Но это пока.

Я должна накормить этого доходягу, чтобы он продержался без меня потом ещё четыре дня до того, как иссохнет от голода.

Поэтому готовлю нам ужин. Доделываю всё-таки вчерашний торт, угощаю Майка. Отрезаю Райту несколько кусочков, убираю в контейнер, собираясь угостить его завтра.

Расправившись с ужином, поднимаемся в комнаты. И когда желаю Майку спокойной ночи, с разбега лечу в кровать, доставая из кармана джинсовых шортов телефон.

Мозг не думает, а пальцы сами нажимают на контакт Ричарда.

«Доброй ночи, хочу завтра прийти на работу. С Майком. Позволишь? Он хочет посмотреть, где я работаю, и встретиться с тобой перед отъездом. Если нет, я не обижусь.»

Я откладываю телефон в сторону, а сама снимаю ветровку.

Вспотела жутко. То ли из-за кофты, то ли из-за волнения. Он, скорее всего, не ответит. За полночь уже. Хотя… Кто его знает. Наверное, работает.

Интересно, он сегодня хотя бы поужинал?

Не успеваю предположить, как экран мигает.

Без раздумий подлетаю к смартфону, ложусь на кровать и читаю поступившее сообщение:

«Подходите ближе к обеду. Ты почему ещё не спишь?»

Облизываю неосознанно губы и улыбаюсь, как самая последняя дурочка. Не могу я по-другому! Как только вижу его, в животе бабочки порхают. Да так сильно, что не успокаиваются и всё продолжают оживлённо будоражить сознание.

«Мы только пришли с прогулки.»

Ответ приходит моментально.

«Слишком поздно. Надеюсь, вы не попали в неприятности. Ты-то умеешь.»

Краснею. Сколько можно подкалывать?

«Я только с тобой в них попадаю.»

«Лучше со мной. Так хотя бы на виду. Так. Спать. Быстро. Иначе я приеду, напорю тебя и сам уложу.»

Зарываюсь лицом в простыню и не могу унять бешеное сердце, что вот-вот выпрыгнет из груди и само начнёт набирать Ричарду сообщение о том, что он с нами делает.

Но я всё же беру себя в руки и подрагивающими от странного возбуждения пальцами пишу ему стыдливые слова.

«Только ради этого стоит не ложиться спать.»

«Ты, наверняка, сейчас покраснела. Я прав?»

В яблочко…

«Спокойной ночи, босс. Я спать. И вам то же советую.»

А дальше я выключаюсь, окончательно убираю телефон в сторону. К чёрту его! Зомбирует! Соблазняет писать дальше!

И когда я делаю это, легче не становится. Поэтому чтобы унять дрожь в коленях и засуху во рту, скидываю с себя одежду и бегу в душ. Охладиться.

* * *

— Вот здесь я и работаю, — показываю приёмную, пока Наталья спокойно уходит на обед с моим куском торта. Я принесла его и ей, и милому Григорию Степановичу на охране. В основном, самый большой (ладно, он там не один), конечно же, оставила для Ричарда. У него ни щёк, ни живота, пусть толстеет.

И пока он занят, судя по крикам в его кабинете, показываю своё рабочее место Майку. Некоторые бумаги, чужие проекты. Совсем чуть-чуть! Райт даже не узнает!

Но надо же просветить друга, что я тут не ерундой маюсь!

— Стены тут, конечно, картонные, — морщится, когда Ричард бьёт по столу и ругается матом. — И всегда он такой?

— На работе — да.

— Да, не повезло тебе с ним. А с виду спокойный, сдержанный такой, — я чуть не смеюсь в голос. Как же.

Но Ричард нас будто услышал. С каждой минутой крики утихают, и я с упованием жду нашей встречи. Но меня отвлекает Майк, который сверлит пытливым взглядом карамельные конфетки на столе.

— О, кстати, Лили, я вчера кое-что увидел и купил. Ты должна помнить… — я, навострив ушки, присматриваюсь и наблюдаю, как друг суёт руку в карман брюк и достаёт оттуда…

Кольцо!

Протягивает мне, а я смотрю на то, что лежит у него в ладошке.

— Ты помнишь, Лили?

Я прижимаю руки к лицу и не могу сдержать слёз. Ну, почти. Мне становится так стыдно и неловко, что я краснею, аки рак, которого только сварили в кипятке. Нельзя так делать!

Я не замечаю за своим стыдом, как открывается дверь. Реакция заторможенная, потому что чувствую себя неловко.

— Да, — выдыхаю, отлично всё вспоминая.

Мой первый день в Лондоне. Я, наивный чукотский ребёнок, желающий подружиться с другими одногруппниками, и в то же время жующая сладкое, не могла отказать в сладости, если у меня её просили.

Майк спал где-то на подоконнике и, узнав, что у меня есть конфеты, захотел одну. А у меня ничего и не осталось. Зато была жвачка по пять рублей, что шла с колечком. Папа подарил. Щедрый со своими миллионами, кошмар.

И первое, что пришло мне в голову — подарить его! Только бы он не обиделся! И именно тогда и завязалась наша дружба.

После его слов:

«Ну, я согласен стать твоим мужем, если ты намекаешь на это.»

И сейчас, когда он протягивает мне колечко и жвачку, чуть не плачу. Вспомнил же, когда увидел! А в Америке таких и не купишь.

— Какого фига? — глаза взлетают на лоб, когда понимаю, что мы здесь не одни.

Перевожу взгляд на удивлённого, но в то же время разъярённого Ричарда и не могу понять, что случилось. Жвачку что ли не любит?

— Рано ей замуж!

Какой замуж?

Райт цепляет Майка за шкирку. И парня весом под девяносто килограммов тащит к выходу.

— Ты чего, приехал предложение делать? После нашего разговора? Так я не одобрил! Какое «да», Лили? Маленькая ты ещё для этого дела!

Я зависаю, поняв, что произошёл сбой в мозгу, а вот Майк начинает громко смеяться.

— Мистер Райт, это не то, что вы подумали, — он даже не поддаётся, когда Ричард оттаскивает его в сторону. Хватается за свой упругий пресс и продолжает хохотать, но уже падая на пол.

И только потом догоняю, что видел Ричард, когда вышел из своего кабинета…

Я стою и плачу от счастья. Майк протягивает мне кольцо, и неважно, что оно ненастоящее, а я говорю заветное «да».

И когда осознаю это, сама не сдерживаюсь, начиная хохотать под непонимающий взгляд Райта.

* * *

— То есть, вы не женитесь? — уточняет, отправляя кусочек торта себе в рот. Сидим с Майком перед боссом как два раскаявшихся подростка.

Стыдно. Пока мы смеялись, он три раза поседеть успел.

— Нет, — качаю головой.

— Смотри у меня, — машет укоризненно пальцем. — Отцу расскажу, потом таких люлей вставит.