— Больно, — остерег Дема, — но все же я выкарабкался. Слабо им завалить Дмитрия Владиславовича. Ты-то сам как?

— Нормально. Совесть мучает. Втянул я тебя…

— Заткнись!.. Дай немного отдышаться, мы им перышки пощиплем.

Старик-сосед заворочался и сел, жутко крякнув. Вдовкин с ним поздоровался и спросил:

— Не надо ли чего подать, дедушка?

— Чего надо, ты не подашь, — ухмыльнулся старик. — Девку можешь с воли привесть?

— Почему и нет, — отозвался Вдовкин. У него на сердце наконец-то отлегло. Друг восстал из могилы. Отца, правда, уже не вернешь, но лишь бы не полным отрядом уходили близкие люди.

Дема спросил:

— Как выгляжу? Мерзопакостно?

— Как партизан после допроса.

— То-то я гадал, чего это Надюха все время хихикала. Поверишь ли, старина, где я побывал, туда лучше не соваться. Там скопища черных жуков.

— Выходит, за тобой чертенята прибегали, Дмитрий, — вмешался старик. — Значится, тебе в ад уготовано. Когда я помирал от инфаркта, никаких жуков не было. Да и то, грехов на мне нету, прожил жизнь, грубо говоря, херувимом. Иной раз сожалею об этом.

Дема Токарев попросил:

— Позови сестру, чтобы укол сделала. Они, жлобы, наркотики на мне экономят.

Сестре, пожилой и снулой, подремывающей под лампой в конце коридора, Вдовкин без лишних слов сунул в руку десятитысячную ассигнацию.

— Не обижайте Токарева. За нами не пропадет.

Сестра ошалело лупала глазами, но бумажку со сноровкой упрятала в фартук.

— Вас-то как пропустили?

— У меня постоянный пропуск, — авторитетно соврал Вдовкин. — Во все больницы Москвы. Так я могу на вас надеяться?

— Не волнуйтесь, сейчас уколю. Но вы только скажите своему другу, чтобы не обзывался. Мы лекарства не воруем, нам их теперь отпускают по особому распоряжению.

— Будем считать, это как раз тот случай.

Сергей Петрович отослал Пятакова и Гамаюнова за Вдовкиным со строжайшим наказом не калечить и не убивать зарвавшегося гада, а лишь снять с него показания; Таню Плахову вызвал к восьми часам в офис на Мясницкой, и теперь, отпустив секретаршу, нетерпеливо дымил сигаретой, то и дело поглядывая на часы. Двое телохранителей, а также человек по имени Винсент дежурили снаружи.

Он вспомнил, как принял Плахову на работу. Это было четыре года назад. Фирма по сделкам с недвижимостью тогда называлась «Аякс». Впоследствии на каждой перерегистрации Сергей Петрович срывал солидный куш, как, впрочем, не оставались внакладе и двое чиновников из райсовета, Мышкин и Подберезовый. Этих двоих он держал на коротком поводке, но приходилось за ними приглядывать. Оба из комсомольских вожачков, наглые и самоуверенные, в любой момент могли подкинуть какую-нибудь подлянку. Особенно Витя Подберезовый. Он был настолько алчен, что при виде «зелененьких» начинал трястись мелкой дрожью, как алкаш с похмелья. На этой невинной слабости Сергей Петрович его и подловил. За кругленькую сумму, полученную тайком от Мышкина, Подберезовый замял сомнительное дельце о выкупе двухкомнатной квартиры на Электрозаводской. Увидя в руках благодетеля две запечатанные банковские упаковки, Витя Подберезовый, не вникая в обстоятельства, лишь радостно заблеял и уже через день вручил Сергею Петровичу аннулированную из следственного отдела жалобу. Вскоре стало известно, что хозяин сданной в аренду квартиры (а по документам выходило, что проданной «Аяксу») пенсионер и божий одуванчик Махмудов как-то утречком отправился в молочную за кефиром и домой больше не вернулся, пропал без вести, как писали в военных сводках. В этом не было ничего примечательного: на ту пору уже многие старички и старушки, доверившиеся попечению благотворительных контор, взяли себе за обыкновение исчезать бесследно, словно их и не бывало на белом свете; и милиция давно перестала их разыскивать, справедливо полагая, что эта задача ей не под силу. Однако Подберезовому Сергей Петрович по секрету сообщил, что у него есть сведения, что старичок Махмудов не сам по себе испарился на пороге магазина, а похищен разбойниками и обезглавлен в подмосковном лесу. Витя Подберезовый завопил, что ему нет никакого дела до старичка Махмудова и он не позволит себя запугивать, на что Сергей Петрович резонно заметил:

— Никогда больше целку передо мной не строй, гнида. В случае чего пойдешь по мокрой статье. Ты все бабки считаешь ворованные, а вот понюхаешь, мерзавец, тюремную парашу.

Подберезовый быстро сник, почуяв, что новый шеф будет покруче прежних партийных боссов.

Плахову Сергей Петрович повстречал на выставке японской сантехники, куда заглянул, чтобы присмотреть кое-что для новой квартиры. Высокая, стройная, со вкусом, но без вызова одетая молодая женщина стояла у окна и ротозейничала, привлекая взгляды праздных мужчин. Что-то в ее внешности заставило Сергея Петровича подумать: «А вот эта, возможно, пригодится!» Он давно подыскивал в офис девицу для шарма, для приманки клиентов. Переменил уже штук пять, да все оказывалось не то — шалавы. Помощница, которую он искал, должна была быть интеллигентной, хорошо воспитанной и с намеком на доступность. И рисковой. Он заговорил с незнакомкой, как умел, без нажима, серьезно, доброжелательно. Знающие себе цену красавицы предпочитали, чтобы их «снимали» без хамства и неторопливо.

— Извините, девушка, вы работаете на этой выставке?

— Пока нет, — она смотрела ему в глаза с вежливым вниманием.

— Ага, значит, собираетесь… Осмелюсь спросить, не поможете ли советом? Хочу приобрести для новой квартиры что-нибудь такое современное, удобное, но не слишком кричащее. Совсем, знаете ли, растерялся. Я ведь в этом деле пенек.

Таня Плахова молча взяла его под руку и куда-то повела. По дороге шепнула заговорщицки, как старому приятелю:

— Сейчас покажу один комплект… Я, как дурочка, возле него полчаса стояла. Это не может не понравиться, но цена!..

Через десять минут Сергей Петрович договорился со служащим выставки о покупке кухонного чудо-комбайна, обошедшегося в баснословную по тем временам сумму. Девушку пригласил обмыть покупку в маленьком баре на первом этаже. Помешкав, она кивнула:

— Хорошо, выпью с вами чашечку кофе.

Она не манерничала, не ломалась, не набивала себе цену: естественность ее поведения действовала магически. В баре отказалась от спиртного и действительно ограничилась чашечкой кофе и одним пирожным. Сергей Петрович был голоден и заказал сосиски и пиво. Они болтали о том о сем, а больше ни о чем, и Сергей Петрович чувствовал какой-то необыкновенный подъем духа.

— Хотите, Таня, поработать у меня? — спросил он вдруг.

— Только не проституткой. Проституткой я уже была. — Она так мило улыбнулась, так беззащитно сморгнула, что Сергей Петрович окончательно растаял.

— Нет, не проституткой. Секретаршей и делопроизводителем. Не пожалеете. Работа интересная и в деньгах не обижу…