– О чем вы хотели поговорить? – официально спросила Белла.

– О Люсеньке. О дочке, – прошелестела женщина, садясь на краешек стула. – Раечка мне сказала, что вы его невеста, и…

– Я еще не знаю, буду ли я его женой! – не выдержала, перебила ее Белла. – Вообще, все очень неопределенно!

– Да дело не в этом… Он ведь вас слушает, да?

– Нет, – усмехнулась Белла.

Женщина помолчала, теребя на коленях юбку, потом подняла на Беллу прозрачные, блестящие глаза:

– Ладно. Простите. Пойду я.

– Да погодите… О чем вы хотели поговорить? О Люсе? Вы боитесь, что я стану ее обижать? Я же говорю, что это не факт, что я стану мачехой!

– Я не думаю, что вы станете обижать Люсю, – покачала головой Нина. – Вы не такая. Я о другом… Я бы хотела увидеть Люсеньку. Поговорить с ней!

– А, да… – Белла вспомнила, что девочку воспитывал Тимур. – Конечно! Что же вам мешает общаться с родной дочерью?

Нина опять опустила голову, сглотнула.

– Вы пьете? – нахмурившись, спросила Белла.

– Нет. Вообще не пью.

– Наркотики?

– Господи, что вы!

– Тогда я не понимаю ничего! – в отчаянии воскликнула Белла.

– Я, конечно, виновата… Я безынициативная, ни к чему не стремлюсь… Со мной Люся одни двойки приносила… Но я же не могла ее заставлять учиться! – вдруг быстро-быстро заговорила Нина. – А он говорит, что я ребенка запустила, что я Люсей не занималась… что я плохая мать!

– Поэтому он забрал девочку?

– Да.

– И не давал вам встречаться? – потрясенно спросила Белла. – Боже, какой ужас… – В первый раз за последние дни Белла почувствовала себя прежней. Ее опять стала возмущать несправедливость этого мира. – Вы хотите, чтобы я поговорила с Тимуром? Я сделаю это, – решительно произнесла Белла.

– Вы не поняли… – покачала головой Нина. – Я хочу, чтобы вы поговорили с Люсенькой. Чтобы она согласилась встретиться со мной… Хоть ненадолго!

– Так это дочь не хочет вас видеть? Опять ничего не понимаю…

– Она обожает отца. И есть за что. Он для нее – кумир. А я… Люся тоже считает, что я слабая, никчемная. Она делает только то, что понравилось бы Тимуру. И потом, он денег ради нее не жалеет, а какие у меня деньги…

Белла задумалась. Ей было и жаль Нину, и брала досада на нее… Если бы у Беллы отняли ребенка, она бы воевала за него!

Но ответить Белла ничего не успела – в дверь позвонили. Тетя Рая открыла дверь, а еще минутой позже в комнату вошли Тимур и девушка – Люся.

Нина вспыхнула, вскочила, прижала руки к груди. Тимур бросил пытливый взгляд на Беллу, затем перевел его на Нину.

– Люсенька, девочка, здравствуй! Как ты? – потянулась вперед женщина.

– Здравствуй, мама. У меня все хорошо, – приветливо ответила Люся. Это была высокая, плотная – в отца – девушка. С энергичным, умным, независимым взглядом, очень хорошо одетая – уж не хуже московских тинейджеров. «Он денег ради нее не жалеет, а какие у меня деньги…» – призналась Нина. Конечно, энергичная Люся выбрала отца. Разумеется, не по годам умная девочка презирала слабую мать и боготворила сильного отца!

– Люсенька, ты… Вот узнала, что ты здесь… Ты не хотела бы у меня погостить? – напряженно спросила Нина. – Недельку… или пару дней хотя бы, а? У тебя же каникулы!

– Ой… Ну ты бы раньше об этом сказала! – засмеялась Люся. – А мы уже с папой договорились, что на вездеходах поедем в лес, на охоту, и все такое… Может быть, зимой встретимся?

Нина заморгала. Потом произнесла поспешно:

– Хорошо. Ладно, не буду вам мешать, пойду, – и попятилась к двери, продолжая моргать.

– Пока, мам! – весело крикнула ей вслед Люся.

Нина быстро вышла из комнаты, затем хлопнула входная дверь.

Вернулась тетя Рая:

– Прошу за стол… А Нина где?

– Ей некогда! – улыбнулась ослепительно Люся и повернулась к Белле: – А вы ничего так… Пап, у тебя отличный вкус!

– Люська, перестань! Раиса Григорьевна, вот, тоже – к столу сейчас… – Тимур передал в руки тети Раи сумку. – Помидорчки, огурчики, рыбка…

Весь вечер Белла наблюдала за Тимуром и его дочерью. Они вели себя непринужденно, болтали между собой, и по всему – у отца с дочерью были великолепные отношения. Люся обожала отца… И, пожалуй, немного ревновала его к Белле – смотрела на нее слишком придирчиво, нахально. Тетя Рая тоже участвовала в разговоре, Белла лишь изредка вставляла слово. О матери Люся забыла моментально – словно ее и не существовало вовсе.

Белла улучила момент и отозвала в сторону Люсю:

– Ты почему с матерью не хочешь встречаться?

– Да я хочу, хочу, но мне некогда… – оскалилась Люся.

– Это твоя мать, – упрямо произнесла Белла.

– Ну и что? – Улыбка у Люси стала совсем хищной. – Вы вот ничего не знаете… А мне неинтересно с матерью, понимаете?

– Я ничего не понимаю, – мрачно сказала Белла. И продолжила яростно, жестко: – Но настанет день, когда и тебя предадут твои дети. Тоже уйдут, смеясь, – туда, где им удобней. Помни, девочка, все возвращается.

Люся, судя по выражению лица, собралась в ответ нахамить Белле, но оглянулась в сторону отца – тот беседовал с тетей Раей в соседней комнате. И, видимо, сообразила, что отец разозлится, если услышит, как она хамит Белле.

– Что вы хотите? – повернувшись к Белле, недовольно спросила Люся.

– Скажи отцу, что хочешь пожить у матери – неделю, две. Поняла? – тоже хищно оскалившись, ответила Белла, глядя девочке прямо в глаза.

– Поняла… – опустив голову, недовольно, кисло промямлила Люся.

* * *

На другой берег Ирги Тимур с Беллой переправлялись на моторной лодке, нанятой для того Тимуром. Люся осталась в Михальске, с матерью. Когда Люся заявила о своем желании отцу, Тимур сморщился, но возражать не стал.

…Строители возводили новый мост, но не на прежнем месте, а чуть дальше – там гудели экскаваторы, росли бетонные опоры – мощные, не в пример прежним, но именно эта основательность и давала повод подозревать, что строительство закончится еще очень не скоро.

Ирга – река – текла тихо, спокойно, лениво… А ведь так бесилась во время весеннего половодья! Теперь и не узнать ее.

Лодка, в которой сидели Тимур и Белла, стремительно неслась по воде, слегка подпрыгивая.

Тимур вдруг повернулся к девушке и крикнул, стараясь перекричать рев мотора:

– А не много ли ты на себя берешь, милая?

– Ты о чем? – крикнула в ответ Белла.

– Много ты знаешь о нашей с Люсей жизни…

– Твоя Люся – гитлерюгенд какой-то! – дерзко возразила Белла.