Он указал на карте холмистую местность южнее Джебель-Нефуса. Судя по размерам, это не отмеченное на картах песчаное море было не меньше египетского.

— Монти не сможет одолеть в лоб такую мощную линию обороны. Поэтому каким-нибудь отважным смельчакам придется взять работу на себя и разведать для него хотя бы один проход, пригодный для тяжелой бронетехники. Операцию уже назвали «Левым хуком». По моим скромным предположениям, именно этим сейчас и занимаются Тинкер и Попский.

— А когда нас туда пошлют?

— Я сказал вам все, что знаю. Мы пили «Джон Коллинс» на террасе в «Пастухе», и мне как-то в голову не пришло спросить о точной дате операции. Но вы, парни, обязательно будете задействованы в ней до того, как это шоу закончится.

На следующее утро мы отдали Манро нашу почту, чтобы он доставил ее в штаб Восьмой армии. Я вручил ему двадцать семь писем для Роуз. По одному на каждый день разлуки. Манро обещал позвонить ей в Хайфу, если ему не удастся увидеться с ней лично. Он сказал, что заверит ее в моем полном здравии.

Последним событием, случившимся с нами на пути из города, стало пленение итальянца. Точнее, он сам поприветствовал нас на стыке дорог из Дерны и Мартубы. Он просил нас взять его в плен и не унимался до тех пор, пока мы не разрешили ему забраться в грузовик. Он явно призывался не по собственной воле — босой и напуганный сорокалетний мужчина. Панч пришел к выводу, что итальянец был дезертиром, каким-то чудом убежавшим от карательной команды. С помощью жестов и на ломаном английском мужчина заверил нас, что он опытный механик по «Фиатам». Но когда мы подняли капот, его глаза полезли на лоб — похоже, за всю свою жизнь он никогда не видел ни одного мотора. В обед мы остановились и запросили у Каира инструкции. Нам велели избавиться от пленника. Кроме того, штаб сообщил, что операция в Бенгази отменяется. Вместо охоты на Роммеля нас снова попросили отслеживать вражеский транспорт на горных дорогах у поселений. И еще через три дня мы должны были встретиться с Ником Уайлдером и майором Мейном в Бир-эль-Джамра на юго-востоке Джабеля у немецкого аэродрома Бенины. Там нам обещали дать новые приказы. Мы высадили итальянца в трех милях от арабского поселения и напоследок сунули ему в руки кварту «Пеллегрино» и пилотку, наполненную сыром и кусками консервированного окорока.

— Кровавый ад, — сказал Колли, глядя на жалкую фигуру, которая уменьшалась за задним бортом. — Это самое гадкое извинение перед солдатом, которое я когда-либо видел.

1

Мы мчались с выключенными фарами по новой асфальтированной дороге, которая вела от Бенины к железнодорожному пути Бенгази — Соллуш. Ночь выдалась дождливой и ветреной. В двух тысячах ярдах севернее нас грузовики и джипы Ника и майора Мейна приближались к намеченной цели в Бенине. Две машины нашего патруля тайком пробирались к «локтевому» соединению дорог, где мы должны были устроить засаду и в случае необходимости прикрыть отход ударной группы. Колли, Грейнджер, Маркс и Дженкинс находились в одном грузовике. Я, Панч, Олифант и медик Милнс — в другом. Меня не оставляло дурное предчувствие, что наш план пошел насмарку.

В Бенине располагался аэродром и ремонтная часть. Рядом с портом в Бенгази тоже имелись аэродромы: один в Реджиме и два в Берке. Генштаб Восьмой армии решил, что оставшийся порох нашего сводного отряда лучше использовать не против одной вражеской персоны (то есть Роммеля), а против немецких самолетов и авиационных мастерских. В принципе, для этой работы и предназначались САС и пустынные группы дальнего действия. Поэтому нам приказали атаковать аэродром в Бенине.

Согласно плану, наш патруль на двух грузовиках должен был добраться сюда из Дерны за три ночи. Мы удачно проскочили отрезок хорошего шоссе, миновали Беда-Литгорию и Д'Аннунцио, спустились с плато около Маддалены, затем, проехав вдоль железной дороги на Эль-Абиар, пересекли прибрежный район к юго-западу от Бенгази. Второй уступ среднегорий, нависавший над городом, имел приличный спуск на равнину, за которой в пяти милях к югу располагалась Бенина. Летом на этой равнине растили кукурузу и дыни, но теперь, несмотря на множество ирригационных каналов, она представляла собой сплошную грязную трясину.

Холодный дождь набирал силу. Не имея ни крыши, ни ветрового стекла, мы промокли до нитки. Скорость держалась под сорок. Мы накрыли пулеметы брезентом, но с них все равно сочилась вода. Я вел машину. Выемки для пальцев на «баранке» помогали сохранять надежную хватку, однако подошвы все время соскальзывали с мокрых педалей тормоза и «газа». Мы напряженно прислушивались, ожидая первых взрывов со стороны аэродрома. Я всматривался в темноту, выискивая чертово «локтевое соединение».

Мое плохое предчувствие нарастало. Неудачи преследовали нас с самого начала. «Те-Ароха IV» начал дымить и запинаться. В течение двух ночей мы искали короткие замыкания в электрической системе, ставили латки и меняли детали, а дождь мешал, как будто издеваясь над нами. Мы установили третью (последнюю) запасную ось. И ее подшипники уже стучали. Список неисправностей машины можно было сравнить только с количеством болячек у Колли. Наш фельдшер Милнс подхватил какую-то странную лихорадку. Парень сохранял активность и адекватность, однако его слух почти исчез, и он дважды называл ребят не теми именами, хотя знал их не хуже своих братьев. Ожоги Колли не заживали. Днем он держался бодрячком, но по ночам температура его тела менялась так быстро, что я запретил ему брать на себя дежурства. Какой с него был толк, если он дрожал под ворохом одежды, как черт, и затихал лишь, когда солнце поднималось над горизонтом? Остальные имели множество порезов и ушибов. Все мучились диареей, язвами и прочими пустынными болячками.

Дела у Ника и майора Мейна тоже шли хуже некуда. Два дня назад, спускаясь с эскарпа к востоку от Соллуша, джипы Мейна нарвались на звено «Макки-202». Из четырех машин три были обстреляны. Двое десантников погибли. Еще двое получили легкие ранения и остались в строю. Два подбитых джипа восстановили из частей, снятых с третьей машины. Парни старались как могли, но они понимали, что операция становилась все более сомнительной авантюрой.

В тот день, когда мы покинули лагерь и направились в Бенгази, песчаная буря разделила людей Ника и Мейна. Передвигаясь вслепую, один из грузовиков Т1 упал в лощину с высоты сорока футов. Погибли четверо парней. Из-за механических поломок пришлось отказаться еще от одной трехтонки. Когда наши машины присоединились к остаткам групп Ника и Мейна, силы сводного отряда сократились до пяти грузовиков, четырех джипов и двадцати двух человек. Для встречи был выбран оазис Сиди-Маммод — унылое место посреди соленой пустыни. Слово sidi означает могилу. Мне не понравилось такое название для точки сбора. После Бенины мы должны были вернуться туда. Нам запретили отмечать это место на карте — на тот случай, если нас захватят в плен.

И вот теперь мы мчались по темной дороге, выискивая «локтевое» соединение. Где-то должен был появиться поворот налево — к аэродрому. Полчаса назад здесь проехали грузовики Ника. Взорвав аэродром, они будут отходить по этому же маршруту. Нам следовало обеспечить им прикрытие. Но где «локоть»? Я ожидал увидеть его двумя милями раньше, но никто из нас ничего не заметил. Затем показался знак: COLONIA ESPARZA. Судя по карте, он находился за «локтевым» соединением дорог. Неужели мы прозевали поворот?