Кроме того, в немецких источниках (публикациях) безвозвратные людские потери Германии даются, как правило, только в границах 1937 г. При этом потери граждан других государств, служивших в вермахте и даже в войсках СС, немцы к своим потерям не относили. При рассмотрении общих потерь на советско-германском фронте обычно не учитываются также потери войск союзных Германии держав, а также и других формирований из числа граждан стран, не входивших в германскую коалицию.

В целях наиболее реального определения масштабов потерь личного состава вооруженных сил Германии вновь обратимся к наиболее свежим и полным данным авторского коллектива под руководством В. Ф. Кривошеева, которым была применена та же балансовая методика, что и при исчислении потерь Советских Вооруженных Сил:

«Исходя из численности вермахта перед Второй мировой войной, ее наращивания в ходе войны за счет призыва людских ресурсов и наличия войск, оставшихся после капитуляции, проведен анализ причин убыли личного состава.

…Таким образом, безвозвратные людские потери вермахта составили 11 млн. 844 тыс. чел., из которых 4 457 тыс. не вернулись с войны. В их числе: немцев – 3 600 тыс., австрийцев – 270 тыс., судетских немцев и эльзасцев – 230 тыс., граждан других государств, в том числе «фольксдойче» и советских граждан – 357 тыс. чел.

…Безвозвратные людские потери вермахта, войск СС и всех других военных формирований Германии, действовавших на советско-германском фронте, составили 7 181,1 тыс. чел.»[321].

Потери войск союзников Германии (Венгрия, Италия, Румыния, Финляндия и Словакия) составили в общей сложности 1 468 145 чел., или 20,4 % от числа безвозвратных потерь вермахта на советско-германском фронте. Наибольшая их часть приходится на венгерские и румынские войска. Таким образом общие безвозвратные потери Германии и ее союзников на Восточном фронте составили 8 649,3 тыс. чел.

Можно заметить, что демографические потери вооруженных сил Германии заметно меньше, чем безвозвратные. Это объясняется значительным числом пленных солдат вермахта (которые учитываются в безвозвратных потерях), вернувшихся домой после войны.

Таким образом, если безвозвратные потери войск германской коалиции на Восточном фронте несколько меньше, чем у советских войск (8 649,2 тыс. чел. у Германии с союзниками против 11 444,1 тыс. чел. у СССР – соотношение примерно 1:1,3), то при определении соотношения потерь убитыми, ранеными и погибшими в плену эта разница заметно возрастает не в нашу пользу (5 076,7 тыс. чел. против 8 744,5 тыс. чел. – соотношение 1:1,7)[322]. Многие специалисты находят в подсчетах В. Ф. Кривошеева ряд ошибок и упущений, и по их заключениям соотношение безвозвратных потерь может возрастать до 1:1,8. Но и такое соотношение никак нельзя отнести к категории «завалили трупами», как любит выражаться определенный сорт публицистов. Однако в любом случае наши победы и поражения мы оплачивали жизнями своих солдат гораздо щедрее, чем немцы. К сожалению, суворовское выражение «воюют не числом, а умением» – в данном случае не про нас, как бы ни горько было такое признание.

Особенно трагична судьба советских людей, оказавшихся в результате жестоких поражений первого периода Великой Отечественной войны в фашистском плену. По утверждению автора книги «Они нам не товарищи» немецкого ученого Кристиана Штрайта, из 3,4 млн советских военнослужащих и гражданских лиц, плененных вермахтом в 1941 г. при вторжении в Советский Союз, к концу января 1942 г. в живых осталось только 1,4 млн человек. Остальные 2 млн стали жертвами расстрелов, эпидемий, голода или холода. Десятки, сотни тысяч были уничтожены командами СД или же войсковыми подразделениями по политическим или расовым мотивам[323]. По данным управления по делам военнопленных верховного главнокомандования вермахта, к 1 мая 1944 г. общее число истребленных советских военнопленных достигло 3 291 157 чел., из них: умерли в лагерях 1 981 000 чел., расстреляны и убиты при попытке к бегству 1 030 157 чел., погибло «в пути» 280 000 человек. По другим данным фашистского командования, к середине 1944 г. были уничтожены около 3,3 млн. советских военнопленных[324].

В результате изучения различных материалов авторы монографии «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование» пришли к выводу, что фактически в немецком плену находилось около 4 млн. 559 тыс. военнослужащих, в числе которых и не попавшие еще в войска военнообязанные (500 тыс. чел.). Эти сведения не совпадают, да и не могут совпадать, с данными, публикуемыми в зарубежной печати. Расхождения объясняются главным образом тем, что в немецких сведениях учитывались, кроме военнослужащих, также гражданские лица, захваченные в районе боевых действий, личный состав спецформирований различных гражданских ведомств[325].

Документальные данные свидетельствуют, что в конце войны и после ее завершения из плена вернулись 1 836 562 чел. Из них около 1 млн чел. были направлены для дальнейшего прохождения военной службы в частях Красной Армии, 600 тыс. – для работы в промышленности в составе рабочих батальонов и 339 тыс. (в том числе 233,4 тыс. бывших военнослужащих) как скомпрометировавшие себя в плену – в лагеря НКВД[326]. Таким образом, для более чем 900 тыс. советских граждан, оказавшихся в плену, возвращение домой обернулось той или иной формой прямых репрессий или поражения в правах.

Не следует думать, что все эти репрессии были необоснованными, хотя и примеров такого рода бездоказательного и огульного подхода было предостаточно. Немало военнопленных поступили на службу в разного рода военные формирования, созданные нацистами. В их числе Русская освободительная армия генерала Власова (РОА), 15-й казачий корпус генерала фон Панвица, русский пехотный корпус генерала Штейфона, обеспечивающие их подразделения и учреждения, а также ряд отдельных частей, сформированных из граждан СССР (всего 160–180 тыс. чел.). Примерно 800 тыс. военнопленных были освобождены немцами из лагерей, изъявив желание работать во вспомогательных частях германской армии. Всего таких «добровольных помощников» («хиви» – от немецкого Hilfwillider) насчитывалось около 1 млн.