Сам Василевский говорил совершенно другое: «Полностью согласен с Г. К. Жуковым по поводу злополучного глобуса. Его в рабочем кабинете И. В. Сталина не было, он находился в его комнате отдыха, а туда мало кто приглашался. У Сталина всегда имелись подготовленные Генштабом рабочие карты по всем направлениям и театрам войны, в каких была необходимость»[334].

Большей чуши, чем сказал Хрущев, сложно себе представить – ведь он прекрасно знал, как обстояло дело на самом деле. Но врал прямо на партийном съезде. Ненависть ко всему сталинскому проявлялась у Хрущева даже в мелочах. Отдыхая на даче Сталина на озере Рица, в Абхазии, он отказывался жить в комнатах, где до этого жил Иосиф Виссарионович. И даже приказал пристроить к дому для себя совершенно отдельное помещение, размером с саму дачу.

Откуда же взялась эта ненависть? На личной почве. Удивительное дело – но у многих хулителей Сталина, начиная от Хрущева и кончая «Сванидзе», есть личная причина его ненавидеть. Но открыто об этом сказать нельзя – никто из них личные мотивы никогда не озвучивал. А с огнем в глазах клеймят такие деятели Сталина, на ходу выдумывая его вину во всем, что только можно придумать[335]. Во время войны с сыном Хрущева приключилась очень неприятная история. А поскольку Сталин ко всем, в том числе и к своим детям, подходил с одной меркой, то для сына Хрущева он также исключения делать не стал. Вот как об этом рассказывает Вячеслав Молотов:

– Хрущев в душе был противником Сталина. Сталин – всё и вся, а в душе другое. Личное озлобление его на любые шаги толкает. Озлобление на Сталина за то, что его сын попал в такое положение, что его расстреляли фактически. После такого озлобления он на все идет, только бы запачкать имя Сталина.

– Никита от сына отказался, да?

– Да…

– У него сын был вроде изменника. Это тоже о нем говорит. Хорош политический деятель, у которого даже сын и тот…[336]

Генерал-майор М. С. Докучаев, Герой Советского Союза, бывший заместитель начальника 9-го управления КГБ СССР (знаменитой «девятки», занимавшейся обеспечением безопасности высших государственных руководителей СССР), рассказал о том, что произошло. Этот рассказ привел в своей книге «Отцовская месть» Н. А. Зенькович. В начале марта 1943 года Сталину позвонил с фронта генерал-лейтенант Хрущев, который тогда был членом Военного Совета Юго-Западного фронта. Просил о личной встрече. Сталин дал согласие. О чем собирался говорить Хрущев, было понятно заранее. Его сын Леонид в пьяном состоянии застрелил майора. По законам военного времени за это преступление полагался расстрел. При этом сын Хрущева уже ранее «баловался» оружием, и тогда Сталин пошел навстречу просьбе Никиты Сергеевича и дело на Леонида было прекращено[337]. Ему дали возможность честно воевать за родину. И вот в итоге он теперь совершил убийство. Хрущев практически со слезами на глазах просил Сталина сурово наказать сына, но только не расстреливать его. Иосиф Виссарионович ответил примерно так:

Мне доложили о случившемся с вашим сыном. Я не сомневался, что у нас состоится встреча и разговор о вашем сыне. Только исходя из большого уважения к вам, товарищ Хрущев, я разрешил вам приехать с фронта в Москву. Партия высоко ценит ваш вклад в строительство социализма, в борьбу с троцкистами и другими оппозиционерами, ваши дела по укреплению советской власти на Украине и сейчас в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками… Мне очень хотелось бы помочь вам, Никита Сергеевич, но я бессилен сделать это. Однажды я поступился своей совестью, пошел вам навстречу и просил суд помиловать вашего сына. Но он не исправился и совершил еще одно, подобное первому, тяжкое преступление. Вторично нарушать законы мне не позволяют моя совесть и горе людей, ставших жертвами преступных действий вашего сына. В сложившемся положении ничем помочь вам не могу. Ваш сын предстанет перед судом в соответствии с советскими законами.

Генерал-майор М. С. Докучаев, на чье свидетельство ссылается Н. А. Зенькович, утверждает, что Хрущев упал на колени, зарыдал и умолял Сталина спасти сына. Сталин позвал охрану и попросил ее помочь товарищу Хрущеву прийти в себя…

Но вернемся к биографии Иосифа Виссарионовича и к трагическим и сложным событиям начала войны. Один из зловредных и лживых мифов, созданных врагами нашей страны, гласит: в смерти советских военнопленных, которых замучили и уморили голодом в немецких концлагерях, виноват Сталин (СССР), который не подписал Гаагскую конвенцию. Думаю, что читатели уже перестали удивляться, что, согласно западным историкам и нашим «Сванидзе», Сталин виноват всегда и во всем. В данном случае перед нами классический прием англосаксонской политики: вину за преступление возложить на жертву. Наших солдат нацисты не кормили, и мы же еще в этом и виноваты. На самом деле СССР не подписал Гаагскую конвенцию, но из этого не вытекало, что с военнопленными, попавшими в советский плен, будут поступать как-то особенно жестоко. Ничто не мешало Германии не издеваться над нашими солдатами и офицерами и не истреблять их. С англичанами, французами и американцами обращение в немецком плену было мягким. Почему? Потому что русских Гитлер хотел истребить. Он шел к нам «зачищать» территорию, а с Западом собирался сотрудничать. Вот и вся причина. Чтобы поставить точку в вопросе Гаагской конвенции, приведу один документ. В случае начала войны дипломатические миссии противников покидают столицу соперника и уезжают домой. Такова практика. Уехали в Берлин немцы, уехали в Москву русские из Берлина. Интересы стран в такой ситуации начинают представлять нейтралы. И вот 17 июля 1941 года Вячеслав Молотов в памятной записке миссии Швеции в СССР ответил на вопрос об отношении к вышеупомянутой конвенции: