— Что это?

— Остатки стеклянных сосудов, в которых находилось то, что везде называют "фалестрийским огнем" и "фаластымской смесью", а сами фалассцы — "кровью дьявола", — ответил наставник.

— А стража? — спросил Эрик. — Городская стража? Разве они…

— Они не знали, что искать, — ответил Шарц. — По их версии, поджог осуществил какой-то сумасшедший.

— Тот, который приходил к Энни… он не показался ей сумасшедшим.

— Безумие бывает разным, — в ответ заметил Шарц. — Порой оно принимает самые причудливые формы. Иногда безумца не так-то просто отличить от нормального; бывает, что его заболевание годами не дает о себе знать и он выглядит вполне вменяемым, зачастую более вменяемым, чем прочие. Не так легко различить пожар, тлеющий в укромном уголке души, незримый пожар, который однажды вырвется на волю. Странно другое…

— Что? — спросил Эрик.

— Фаласскую смесь в обычной лавке не купишь, — ответил Шарц. — В Олбарии, Марлеции, Ледгунде, Троанне, да и в самой Фалассе она запрещена. В мирное время изготавливать, хранить и применять ее имеют право особые люди, состоящие на государственной службе, причем лишь по разрешению короля. То есть вещь эта редкая, дорогая и противозаконная. Ни один нормальный алхимик не возьмется за ее изготовление, зная, что это грозит ему смертной казнью, а те, что все-таки берутся, дерут за свое опасное ремесло вдесятеро. Вот и вопрос: зачем нужно было впустую тратить столько денег? За две таких склянки с фаласским пламенем половину этой гостиницы можно было просто купить. Вместо этого ее поджигают. Зачем?

— Ни вор, ни грабитель никогда бы так не поступил, — сказал Эрик.

— Ни в коем случае, — согласно наклонил голову Шарц. — Оглушить кого — сколько угодно, убить — да, пожалуйста. Вор на это, конечно, не решится, он другой карман поищет, а вот грабитель на то и грабитель, чтобы крови не страшиться. Однако никто из них не стал бы поджигать гостиницу, да еще и фаласской смесью. Фаласская смесь сама по себе — смертный приговор, а поджог… это ведь чудо, что никто не пострадал! Могли ведь десятки людей погибнуть. А если бы пожар не удалось погасить? Если бы он перекинулся на соседние дома? Тогда счет уже не на десятки, а на сотни жизней… Ведь полгорода сгорело бы… Вот и вопрос, Эрик… — сказал Шарц и замолчал.

— Да? — спросил Эрик, когда молчание очень уж затянулось.

— Что же он такое хотел скрыть, этот таинственный поджигатель, что ему на все эти угрозы наплевать было? Что такого он надеялся найти в комнате капитана? И нашел ли?

— Я тут подумал, может, это просто совпадение? — спросил Эрик. — Один что-то искал в комнате капитана, а поджег совсем другой… может ведь так случиться?

— Я тоже думал о совпадении, — ответил Шарц. — Думал, пока не разыскал в городе очевидца.

— Очевидца?!

— Ну, очевидец — это, наверное, громко сказано, — вздохнул Шарц. — Ничего он толком не видел. Просто человек остановился в той же гостинице, на том же этаже, что и капитан с дочерью. Его разбудил звон бьющегося стекла, Когда он выглянул за дверь, там уже вовсю полыхало пламя, а по коридору, от комнаты, где поселился капитан, удалялся высокий человек в добротном дорожном плаще. Время совпадает. Если бы в комнате капитана был еще кто-то, наш очевидец увидел бы двоих, верно?

— Наверное… — растерянно кивнул Эрик.

"Или он промолчал, потому что ему пригрозили… или он сам и был этим вторым… или даже первым… наставник и без меня, должно быть, об этом подумал…"

— Значит, высокий… в добротном дорожном плаще, — сказал Эрик.

— Что же он такое хотел скрыть, что не побоялся эдакий грех на душу взять? — повторил Шарц.

— И при чем здесь Энни и капитан? — добавил Эрик.

А сердце уже ныло, ныло… противно ныло, как перед падением в бездну.

"У них даже дверь не скрипнет, если что…"

"Они даже крикнуть не успеют…"

"Им даже проснуться не дадут…"

— Учитель! — хрипло выдохнул Эрик. — Я вспомнил…

Он ведь капитана и не слушал вовсе! Он на Энни смотрел. Удовольствие получал, засранец! А надо, надо было слушать, черт тебя возьми! И думать! Тогда думать, а не теперь!

Эрик прикрыл глаза, вспоминая…

…старинные легенды… морские узлы… необъяснимое поведение морских течений… да, течений, именно с них все и началось… птицы, рыбы и прочие приметы берега… нехватка воды и припасов, заставившая повернуть назад, и твердая уверенность в том, что где-то там, там, за горизонтом… земля! Новая земля! Там, где на всех картах сплошной океан и никакой суши, — берег. Большой. Далекий. Новая земля. Неизвестная. Неведомая.

— Новая земля, — сказал Эрик, растерянно глядя на Шарца.

— Что? — переспросил тот.

— Этот гад, который чуть не убил Энни и сжег гостиницу, искал новую землю, — не слишком внятно объяснил Эрик.

— Где? — так же непонятно откликнулся Шарц. — Где он ее искал?

— В сундуке капитана, — холодея, ответил Эрик, и глаза Шарца блеснули пониманием.

— Карта? — хрипло выдохнул он.

— Карта, — одними губами ответил Эрик. — Капитан нашел, а этот гад… захотел присвоить!

— Такое не присвоишь… — покачал головой Шарц. — Так значит, капитан открыл новую землю?

— Он же сегодня об этом рассказывал! — с отчаяньем откликнулся Эрик. — А я не обратил внимания, идиот!

Учитель и ученик смотрели друг другу в глаза. Слов не требовалось.

Новая земля! Новая! Совсем неведомая! Да кто ж от такого лакомого куска откажется? Только тот, кто проглотить не способен! А из тех, кто способен… да любая разведка любого крупного государства кому угодно глотку порвет, кого угодно наизнанку вывернет ради такой тайны! И первая среди прочих…

— Эрик, твои бывшие коллеги, — сказал Шарц.

— Слишком грубая работа, — покачал головой Эрик. — Это не они. Но если они только узнают… фаласское пламя грибным дождиком покажется…

— Безумно и бессмысленно держать такое открытие для одного себя, — сказал Шарц. — Почему же капитан промолчал? Не объявил о своем путешествии открыто?

— Потому что не доплыл, — ответил Эрик. — Воды и пищи не хватило. Кто поверит пустым словам? Ему хотелось привезти серьезные доказательства. Он собирается на следующий год повторить попытку и вот тогда уж…

— Год, — грустно усмехнулся Шарц. — У него нет этого года. Как только о его открытии станет известно, счет пойдет на месяцы, дни, быть может, даже на часы… а потом кровь, Эрик. Много крови.

— Только потом? — изменившимся тоном прошептал Эрик, внезапно осознавая все и полностью. Лазутчики переглянулись и встали.

— Идем на конюшню, — сказал Шарц.

— Бежим, — поправил его Эрик.