– Простите, ваше высочество, я не подумала, – окончательно смешалась служанка.

– Впредь сначала думай, что и кому говоришь. Или я отправлю тебя обратно в Вастилиану.

Иллисса покинула комнату, оставив женщину одну. Та какое-то время удивленно смотрела на дверь, после чего принялась наводить в помещении порядок после сборов. Госпожа изменилась. Перестав быть просто сестрой императора, став женой наследника большой страны, она стала в чем-то резче, все чаще вместо просьб звучали приказы. С одной стороны это означало, что их хозяйка повзрослела. С другой, во всем было мало приятного. Чего только стоили слова о возвращении в Вастилиану.

Дверь открылась, пропуская в комнату Милли и еще одну девушку, прибывшую с родины принцессы, Нору.

– Росита, надо быстрее здесь заканчивать, – принялась распоряжаться Милли, – нам еще надо заняться гостиной ее высочества.

Женщина поморщилась. Какая-то девчонка принялась распоряжаться в этом доме, командовать другими слугами, хотя все они были рядом с Иллиссой много дольше. И, что самое неприятное, большинство слуг сочли это нормой. Они охотно выполняли распоряжения северянок, быстро включив их в свой круг, более того, признав за старших. Даже те, кто помнил принцессу еще сопящим в колыбели младенцем. Несколько раз Росита пыталась завести разговор, надеясь, что ее неприязнь разделяют остальные, но, как оказалось, ее никто не поддерживал. Напротив, девушки понравились прибывшим издалека людям. Они помогали с изучением языка, обычаев, нравов, подсказывали мелочи, которые не все знали, предупреждали возможные ошибки во время важных приемов. Но женщина надеялась, что рано или поздно найдет поддержку у соплеменников.

– Так все ж вроде с гостиной хорошо, – недовольно заметила она, застилая постель.

– Да, но завтра с визитом прибудет виконтесса Лойс, – напомнила Милли. – Женщина приближена к императору, говорят, одна из нынешних фавориток. Надо, чтобы все было идеально, ведь от того, что понравится гостье, а что нет, зависит и наше положение. И целость шкуры. С нее станется потребовать наказания за то, что не так посмотрели, не так усадили, не то подали. Так что заканчиваем и быстро туда. Я уже сказала, какие цветы с утра надо поставить в вазу, слуги подготовили шторы и чехлы того оттенка, который нравится виконтессе. Останется только согласовать обед. Но это когда вернутся господа.

Росита снова поморщилась. Она не любила этой суеты и спешки. Дома все делалось куда спокойнее. Тут же над ней только посмеивались, что она замерзает на ходу. Так что поделать, коли холодно. Особенно ночью. А согреть одинокую женщину некому. Не всем везет так, как молодым вертлявым девицам, способным одним взглядом заиметь не меньше пары поклонников.

Но выбора не было. Приходилось подчиняться молодым выскочкам. Надо, ой надо язык лучше выучить да подыскать себе мужичка. Не обязательно молодого – за такими только глаз да глаз, главное, чтобы деньги водились. Вдовца какого, или бывшего солдата, ушедшего со службы. Вот тогда она развернется. Таверну откроет, благо и своих денег сколько-то да скоплено. Уважаемой женщиной станет. Времена могут быть какими угодно, а пиво и вино в ходу всегда будут.

– Росита! – резкий оклик заставил служанку вздрогнуть. – Ты что делаешь возле комнат господ? Слуги уже давно ушли.

Женщина медленно повернулась. Дворецкий. Наверное, самый неприятный тип в этом месте. И есть же ему до всего дело. В Вастилиане никто и никогда не спрашивал слуг, что они делают в том или другом коридоре. Раз они там находятся, значит, так надо.

– Я уже ухожу, – ответила она, стараясь не сильно коверкать слова. После чего развернулась и поспешила в ту сторону, куда прежде должны были уйти девушки.

Дворецкий проследил за служанкой, после чего кивнул своим мыслям, и отправился дальше, проверять качество уборки в коридорах.

С началом весны дворец императора постепенно начинал производить несколько более приятное впечатление. Прежде всего, потому, что оживал парк. Садовники приводили в порядок аллеи, высаживали цветы. На кустарнике появилась зелень. Пусть это были не привычные по Вастилиане декоративные растения, но даже те, что росли в империи, можно было выстригать в форме шаров, кубов, а то и вовсе придавать им формы зверей, птиц или людей.

Иллисса медленно шла по парку за своим провожатым в сторону беседки, где ее ждали император и несколько человек приближенных. Заботливый свекор обставил это, как знакомство принцессы с наиболее важными людьми страны, которые в будущем должны верно служить его сыну. Именно присутствие посторонних вселяло надежду, что в ее адрес не будет совершено никаких действий, которые можно будет истолковать, как попытку заполучить в любовницы жену сына. Хотя, девушка была уверена, ее приручают. Медленно, осторожно, но у этого приручения была определенная цель. Понять бы еще, зачем Камрусу это нужно.

– Ваше высочество, прошу, – лакей остановился, не доходя до искомой беседки с два десятка шагов.

– Благодарю, – жестом принцесса отпустила мужчину, после чего прошла оставшееся расстояние, на ходу оценивая выбранное строение. Больше это походило не на беседку, а на небольшой домик, разве что оконные проемы не были застеклены. Но, почему-то, девушка была уверена, что рамы просто вынимаются, когда стоит хорошая погода, а во время дождя и на зиму возвращаются обратно.

– Ваше высочество, – видимо, заметив приближение невестки, император вышел встретить ее. – Я думал, что вы так и не почтите нас своим визитом.

– Ваше императорское величество, – девушка присела в глубоком реверансе, а когда выпрямилась, принялась рассказывать о событиях последних дней. – Я боялась, что здоровье не позволит мне этого. Слишком непредсказуемая здесь весна. Кажется, уже стало тепло, можно надеть платье полегче, а потом оказывается, что холодно. В доме постоянные сквозняки. Я уже пожалела, что мы переехали, но оставаться в том особняке и ждать, пока все уберут, было невозможно. Да и что может сделать прислуга, если дать ей волю. Ведь потом придется все переделывать, а это снова терпеть неудобства.

Камрусу оставалось только кивать. Когда невестка начинала так щебетать, то вставить хоть слово, если это не короткое согласие или сочувствие, было практически невозможно. Временами он удивлялся себе, почему эта дурочка-южанка так заинтересовала его. Даже ее покойная сестра была серьезнее и молчаливее. С ней можно было посоветоваться, пусть не часто, чтобы не думала о себе слишком много. Представить же, что он будет спрашивать у Иллиссы совета, не получалось. Разве что, советы касательно цвета штор или обивки кресел. На большее у нее просто не хватит мозгов. Но что-то в девушке цепляло, заставляя думать о ней если не постоянно, то достаточно часто.

– Да, погода в наших краях часто бывает непредсказуемой, – только и смог произнести он, после чего протянул гостье руку, помогая подняться на три ступени и войти в беседку.

Находящиеся там люди поспешили приветствовать девушку. Их поклоны пусть и не были так глубоки, как при приветствии императора, но показывали, что они оценили такт правителя и его внимание к юной невестке. Равно как осознают, что сейчас положение принцессы при дворе достаточно крепко. Ни она, ни ее муж не успели вызвать недовольства правителя, следовательно, с наследной четой лучше дружить. Особенно с Иллиссой. Потому что неизвестно, чего стоит ждать в ближайшем будущем. Не исключено, что брак окажется формальностью, а на самом деле супругом станет император Камрус. Сын же будет бороздить моря, а в зимнее время ему придумают занятие в империи, несколько в стороне от столицы.