Константинович моментально исчез, войдя в тень. Правда, перед этим он натянул брюки и накинул рубашку. Всеволод видел его и не в таком виде, поэтому Вяземский даже не думал, что император что-то предъявит ему.

— Прости Гриша, что не встретил тебя днём, — заговорил император, когда Григорий Константинович появился в его кабинете.

Здесь всё было пропитано силой Всеволода и поэтому ничего не могло ускользнуть от его внимания. Да и вот так появляться здесь мог только Григорий Константинович. Если это попробует сделать кто-нибудь ещё со схожими способностями, то этот человек сперва попадёт в плен к императору, если будет достаточно силён. Ну а если нет, то он сразу же умрёт. Подобное происходило уже неоднократно. Но попытки устранить императора таким способом всё равно продолжаются.

— Александр мне всё рассказал, — отмахнулся от извинений императора Вяземский. — И стоило оно того, чтобы доводить себя до изнеможения?

— Стоило Гриша. Стоило. Ты даже не представляешь, что сейчас происходит в мире. И в это же время у меня под носом происходит такое дерьмо.

Про дерьмо Григорий Константинович был полностью согласен с императором. Кианг Тан умудрился навалить огромную кучу прямо посреди императорского дворца и в эту кучу вляпались очень многие. Теперь нужно долго и тщательно отмываться, чтобы найти даже самые крошечные частички этого дерьма. Они не должны оставаться в империи и продолжать вонять.

— Рад, что ты всё же смог понять, что Кианг не должен представлять тебя в империи. Мне с самого начала не нравилась эта затея.

— Хватит, — тихо произнёс Всеволод, ещё больше наполняя кабинет своей силой. — На тот момент это было правильное решение. Полностью взвешенное и оправданное со всех сторон. Сейчас ситуация изменилась и изменилась моя позиция по этому вопросу. Тебе не стоит волноваться насчёт Кианга Тан. Его проблемой уже занимаются. Лучше расскажи, что произошло в поместье Шуйских. Почему ты задержался там так долго?

Последующие часов пять Григорий Константинович только рассказывал, пытаясь показать императору как можно более развёрнутую картину всего произошедшего. Конечно, он показывал её со своей точки зрения, но Всеволоду этого всегда было достаточно. На словах о появлении Велесова император впервые за весь разговор прервал Григория Константиновича.

— Ты уверен, что этот мальчишка Велесов?

— Не может быть никаких сомнений. Он очень похож на Бьёрна. К тому же Павлов лично подтвердил принадлежность мальчика к утраченному роду.

— В таком случае, почему ты не привёз его? Где мальчик сейчас? Я столько лет винил себя во всём случившемся. И вот настал момент, когда я могу попытаться исправить одну из самых больших ошибок в жизни…

— Мальчик обладает уникальными способностями, которых не было ни у одного Велесова. Он легко может менять внешность. Воспользовавшись этой способностью, он ускользнул из поместья Шуйских. Скорее всего, отправился спасать девчонку, с которой его держал в своей лаборатории Кианг. Никто не знает, где он сейчас находится.

Император выругался и ударил по столу, после чего начал потирать ушибленный кулак. Он не воспользовался своей силой и это был хороший знак. Обычно вспыльчивый в подобные моменты Всеволод, сейчас смог сдержаться.

— Саша, — произнёс император и в кабинет тут же вошёл его секретарь. — Пригласи ко мне Симонова и пускай захватит с собой пару человек, для извлечения мыслеобраза и переноса его на физический носитель. Гриша, ты же не будешь против?

Григорий Константинович дал понять, что не будет. Стандартная процедура, пусть и была довольно неприятной, но не несла никакого вреда. Да и не будут люди Симонова искать лишнее в его голове, они просто не смогут этого сделать.

— Зверь вызвал Бастиона на последнюю дуэль, — после того, как за секретарём закрылась дверь, сказал Григорий Константинович.

Сейчас было не самое подходящее время для подобных новостей, но тянуть больше было нельзя. К тому же была небольшая вероятность, что кто-то уже успел рассказать Всеволоду об этом.

Тот же Багратион, да и все члены генштаба были в курсе. Да и Романовы так же. А значит, и вся оппозиция.

Но судя по повисшей в кабинете тишине, никто ещё не рискнул рассказать об этом императору.

— Лучшего момента нельзя было и придумать, — заговорил Всеволод.

На его лице появилась печальная улыбка, что не предвещало ничего хорошего. Когда Григорий Константинович в последний раз видел подобную улыбку, империя ввязалась в совершенно ненужный конфликт, в котором погибло много солдат и были порушены связи, с очень влиятельными людьми на ничейных землях.

— Но подобное решение гораздо лучше полноценной войны между Шуйскими и Романовыми. Пойдём, прогуляемся. Саша, распорядись, чтобы Зверя и Бастиона доставили в приёмную для важных особ. Несмотря на то, что оба они преступники, они по-прежнему остаются князьями древней крови. Нужно проявлять к ним уважение. — сказав это, император поднялся и направился на выход, прихватив с собой пару пузатых бутылок из личных запасов.

Похоже, что разговор им предстоит очень основательный. И от этого Григорию Константиновичу стало, как-то не по себе. Обычно, когда император прибегает к своим личным запасам спиртного, это не ограничивается всего парой бутылок. А если это будет происходить в компании двух внеранговых одарённых, которые готовы растерзать друг друга, то может произойти всё что угодно.

— Распорядись, пожалуйста, чтобы к приёмной подошли минимум три взвода гвардейцев и пригласи Симонова с его отрядом подавления, — обратился Григорий Константинович к секретарю императора, когда проходил мимо. Тот просто кивнул, прекрасно понимая, что подобные предосторожности будут нелишними.

Уже через пять минут они находились в приёмной, где их уже ждал Романов. А вот Зверя ещё не привели, что было довольно странно.

— Приветствую вас Ваше Величество, — поздоровался с императором Бастион, а вот на Григория Константиновича он даже не обратил внимания. Но Вяземскому было плевать на это. Сейчас они были втроём, и никто не видел этого пренебрежения к персоне первого советника императора. Да и не посмел бы Романов выкинуть нечто подобное в присутствии свидетелей. Подобным поведением он опозорил бы род Романовых.

— И тебе не хворать Алексей Викторович. Что же сподвигло тебя пойти против закона?

— Позор, что заставила нас испытать девчонка Шуйских, — даже не думая ничего скрывать, ответил Бастион.

Произнеси он эти слова на собрании высшей аристократии империи и получил бы сотни одобрительных возгласов. Подобное поведение считалось единственным достойным аристократа уровня Бастиона.

— И именно из-за позора ты решил пойти на поводу у моего бывшего Блюстителя?

— Бывшего? — неподдельно удивился Бастион.

Он и предположить не мог, что император решится на подобный шаг. Впрочем, Григорий Константинович сам был весьма удивлён, что император так быстро решил проблему новоиспечённого Блюстителя.

— Эта шавка Кианг