболта мистером, а не лордом, как полагается слуге.

Фонарь, принесенный Дунканом в кухню, освещал короткий коридор и довольно большой холл, хотя к этому времени почти все масло выгорело. Странно, что в доме так темно, словно все давно спят. Однако мужчины были одеты. Значит, они и не ложились. Кроме того, грохот наверняка разбудил весь дом. Случайно подняв голову, Дункан заметил на верхней ступеньке оборку юбки, и уже хотел остановиться, когда в спину ему уперлось дуло пистолета. Это оказалось последним подтверждением того, что здесь творилось что-то странное. Молниеносно повернувшись, Дункан вышиб оружие из руки незнакомца и всадил кулак ему в физиономию. Несчастный отлетел к столу, ударился затылком и больше не шевелился. Второй, стоявший позади Дункана, с рычанием бросился ему на спину, схватил за горло и попытался задушить. Это ему не удалось, но он, похоже, вообразил, что одолел врага, поскольку Дункан услышал торжествующий смешок. Это так его обозлило, что он завел руку назад, схватил тощего коротышку за шиворот, поволок по полу и уже было размахнулся, как тот жалобно взвыл и лишился чувств. Дункан брезгливо поморщился и разжал пальцы. Противник сполз на пол. И тут Дункан услышал голос, который узнал бы из тысячи других даже в ярости: