– Кто посмел? Убью гада! Своими руками удавлю! – бормотал он и давил на газ.

Добравшись до больницы, Дима буквально поставил всех на уши, Настю тут же повезли на операцию. Осмотревший её врач, сказал, что шансов практически никаких, но разъярённый Дима, схватил его за грудки:

– Слушай сюда, если она умрёт, то ты умрёшь тоже, а если спасёшь её, я дам тебе столько денег, что ты построишь себе новую больницу, усёк?

– Я сделаю всё, что в моих силах, – ответил доктор.

Он давно знал Диму, ему частенько приходилось оказывать услуги медицинского характера его парням, но в таком состоянии видел его впервые, эта девушка видно, ему очень дорога. Бригада врачей скрылась в операционной, и все застыли в тоскливом ожидании. Дима был в недоумении, кому понадобилось стрелять в него? У него сейчас мир со всеми, никто ничего не предъявлял, странно всё это.

День с утра начался как обычно, единственное, только Никитин пришёл не выспавшийся, но вполне довольный, рассказал о встрече с матерью Насти, вечером она должна была подъехать. Они целый день радовались за Настю и представляли их встречу, представили, чёрт побери! Рано радовались. В больнице было нечем дышать от духоты, и Дима с Людмилой вышли на крыльцо, а Вера Ивановна осталась у операционной и принялась молиться, прося у Богородицы спасения Насти. Молчанов, оставшийся на улице, решил, что лучшего случая может не представиться и подошёл к ним. Дима недружелюбно посмотрел на него:

– А вы тут что забыли, Олег Иванович?

Людмила с ужасом смотрела на Молчанова.

– Дима, я уверена, раз этот человек здесь, нужно ждать беды, – прошептала она.

– Уже дождались, – скривился Дима.

– Дима, сынок, прости меня, я ничего не знал, – Молчанов глядел на него, взглядом моля о прощении.

– Кто вам сказал? – поморщился Дима.

– Настя, она пришла ко мне сегодня с пистолетом, – с трудом выдавил Молчанов, он смотрел на Диму и узнавал в нём черты Даши, и свои тоже. У них даже жесты одинаковые, почему он это раньше не замечал?

– Что? Дима, это твой отец? О, Господи не может быть! – изумилась Люда, – не повезло тебе! Я больше чем уверена, что он замешан здесь! Не правда ли, уважаемый Олег Иванович, без вас здесь не обошлось? Ведь он за всю свою жизнь, ни сделал ничего хорошего людям, он как гремучая змея, только и смотрит, как ужалить исподтишка! Сколько жизней ты сломал?

Молчанов стоял поникший и слушал обвинительную речь Людмилы с опущенной головой.

– Да, ты права, Людмила, это я заказал Диму, он мне мешал, но я же не знал! Как только Настя мне сказала, что он мой сын, мы с ней сразу поехали предупредить тебя, Дима. Прости меня, если сможешь.

– Может мне тоже тебя простить? Да ты знаешь сволочь, что Настей я забеременела после вашего надругательства? И, что Настя дочь кого-то из вас троих? Она вполне может оказаться твоей!

Такой удар, Молчанов вынести не смог и схватившись за сердце, осел на землю. Вызванный дежурный врач, диагностировал инсульт, и Олег Иванович оказался в кардиологии на третьем этаже. После суеты, возникшей с Молчановым, Дима и Людмила присели на лавочке.

– Ну и денёк, – пожаловался Дима, – врагу не пожелаешь, интересно это всё или ещё что-то будет?

– Извини Дим, я так понимаю, ты любишь Настю?

– Больше жизни, – кивнул Дима.

– Да, я понимаю каково тебе, сейчас ты боишься, чтобы она не умерла, потом ты будешь бояться, что она твоя сестра.

Дима схватился за голову:

– У меня голова сейчас лопнет, я не могу. Теперь я понимаю, почему Настя относится ко мне как брату, наверно на подсознательном уровне она чувствует это. Но, сейчас главное не это, что ж пусть я потеряю любимую, зато обрету сестру. По правде говоря, она любит другого, это мой друг, был, во всяком случае, сейчас предпочитает со мной не общаться, ну, да и бог с ним, лишь бы у Насти всё было в порядке.

– Не может судьба быть такой жестокой, потерять дочь, не успев её обрести, я не переживу этого, – заплакала Людмила.

– Ну-ну, всё будет хорошо, – Дима обнял маму Насти, – я вот обрёл отца, и теперь не знаю, простить его или придушить?

– Он, исчадие ада, по его милости я потеряла всё, но к счастью или, к сожалению, я не могу мстить. Пусть моя дочь останется в живых, это единственное, о чём я молю Бога.

Через некоторое время подъехала машина с ребятами Димы, с ними приехал Никитин. Максим Викторович задержался на работе и попозже приехал к Диме, чтобы порадоваться вместе со всеми, воссоединением семьи. Узнав о несчастье, он приехал с пацанами, которые как раз собирались ехать в больницу. Увидев Люду, он бросился к ней:

– Как она, жива?

– В операционной, сказали шансов мало. – Она заплакала.

Никитин бережно обнял её:

– Надо надеяться на лучшее, как давно идёт операция?

– Уже три часа. Пойдём туда, там мама одна сидит, – потянула его Люда.

Дима подошёл к ребятам:

– Вы догнали его?

– Да, немного помяли, что с ним делать?

– Кто такой, узнали?

– Залётный какой-то, типа блатной, но на вид жалкая шестёрка.

– Проводите его из города и напугайте так, чтобы сюда дорогу забыл.

– Скиф, но он же не сказал, кто тебя заказал.

– Я знаю, кто, – и Дима вошёл в здание.

В ожидании они просидели ещё несколько часов, наконец, вышел измученный доктор и, вытирая пот со лба, устало сказал:

– Операция прошла успешно, но у девушки большая потеря крови, я обзвонил все больницы, но такой группы крови нет, редкая очень, теперь вся надежда на вас.

– Какая группа, доктор? – взволнованно спросила Люда.

– Четвёртая, резус отрицательный.

– У меня первая отрицательная, – поникла Люда, и глянула на Веру Ивановну.

– У меня вторая, – ответила та.

Люда беспомощно посмотрела на Диму:

– Что же делать?

– У меня четвёртая отрицательная, доктор, я готов,– раздался голос Никитина.

Вера Ивановна хмыкнула и посмотрела на дочь.

– Ну, вот и выяснилось, – провозгласила она. – По мне, что тот, что этот, обои недостойны, ходить по земле.

Никитин непонимающе посмотрел на них:

– Вы, про что?

– Иди, иди, замаливай грехи, хоть один поступок хороший совершишь,– подтолкнула его Вера Ивановна.

– Мам, ну зачем ты так? – возмутилась Люда.

– Молчи уж, овечка господняя,– отрезала Вера Ивановна и отвернувшись, опять принялась молиться.

Люда покраснела и глянула на Диму, тот поманил её: