Это значит, что удар корпуса не достиг поставленной цели. К тому времени около половины танков корпуса было оставлено на маршрутах из-за технических неисправностей. Вследствие этого в 34-й танковой дивизии из 308 танков, выступивших на марш 22 июня, к началу наступления оставалось 243, а в 12-й танковой дивизии – из 295 только 75. Авиация противника вывела из строя значительное количество артиллерийских тягачей и машин с боеприпасами, в результате чего наступление танковых дивизий осуществлялось фактически без артиллерийской поддержки. Не было и авиационной поддержки, поэтому противотанковая артиллерия противника, оставаясь непораженной, наносила большой урон танковым частям.

Таким образом, можно говорить о том, что 26 июня 8-й механизированный корпус только частью сил и частично выполнил поставленную перед ним задачу. Другие механизированные корпуса в этот день также атаковали противника. Наибольшего успеха добился 19-й механизированный корпус, который отбросил части 11-й танковой дивизии противника на 15–20 километров и к исходу дня вышел к реке Иква у восточной окраины Дубно.

«Ситуация складывалась благоприятно для 8-го механизированного корпуса, – писал Д.И. Рябышев. – Командиры и работники политотдела были в приподнятом настроении и ждали приказа на продолжение наступления. Боевой порядок корпуса отвечал замыслу, никакой перегруппировки войск не требовалось. Все это предвещало успех. Но осуществить этот план не пришлось.

27 июня около 4 часов утра на командный пункт приехал генерал В.П. Панюхов с приказом командующего фронтом. Согласно этому приказу войска 8-го механизированного корпуса отводились в тыл за боевые порядки 36-го стрелкового корпуса на рубеж Кременец, Подольск. Нам ставилась задача усилить корпус огневыми средствами, а самим составить фронтовой резерв. Понюхов не сообщил мне о причине отвода корпуса в резерв и не смог проинформировать об обстановке, сложившейся у соседей. Таким образом, развить достигнутый 26 июня успех и нанести сокрушительный удар во фланг танковой группировке Клейста нам не удалось».

Войска 19-го механизированного корпуса также были отведены за линию стрелковых соединений. Позже генерал В.С. Архипов, бывший командир разведывательного батальона 43-й танковой дивизии этого корпуса писал, что крупный успех 19-го механизированного корпуса не был развит из-за перебоев в работе средств связи, приводивших к задержке информации и отсюда к необоснованным решениям.

В отношении отвода механизированных корпусов имеется еще одно авторитетное свидетельство. Так, бывший начальник оперативного управления штаба Юго-Западного фронта И.Х. Баграмян признается, что докладывая вечером 26 июня оперативную обстановку Военному совету фронта, он вместо информации о положении механизированных корпусов ограничился общими рассуждениями о недопустимости ввода механизированных соединений в сражение разрозненно и без надлежащей подготовки. После этого и было принято решение о выводе механизированных корпусов.

Возвращаемся к воспоминаниям Д.И. Рябышева, который пишет: «Но и этот приказ соединениям нашего корпуса выполнить не пришлось. В 6 часов 40 минут 27 июня на командный пункт прибыл начальник политического управления Юго-Западного фронта бригадный комиссар А.И. Михайлов, который вручил мне новый приказ командующего фронтом генерал-полковника М.П. Кирпоноса. Войска 8-го механизированного корпуса должны были выбить гитлеровцев из города Дубно, а затем перейти к круговой обороне в районе Дубно, Сморва, Пелча в ожидании общего наступления войск фронта.

Из приказа командующего фронтом я уяснил, что должен делать 8-й механизированный корпус. А кто наши соседи справа и слева, как они будут действовать – мне было неизвестно. В таком случае мне, как командиру корпуса, и моему штабу трудно было принять правильное решение. Нам необходимо было знать, где находится противник, что он делает, каковы его силы и намерения. Но таких данных у нас не было. А решение нужно было принимать немедленно…».

Для подготовки наступления корпуса в таких условиях требовались хорошие знания обстановки и время. Ни того, ни другого не было. Даже по предварительным расчетам соединения могли выйти на исходные рубежи только к 2 часам ночи 28 июня. Но приехавший на командный пункт корпуса член Военного совета фронта корпусной комиссар Н.Н. Вашугин потребовал начать наступление немедленно. Для этого была наспех создана группа в составе 34-й танковой дивизии и 6-го корпусного мотоциклетного полка, которую было приказано возглавить заместителю командира корпуса по политической части бригадному комиссару Н.К. Попелю. Ей было приказано захватить район Дубно, Смордва, Пельча и перейти затем к круговой обороне. В 14 часов 27 июня группа Н.К. Попеля приступила к выполнению боевой задачи. Штаб корпуса оставался на месте, ожидая подхода 12-й танковой и 7-й моторизованной дивизий.

В учебном материале Военной академии имени М.В. Фрунзе пишется, что командир корпуса решил наступать на Дубно двумя эшелонами. В первом эшелоне должны были действовать 34-я танковая дивизия, совершившая отход в течение ночи и успевшая привести части в порядок, 23-й танковый полк 12-й танковой дивизии, а также мотоциклетный полк. Второй эшелон составляли 12-я танковая дивизия (без одного полка) и 7-я моторизованная дивизия, которые должны были закончить перегруппировку в районе Броды, привести части в порядок и выступить 28 июня.

Командир 34-й танковой дивизии, возглавивший ударную группу первого эшелона, решил в качестве передового отряда выслать 23-й танковый полк, который должен был выдвинуться по маршруту Броды, Дубно, овладеть западной окраиной Дубно и обеспечить выдвижение главных сил дивизии. Этот передовой отряд имел 25 тяжелых и средних танков. Передовой отряд выступил по указанному маршруту в 10 часов утра 27 июня, а главные силы первого эшелона корпуса – в 14 часов. Не встречая сопротивления противника, дивизия к исходу 27 июня подошла к Дубно, разгромив у Тараканово батальон связи 48-го моторизованного корпуса врага.

Значит, наступление на Дубно велось более значительными силами, чем об этом пишет Д.И. Рябышев.

После этого член Военного совета фронта Н.Н. Вашугин уехал, но уже через несколько десятков минут после этого на командный пункт 8-го механизированного корпуса прибыл другой представитель штаба фронта – начальник автобронетанковый войск фронта генерал-майор Р.Н. Моргунов. Он сообщил, что на него возложена задача координировать действия 15-го и 8-го механизированных корпусов при разгроме вражеской группировки в районе Дубно. От него Д.И. Рябышев впервые узнал, что с другого направления на Дубно наносят удар 9-й и 19-й механизированные корпуса. Эта информация для командира 8-го механизированного корпуса, по его признанию, «была не только новой, но и неожиданной». К тому же генерал Р.Н. Моргунов не имел при себе никаких средств управления и не захотел оставаться на командном пункте корпуса. Он «отправился в 15-й мехкорпус. Встретиться с Моргуновым Д.И. Рябышеву больше не пришлось. Никаких конкретных распоряжений представителем штаба фронта командиру 8-го механизированного корпуса также передано не было.

О действиях войск 8-го механизированного корпуса 27 и 28 июня Д.И. Рябышев пишет: «К исходу дня (27 июня) бригадный комиссар Н.К. Попель доложил, что передовой отряд и 34-я танковая дивизия разгромили тыловые подразделения и танковый полк 11-й танковой дивизии гитлеровцев, которые были внезапно атакованы на марше. Наши танкисты продвинулись еще на 30–35 километров, овладели районом Пелча. Разгромив несколько частей 16-й танковой дивизии, они ворвались в Дубно и вышли в тыл 3-го моторизованного корпуса противника. В это время через Ситно проследовал передовой отряд 7-й моторизованной дивизии. На реке Пляшувка он встретил сопротивление немцев. Наши артиллеристы, не мешкая, открыли огонь прямой наводкой. Одновременно устремилась в атаку мотопехота. Вражеский заслон был смят, и передовой отряд, не задерживаясь, продолжал двигаться на Дубно.