Генри покосился на дружелюбно улыбнувшегося ему Йенссена и одновременно отпил еще кофе. Проснулся ли сегодня Йенссен рядом с женщиной? Прочитал ли он газету, вынул из стиральной машины влажное белье и приготовил ли яйца, которые варил шесть минут? Или он варит яйца четыре минуты? Что отличает полицейского от преступника, цивилизованного человека от нецивилизованного дикаря, кроме грубости инстинктов и времени варки яиц?

– Я уже говорил господину Йенссену, что самоубийство не могло стать выбором моей жены. Она была счастлива. Мы были счастливы. Она бы никогда и ни за что меня не покинула.

В комнате наступила тишина.

– Мы играем в викторину? – спросил Генри. – Я должен угадать, от чего умерла моя жена?

Йенссен отставил в сторону свою чашку.

– Вы нашли на берегу ее велосипед и одежду.

– О, это было давно, и воспоминание уже успело потускнеть в моей памяти, но да, велосипед был там.

– Ваша жена утонула не в бухте, а тридцати километрах к востоку от нее, – продолжил Йенссен.

Полицейские следили за тем, как Генри воспримет эту информацию, а он в это время мысленно представил себе голых британских детишек, швыряющих друг в друга еловые шишки.

– Как такое могло произойти?

– Мы и сами себя об этом спрашиваем. Ваша жена сидела в автомобиле. Она была пристегнута. Вместе с машиной она упала в море со скалы.

Генри вскочил на ноги:

– Этого не может быть!

– Почему?

– Ее машина до сих пор стоит в гараже.

– Она сидела не в своей машине, – сказал Авнер Блюм и рывком сорвал со стола скатерть. – Эта машина принадлежала госпоже Беттине Хансен, вашему редактору.

Фотографии были цветными и поразительно реалистичными. «Субару» была сфотографирована спереди и сбоку. Обглоданное рыбами тело Марты, удерживаемое лишь ремнем безопасности, сидело за рулем. На черепе не осталось ни лоскутка мягких тканей. Рот щерился в страшной улыбке. Прекрасно сохранились зубы. Генри закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь всплыла жуткая картина: Марта, дико крича, пытается открыть окно, а ледяная вода безостановочно льется ей в легкие. Он снова увидел, как умирала Марта.

Полицейские не торопили его. Он молча рассмотрел фотографии, а потом, повернувшись спиной к присутствующим, перевел взгляд на безрадостный пейзаж за окном.

Йенссен наконец откашлялся и заговорил:

– Оползень с крутого берега вызвал волну, которая и вынесла машину на поверхность, если вам это интересно.

– Кому, говорите вы, принадлежит этот автомобиль?

– Он принадлежал Беттине Хансен, вашему редактору.

Генри обернулся и по очереди всмотрелся в лица полицейских. Они выглядели как глухонемые, впервые слушающие арию Царицы ночи.

– Это ответ, – тихо произнес Генри, – а как звучит вопрос?

– Вопрос звучит так: можете ли вы, господин Хайден, объяснить, почему ваша погибшая жена сидела в машине пропавшего редактора?

– Я не понимаю, как это могло случиться. Нет, не понимаю. Вы не будете так любезны снова прикрыть фотографии? Мне больно на них смотреть.

Блюм посмотрел на Йенссена, и тот закрыл фотографии скатертью.

– Ваша жена и редактор были знакомы?

– Да, они встречались на коктейле в саду у моего покойного издателя.

Углом глаза Генри заметил, что один из полицейских сунул руку во внутренний карман куртки, но ничего оттуда не достал. Наверное, включил звукозаписывающее устройство.

– Иногда они вместе купались в море. – Генри почти физически чувствовал, как сгущается атмосфера в комнате. – Я никогда не ходил с ними. Марта называла Бетти плохой пловчихой. Вы должны знать, что у Марты было две страсти – плавание и пеший туризм.

Йенссен достал шариковую ручку.

– Вы не возражаете, если я буду записывать?

– Ни в коем случае. Наша жизнь, если здесь уместно такое слово, была очень упорядоченной. Я писал по ночам, именно тогда ко мне приходили самые удачные идеи. По утрам я долго спал, а жена в это время ходила купаться или делала вылазки на природу.

– Куда? У нее были любимые маршруты?

– Это было бы не в ее духе. Она решала такие вещи спонтанно. Марте нравились тихие уголки, где нет людей. Она любила природу, уединение… У вас есть карта?

Полицейские переглянулись, потом Йенссен пулей вылетел из комнаты и вскоре вернулся с истыканной стрелками картой «дартс». Генри внимательно смотрел, как полицейские расправляли ее на полу. Ему сразу бросились в глаза точки и соединявшие их линии.

– Не обращайте внимания на дырки в карте, господин Хайден. Известно ли вам, где именно гуляла ваша жена?

– Ну, конечно, – ответил Генри и присел перед картой на корточки. – Она мне много об этом рассказывала.

Он обвел рукой несколько районов.

– Ну, например, вот в этом лесу, где много точек. Она любила гулять здесь, говорила, что там удивительно красиво.

Настроение криминалистов заметно улучшилось.

– А здесь? – Блюм указал на район обрывистого берега.

– Марта любила море, она не боялась высоты и не страдала головокружениями. Ей нравилось бродить высоко над морем, она часто подходила к краю обрыва. Мало кто отваживался составлять ей в этом компанию. Я все время предлагал ей подарить телефон, чтобы она могла в случае чего позвонить, но жена постоянно отказывалась. Марта ненавидела мобильные телефоны.

– Ну вот мы и нашли этого таинственного бродягу! – торжествовал Блюм в мужском туалете.

– Тогда, – возразил ему Йенссен, задумчиво наблюдая за струей, бившей в унитаз, – выходит, что Марта Хайден была одновременно и отцом ребенка, ведущим двойную жизнь, и к тому же отлично маскировалась и ориентировалась на местности, так?

Блюм уже сушил руки.

– Йенссен, как профессиональный криминалист вы должны обладать способностью к построению мысленных моделей. Абстрагируйтесь. Мы заблуждались, а теперь выяснились новые факты.

Йенссен вымыл руки, чего он никогда не стал бы делать в отсутствие своего прямого начальника.

– Зачем, – спросил он, – она названивала редакторше, а не родному мужу? О чем она могла с ней говорить? И почему делала это тайком?

Блюм взялся за ручку двери:

– Мы и работаем для того, чтобы это выяснить. А вы, получается, нет, Йенссен?

Вернувшись из туалета, полицейские увидели, что Хайден, снова сняв со стола скатерть, внимательно рассматривает фотографии.

– Я не верю, что моя жена упала в море в этой машине. Вы уверены, что это машина Бетти? Она говорила, что ее автомобиль угнали.

– Это ее машина, господин Хайден, и этот пункт нас тоже сильно занимает. Она заявила о пропаже автомобиля, но не смогла дать ключ страховому агенту. Естественно, она не могла это сделать, потому что ключ был вставлен в гнездо зажигания, и мы теперь доподлинно это знаем. Страховому агенту она заявила… – Йенссен заглянул в блокнот, – что не хочет никаких денег за пропавший автомобиль.