— Но не можем же мы так просто…

— Сынок, — Драммонд словно клещами взял Брима за локоть, — я при моем ремесле достаточно этого навидался. Я знаю, ты любишь ее, и когда-то она была великолепной женщиной — она и теперь выглядит будь здоров. Но она наркоманка, и ты ничем не можешь ей помочь. Жизнь, как известно, честной не бывает — она идет себе, вот и все. А теперь шевелись, не то мы все окажемся в тюрьме, да еще по обвинению в убийстве. Если Ла-Карн выживет, то никак не по твоей вине.

Закусив губы от бессилия, Брим последовал за генералом мимо двенадцати дюжих коммандос в глайдер. В отдалении уже завыли сирены.

* * *

Дав показания, Брим вернулся в посольство задолго до конца вечерней вахты, но сон покинул его напрочь. Прошагав взад-вперед несколько циклов по комнате, Брим надел пиджак, сел в лифт и поднялся в сад на крыше. Показав пропуск трем часовым (вооруженным сегодня мощными лучевыми пиками «Треннинг НТ-53А»), он опустился на скамейку, поклявшись себе раз и навсегда прояснить свои отношения с обнаженной блондинкой, которую предлагал ему Ла-Карн. А ведь она еще так недавно была средоточием его надежд и мечтаний!

С чего же начать? Он уже миллион раз прокручивал в голове этот вопрос. Звездный лайнер спустился с небес у него на глазах и сделал разворот к озеру Гарца — в его корпусе отражались золотистые городские огни. Его иллюминаторы сияли, а мощный маяк-мигалка на КА'ППА-антенне отгонял прочь более мелкие суда. Звездолет почему-то напомнил Бриму Марго. Она тоже ворвалась в его жизнь в сиянии огней и подняла их обоих над суетой, над дорого купленной победой и разрушительным миром, который последовал за ней.

К несчастью, эту метафору можно было продолжить — он так же бессилен удержать Марго в ее падении, как остановить этот звездолет, сидя в саду на крыше.

При этой мысли у него вырвался угрюмый смешок. Когда-то он верил в чудеса — научился этому от нее. Но теперь, став на десяток лет старше и на одну войну мудрее, он пришел к неизбежному заключению, что перед некоторыми вещами бессильна даже любовь.

Он рассеянно смотрел на садовые террасы внизу. Любит ли он Марго до сих пор? Если быть честным до конца, он не мог больше называть свое чувство любовью. За годы ее заточения в Торонде их отношения подверглись кардинальной перемене. Во-первых, появился Редьярд. Это событие положило конец даже тем редким встречам, что они умудрялись урвать. В то время они оба еще не понимали, сколько значат для них эти короткие свидания. Теперь Брим осознал, что только эти островки любви и страсти помогали им пережить долгие периоды одиночества. А когда встречи прекратились, их близость неотвратимо пошла на спад.

Брим давно разглядел в себе эту перемену благодаря растущему чувству к Анне Романовой. Да и пристрастие Марго, если подумать, проистекает все из той же безнадежности — если верить, конечно, что она любила его так же, как он ее. Как бы там ни было, тайм-трава — это последняя капля. Вспоминая свою встречу со столпами Лиги, Брим в какой-то миг окончательно простился с мечтой, которую звали принцесса Марго Эффервик.

Он поплотнее запахнул пиджак. С озера задул холодный полночный ветер, и усталые веки сказали Бриму, что пора их закрыть. Во время гонок он намеревался сделать все, что в его силах, — слишком много людей рассчитывали на его победу.

В своей комнате он снял с шеи цепочку с кольцом Марго и уложил на дно вещмешка. Он не мог ни смотреть на кольцо, ни выбросить его. Это было все, что осталось ему от прекрасной женщины, которую он когда-то любил больше жизни. Ту блондинку, которая курила тайм-траву, он не знал — и не желал знать.

После ночных злоключений и раздирающих душу страстей утро начала гонок показалось Бриму почти безмятежным — несмотря на переполненные трибуны, нарядные толпы зрителей и военные корабли из всех областей галактики. Вопреки традиции Ла-Карн — чье неожиданное отсутствие всем бросалось в глаза — распорядился, что первым полетит победитель прошлого года. Поэтому гонки 52 006 года открыл старт нового «Дампьера ДА-72» в сопровождении ста тысяч разноцветных шариков и национального гимна Торонда «Великий и могучий», грянувшего из всех громкоговорителей.

Значительно улучшив результат прошлого года, изящный маленький «Дампьер» показал очень приличную световую скорость (в среднем 82М). Его пилот, капитан Торондского Флота Есслингтон, совершил посадку под ликующие крики соотечественников.

Брима, который смотрел от имперского ангара, этот рейс очень ободрил. Он был уверен, что «ДА-67» станет для него одним из двух реальных соперников. М-5, даже с проблемами охлаждения, мог развивать скорость до восьмидесяти шести и держать ее целый день. Теперь угроза исходит только от Валентина. Как часто говорил сам Брим, победитель определится только после гонок. По данным разведки он знал: инженеры «Гантгейзера», прослышав, какую скорость обещает развить новый корабль Валериана, начали срочно перестраивать свой ГА 209В еще до космических испытаний. Кажется, их труды увенчались успехом — и это при использовании обычной модели гипердвигателя. Новый «Гантгейзер ГА 209В-3» ориентировочно обладал скоростью от 85 до 8 7М.

Гантгейзеровские конструкторы добились этой внушительной цифры, значительно расширив границы старого проекта, и Империя делала ставку как раз на это. Инженеры «Красны-Пейча» уверяли, что новый гипердвигатель Лиги непременно даст сбой, особенно на высоких скоростях, если не обращаться с ним крайне осторожно. Малейшая оплошность пилота приведет к катастрофе. Но поскольку ГА 209В-3 все же мог показать нужную для победы скорость, Брим относился к нему со всей серьезностью.

Благодаря Рогану Ла-Карну — чье отсутствие так и оставалось тайной — достижения Лиги скоро стали общим достоянием. Следующим стартовал Кирш Валентин, занявший на прошлогодних гонках второе место. Торондские болельщики приветствовали его с таким же энтузиазмом, как своих собственных пилотов.

Брим, мрачно скрестив руки, думал о том, как скоро силы безопасности освободили хозяев Ла-Карна и оказали помощь ему самому. С превеликим усилием он отогнал от себя страшный образ Марго Эффервик. Он очень надеялся, что не убил этого жукида, называющего себя ее мужем. Каким удовольствием будет придушить его еще разок — а то и несколько раз!

Урсис и Бородов прервали его угрюмые думы.

— Доброе утро, Вилф Анзор, — ласково сказал старый медведь, по случаю тонок надевший элегантный серый костюм в тонкую полоску с воротником-стойкой и черной «бабочкой». — Мы хотели было оставить тебя в покое после недавних переживаний, но все-таки решили сообщить, что твой друг Валентин на втором круге потерпел неудачу.

— Что с ним стряслось? — спросил Брим, глядя, как «Гантгейзер» номер два выруливает на озеро. — Похоже, они готовят к полету Инге Гренер.

Урсис, в форме полковника содескийского ополчения, навел на озеро маленький транслирующий бинокль.

— Да, так и есть. Как видно, Валентин перегрузил свой гипердвигатель. Возможно, он разнервничался из-за ночных событий. Перешел, наверное, на ручное управление — вот вам и результат.