Тщедушный человек, как всегда, сидел в своем инвалидном кресле, разглядывая очередное плотоядное растение. На полу возле кресла, как всегда, лежали доберманы. При появлении Сергея они подняли головы и негромко зарычали.

Инвалид повернулся к дверям, и на его губах проступила бледная улыбка. Это была очень странная улыбка. Так мог бы улыбаться паук, в сети которого попала особенно аппетитная добыча. Так могло бы улыбаться хищное растение.

— Принес? — проговорил инвалид и тут же ответил самому себе: — Принес! Поставь сюда… — он показал на полку, возле которой сидел. На этой полке стояли горшки и ящики с плотоядными растениями, но здесь было и свободное место, специально приготовленное для сундучка.

Сергей послушно, как автомат, подошел к стеллажу. Доберманы насторожились. Он поставил сундучок на полку и вопросительно, жалко взглянул на хозяина:

— Можно… можно мне посмотреть?

Тщедушный человек сверкнул на него глазами и прошипел:

— Отойди к двери!

Сергей немного помедлил — и доберманы угрожающе зарычали.

Тогда он попятился, отступил на прежнее место, и оттуда, от дверей оранжереи, смотрел на то, как тает его светлое будущее.

А инвалид осмотрел сундучок, ощупал его своими длинными, чуткими пальцами и раздраженно пробормотал:

— Черт, как же это открывается?

Он еще немного повозился с сундучком, и наконец, решительно проговорил:

— Будем проще!

На полке перед ним был ящик с инструментами. Инвалид достал из этого ящика отвертку, воткнул ее в щелку между створками сундучка и сильно нажал.

И тут же раздался резкий дребезжащий звук, словно разбилось оконное стекло, высаженное футбольным мячом, и из сундучка повалил отвратительно пахнущий желтовато-зеленый дым.

Тщедушный человек схватился за горло, глаза его выкатились из орбит, он несколько раз хрипло, надсадно вздохнул — и перестал дышать, упал поперек своего кресла.

Сергей смотрел на происходящее, вытаращив глаза от изумления. Первым его побуждением было броситься наутек, сбежать из этой страшной оранжереи, сбежать как можно дальше и навсегда забыть об этом месте и об этом человеке.

В то же время со смертью хозяина оранжереи в душе Сергея, в его мозгу что-то произошло. С него словно спали тяжелые цепи, он почувствовал себя свободным, вырвался из гипнотического плена, в котором держал его этот маленький тщедушный человечек. Теперь он принадлежал самому себе, и первое чувство, шевельнувшееся в его душе, была жадность.

Страшный инвалид умер, и сундучок с драгоценностями остался без присмотра. Тот самый сундучок, в котором спрятано его, Сергея, светлое будущее. Так неужели он оставит его здесь?

Сергей опасливо посмотрел на доберманов.

Черные псы лежали у ног своего хозяина, по их угольным шкурам изредка пробегала мучительная судорога, но никакой опасности они больше не представляли. Желто-зеленый дым, который только что густым облаком окружал кресло инвалида, начал медленно оседать.

Можно было подождать, пока этот ядовитый дым окончательно рассеется, но интуиция подсказывала Сергею, что задерживаться здесь опасно, что вот-вот в оранжерее могут появиться какие-нибудь опасные люди, и тогда не видать ему сундучка, как собственных ушей, да и сам он едва ли спасется…

Сергей решился.

Он достал из кармана платок, обвязал им рот и нос и решительно двинулся к вожделенному сундучку.

Когда он был уже совсем близко, Сергей задержал дыхание. В это время один из доберманов вздрогнул и приподнял голову. Сергей испуганно попятился, споткнулся и упал, зацепившись ногой за какой-то кабель. От неожиданности он резко вдохнул, закашлялся… в горле и носу защипало, в глазах потемнело.

В самый последний момент, когда сознание уже покидало его, Сергей увидел на полу перед собой отвертку. Ту самую отвертку, которой инвалид пытался открыть заветный сундучок. Собрав остатки сил, Сергей поднял эту отвертку и швырнул в стеклянную стену оранжереи.

Раздался звон бьющегося стекла… и Сергей провалился в беспамятство.

Он тонул в темной бездонной реке, уходил на дно.

Нет, это была не река, это было черное ночное болото, и тонул он в густой и вязкой зловонной жиже, которая забивала его горло, проникала в легкие, не давала вдохнуть, и тянула, тянула его на дно…

Сергей еще боролся с удушьем, боролся из последних сил. Он пытался вдохнуть, пытался вырваться на поверхность. Собрав последние силы, собрав жалкие остатки воли к жизни, он рванулся вверх, к воздуху, к жизни.

Каким-то чудом он всплыл, голова его поднялась над поверхностью, он попытался вдохнуть — но густая липкая тьма все еще забивала горло… Сергей издал мучительный, надсадный крик, вложив в него последние остатки надежды… и очнулся.

Горло немилосердно жгло, глаза щипало, но он был жив.

Он лежал на полу оранжереи рядом с инвалидным креслом. Через разбитое в последний миг стекло струился спасительный свежий воздух, и Сергей вдыхал этот воздух, пил его, как божественный нектар.

Сердце колотилось, легкие, казалось, были наполнены битым стеклом — но он был жив.

Сергей подполз ближе к разбитой стеклянной стене, к источнику спасительного свежего воздуха. Он дышал и дышал — и в голове понемногу прояснялось.

Он понял, что нужно уходить отсюда. Уходить как можно скорее, потому что рано или поздно здесь появятся люди — или полицейские, или, что куда опаснее — подручные этого тщедушного монстра, человека-паука, из своего инвалидного кресла управлявшего десятками людей, дергая за невидимые ниточки.

Свежий воздух хотя бы отчасти вернул ему силы.

Сергей поднялся на ноги, сделал неуверенный шаг, огляделся.

За время его беспамятства в оранжерее многое переменилось. Пол был усеян осколками битого стекла. Бесценные и отвратительные растения на глазах погибали, их бледные листья желтели и обвисали, как паруса в штиль, — то ли от ядовитого газа, то ли от проникшего через разбитое стекло свежего воздуха.

Но если растения еще только погибали — их хозяин уже обогнал их на этом пути. Он лежал в своем кресле, не подавая никаких признаков жизни, с перекошенным от предсмертного страдания лицом. На коленях у него лежал заветный сундучок — тот, ради которого он приложил столько сил, и который в конечном итоге стал причиной его смерти.

Верные доберманы были живы, они отползли в сторону и понемногу приходили в себя — еще одна причина как можно скорее убираться из оранжереи.

И только теперь Сергей понял, что ситуация сложилась в его пользу, что каким-то чудом он победил — ведь теперь никто и ничто не стоит между ним и сундуком с сокровищами…

Он схватил сундук и потянул к себе. Мертвец не отпускал свою добычу, он сжимал сундук скрюченными пальцами, словно не хотел с ним расстаться. Сергей рванул за ручку, вырвал сундук из рук мертвеца и, пошатываясь от его тяжести и от собственной слабости, побрел к выходу из оранжереи, надеясь никого не встретить по пути, — сил на борьбу у него уже не осталось.