litbaza книги онлайнСовременная прозаДаниэль Штайн, переводчик - Людмила Улицкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 121
Перейти на страницу:

Работаем, охраняем и спим по очереди. У нас есть трактор, купили через банк. От Хеврона шесть километров, но дорога небезопасная, мимо арабской деревни. Да, вот что тебе будет интересно — здесь недалеко пещера Махпела, где похоронены все праотцы, Авраам и другие. На меня большого впечатления не произвела, но другие очень восторгаются. Честно говоря, времени на восторги не остаётся. Много работы. Я вспоминаю, как в лагере рукавицы шил — страшный сон. Тогда я даже вообразить не мог, что после этих самиздатских еврейских журналов, ивритских кружков, еврейских посиделок на кухнях начнётся такая настоящая жизнь. Народ разный — среди поселенцев есть религиозники и нерелигиозники вроде нас. К нам недавно приезжал местный раввин из Хеврона, очень известный, он из правых. Кстати, это очень интересно — в России я считался в наших кругах чуть ли не троцкистом, очень ультра! А здесь меня принимают за правого. Здесь вообще не разберёшь — правая, левая где сторона!

Но ребята в кипах мне раньше не очень нравились, а эти — отличные, здоровые парни и весёлые, особенно их раввин.

Надпись на фотографии: наши женщины готовятся к субботе. Видна часть накрытого стола.

1978 г., Хеврон

Гершон — Зинаиде Генриховне

…подошёл ко мне — на вид лет сто, но мозги совершенно ясные. Спрашивает, не из Николаева ли мои предки. Я говорю — да. Тогда он спрашивает, не родственник ли я Давида Шимеса. Да, говорю, он мой родной дед. Тут старикан слегка взвыл от радости — ой, вей, это был мой лучший друг! Я говорю: — Вы не огорчайтесь, но его в тридцатые годы немного расстреляли. — Это, он говорит, вполне можно было ожидать — всех его братьев и сестёр расстреляли и отравили.

Возможно, это были не его братья и сёстры, а кого-то другого, — говорю я. — У моего деда не было братьев и сестёр, потому что он был сын позора. Мать родила его внебрачно, и в хорошем еврейском семействе был большой скандал.

И мать моего дедушки, моя прабабушка, заболела на нервной почве туберкулёзом, её отправили лечиться в Швейцарию, где она и умерла.

— Все правильно, — говорит этот божий одуванчик, — отец твоей прабабушки был торговец зерном, а бедных торговцев зерном на свете не бывало. И он отправил Рахиль в санаторию, подальше от позора. Но в городе все знали, от какого революционера она его прижила! Правильно, все правильно. Давида воспитывали две незамужние тётки. Мы ходили в один класс в гимназии, и он был единственный мой друг во всём моем детстве. В восемнадцатом году отец увёз меня в Палестину, я с тех пор здесь и живу. И уже только после войны я прочитал, что отца моего друга Давида Сталин аж в Мексике достал, и всех его детей, Давидовых братьев-сестёр, которые родились в законном браке, Сталин тоже поубивал. Я книгу толстую читал, там всё написано.

Я, мама, просто обалдел: почему это чужой старик знает про наших предков больше, чем мы сами? Или вы знали, но от детей скрывали? Короче, когда этот дед мне сказал про Мексику, я понял, кого он имеет в виду. Может, он перепутал от старости лет? Если это правда, для меня это полный атас! В общем, зная твою осторожность, напиши мне только одно слово «ледоруб», и тогда я получу полное подтверждение. Честно, я просто не могу поверить!

Мам! Вспомнил, зачем письмо писал: я женился. Жена моя из американских евреев. Она тебе очень понравится. Зовут Деби. Дебора. Будут фотографии, пришлю.

Пока Гершон.

1981 г., Хеврон

Гершон — Зинаиде Генриховне

А почему ты удивляешься? Здесь логика железная. В начале XX века все неверующие евреи кинулись в революцию, потому что социализм был очень соблазнительной идеей, и предка моего я очень хорошо понимаю. Предок мой был идеалист, все они были идеалисты. Но не получилось у них с социализмом, и с интернационалом не получилось. Провалилось. На новом витке новые идеалисты поехали, чтобы строить социализм в отдельно взятой стране, в Израиле. Вот что мы теперь имеем. Причём все это были ребята опять-таки неверующие, потому что у верующих была идея религиозная — подайте нам нашу Святую Землю. Имеем! А неверующие пришли на Святую Землю строить социализм. Да. И я такой же! Потому что мне не нравится капитализм, а нравится социализм, только не тот, что в СССР.

Ты удивляешься, что я живу как в колхозе, но это мой колхоз, он киббуц, и он мне нравится. Я тебя и ещё больше удивлю — раньше не написал, но теперь, я думаю, ты от меня всего можешь ожидать. Ещё когда родился Биньомин, я вместе с ним сделал обрезание. Я не хочу обсуждать с тобой причин, почему я это сделал. Уверен, что поступил правильно. Рад, что жена меня поддерживает. Вот так, я стал евреем в тридцать лет, вместе со своим первенцем. Дебора скоро опять родит. Надеюсь, мальчика. Она обещала мне рожать, сколько будет сил. А она очень сильная и крепкая женщина, во всех отношениях. Я ни разу тебе не напоминал, как ты отказалась от переезда в Израиль из-за Светкиного идиотского замужества, но теперь, когда ты сама написала, что отношения у Светы с мужем ужасные, что они чуть ли не дерутся, не вернёмся ли мы к исходной точке — пусть она разводится со своим казаком, берет дочку, и я бы прислал вам всем приглашение. Сейчас все это проще, чем пять лет назад. Я совершенно уверен, что если бы отец был жив, он бы ещё в 76-м вас вывез. Ты всегда будешь считать, что я погубил отца своим самиздатом, тюрьмой, и сердце его не выдержало именно из-за меня. Может, это и так. Но неужели ты не понимаешь, что даже если б я тогда не загорелся идеей уехать, я бы все равно ввязался в другой какой-нибудь конфликт с властью. Подумай, о чём я тебе говорю. Я уверен, что отец был бы на моей стороне…

Надпись на фотографии: это вид из окна. Слева вдали был Мамврийский дуб, но теперь от него даже пенька не осталось, а только место показывают, где он стоял.

Надпись на фотографии: Это Биньомин. Щеки у него такие толстенные, когда он лежит, а если его поднять, он не такой поросёнок.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Июнь, 2006 г.

Письмо Людмилы Улицкой Елене Костюкович

Дорогая Ляля! Посылаю тебе переделанный кусок текста — условно — вторая часть. Безумной сложности монтажные задачи. Весь огромный материал толпится, все просят слова, и мне трудно решать, кого выпускать на поверхность, с кем подождать, а кого и вообще попросить помолчать. Особенно рвётся Тереза Виленская. Их было множество святых Терез — Авильская, из Лизье, которую звали «от младенца Христа», или «малая», да и современная, недавно умершая мать Тереза Калькуттская. Это я к слову. Моя Тереза жива-здорова, ожидает явления Мессии…

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 121
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?