Бегей тряхнул головой:

– Это же чистой воды бред.

В убогой гостиной воцарилось неловкое молчание.

– А у навахо есть миф о сотворении Вселенной? – наконец спросила Кейт.

– Да, Dinе Bahanе. Сказание это нигде не записано, его передают из уст в уста. Чтобы его рассказать, а точнее, пропеть от начала до конца, требуется девять ночей. В этом и заключается ритуал «Путь благодати». Вдобавок это сказание исцеляет больных.

– Вы знаете его наизусть?

– Конечно. Мне передал его родной дядька. На обучение ушло пять лет.

– А я примерно столько училась на кандидата, – пробормотала Кейт.

Бегею это сравнение явно польстило.

– Не споете нам хотя бы несколько строк?

– «Путь благодати» не поют впустую, – сказал Бегей.

– По-моему, наш разговор отнюдь не пустой.

Индеец внимательно посмотрел на Кейт:

– Да, наверное.

Он закрыл глаза и высоким вибрирующим голосом завел мелодию, основанную на пентатонической шкале. Непривычный звукоряд и язык навахо – знакомы были только отдельные слова – всколыхнули в душе Уаймана тоску по чему-то неопределимому, но желанному.

Минут через пять Бегей замолчал. В его глазах стояли слезы.

– Это самое начало, – спокойно произнес он. – Более прекрасных стихов не сочинял никто и никогда. Во всяком случае, на мой взгляд.

– А перевести их для нас вы не могли бы? – попросила Кейт.

– Ох, лучше не просите. Ну да ладно… – Бегей глубоко вздохнул.

Он раздумывает об этом, раздумывает.

Давным-давно он об этом раздумывает.

О том, как возникнет мрак, он раздумывает.

О том, как возникнет Земля, он раздумывает.

О том, как возникнут голубые небеса, он раздумывает.

О том, как возникнет желтый рассвет, он раздумывает.

О том, как возникнут вечерние сумерки, он раздумывает.

О росах на мхах в ночной тьме он раздумывает, и о лошадях он раздумывает.

О порядке он раздумывает, о красоте он раздумывает.

О том, как все умножится и ничто не убавится, он раздумывает.

Бегей на миг умолк.

– На английском звучит неважно, но перевод примерно такой.

– Кто этот «он»? – спросила Кейт.

– Творец.

Кейт улыбнулась:

– Тогда ответьте на такой вопрос, мистер Бегей: кто создал самого Творца?

Бегей пожал плечами:

– Об этом легенды не рассказывают.

– Что же было до него?

– Кто знает?

– Получается, что наши с вами мифы творения не вполне совершенны.

Тишину нарушил плеск воды, бегущей в раковину. Бегей поднялся и, прихрамывая, пошел на кухню закрутить кран.

– Беседа была увлекательная, – сказал он, вернувшись. – Однако за окном реальная жизнь. А в этой жизни – конь, которому нужны новые подковы.

Они вышли на яркий солнечный свет и направились к загону. Форд сказал:

– Мы хотели предупредить вас, мистер Бегей: на завтра у нас запланирован очередной запуск «Изабеллы». Группа ученых спустится под землю, так что встречу вас я один.

– Мы не в гости к вам приедем.

– Просто не хочется, чтобы вы подумали, будто мы относимся к вам без должного уважения.

Бегей ласково похлопал по лошадиному боку.

– Послушайте, мистер Форд, у нас свои планы. Мы собираемся провести кое-какие церемонии, побеседовать с землей. Беспорядков учинять не станем. Если явится полиция, мы удалимся без сопротивления и шума.

– Полиция не явится, – сказал Форд.

На лице Бегея отразилось разочарование.

– Не явится?

– Хотите, чтобы мы ее вызвали? – шутливо спросил Форд.

Бегей улыбнулся:

– А я уж навоображал: арестуют, посадят! – Он отвернулся от собеседников, одной рукой поднял лошадиную ногу и стал с помощью специального ножа чистить копыто. – Ну-ну, мой мальчик. Спокойно, спокойно.

Форд посмотрел на Кейт и решил: «На обратном пути все ей расскажу».

Форд и Кейт забрались на гору. Солнце опустилось так низко, что казалось, на горизонте горит костер. Они спокойно двинулись вперед. Форд в сотый раз прокручивал в уме, какими словами расскажет Кейт все, что должен, но до сих пор молчал. Времени оставалось не так много. Если протянуть еще чуть-чуть, они вернутся на базу и удобная возможность ускользнет.

– Кейт? – окликнул он и подъехал поближе к ней.

Кейт оглянулась.

– Знаешь, я попросил тебя сопровождать меня не только затем, чтобы было проще беседовать с Бегеем…

Кейт с подозрением сощурилась. Ее волосы блестели на солнце как черное золото.

– Сдается мне, твои слова меня не порадуют.

– Я приехал сюда отчасти в качестве антрополога, а отчасти в качестве кое-кого еще.

– Почему я не догадалась об этом сразу? Что ж… И в чем заключается суть вашей миссии, господин секретный агент?

– Меня прислали… чтобы я выяснил, как тут обстоят дела.

– Иными словами, ты шпион.

Форд глубоко вздохнул.

– Да.

– Хазелиус в курсе?

– Об этом не знает никто.

– Все ясно… Ты прикинулся моим другом, чтобы раздобыть информацию.

– Кейт…

– Нет, погоди-ка… Все еще непригляднее: тебя наняли в надежде, что ты сможешь меня очаровать и в два счета разговорить.

Кейт, как обычно, поняла все прежде, чем Форд попытался что-либо объяснить.

– Когда я согласился взяться за это дело, я не сознавал, что…

– Не сознавал чего? Что я такая дура?

– Нет… что могут возникнуть осложнения.

Кейт остановила лошадь и уставилась на Форда:

– Осложнения? Что ты имеешь в виду?

У него вспыхнуло лицо. Почему жизнь вдруг стала казаться ему столь невыносимой? Что было отвечать?

Кейт тряхнула головой и убрала прядь волос со щеки.

– Ты до сих пор в ЦРУ, правильно?

– Нет. Я ушел оттуда три года назад, когда моя жена… моя жена… – Форд не смог договорить.

– Да, как же. Ушел! Значит, ты уже открыл им нашу тайну? Да?

– Нет.

– Врешь. Естественно, ты все рассказал. Я доверяла тебе, поручилась за тебя, а ты… Теперь нам всем хана.

– Я ничего никому не рассказал.