* * *

Я позвонил Мартину не раньше, чем добрался до Шарлоттсвилла.

— Это Паркер, — сказал я. — С тобой рядом есть кто-нибудь?

— Я у себя в кабинете, а вот ты в дерьме по уши. Зачем ты сбежал? Приехал Росс. Он рвет и мечет: злой, как черт на всех, про тебя и говорить нечего. Подожди, вернется Эрл Ли, тогда ты узнаешь что почем.

— Послушай меня. Грейнджер мертв. Кэтрин Деметр тоже. Я думаю, их убил Хайамз.

— Кто? Хайамз? — голос Мартина от неожиданности сорвался. — Ты говоришь об адвокате? Да ты просто не в своем уме!

— Хайамз также мертв, — это уже напоминало черный юмор, только мне было не до смеха. — Он пытался убить меня в заброшенном доме. Тела Грейнджера и Кэтрин Деметр были сброшены в подвал. Там я их и нашел, а Хайамз попытался меня запереть. Потом послышалась пальба, и Хайамз был убит. Здесь действует еще один игрок, тот, кто прикончил женщину в больнице, — имя Сциорры я предпочел не называть до поры до времени.

Мартин некоторое время молчал.

— Тебе следует вернуться, — нарушил он молчание. — Где ты сейчас?

— Дело еще не закончено. Ты должен пока их попридержать.

— Никого придерживать я не собираюсь! После твоего приезда город постепенно превращается в морг. Гора трупов растет на глазах. Кроме того, ты подозреваешься в стольких убийствах, что я уже со счета сбился. Возвращайся. У тебя и без этого неприятностей хоть отбавляй.

— Извини, но я не могу вернуться. Выслушай меня. Хайамз убил Деметр, чтобы не допустить ее встречи с Грейнджером. Я считаю, что соучастником Аделейд Модин в убийстве детей был Хайамз. Но если это предположение верно и ему удалось остаться в тени, велика вероятность того, что и она осталась в живых и скрылась. Он вполне мог инсценировать ее смерть и подтасовать факты. Хайамз имел доступ к картотеке зубного врача в хирургическом кабинете своего отца. Он мог взять карточку другой женщины, возможно, одной из сезонных работниц, или он привез данные из другого города, не знаю, да это и неважно. Но что-то насторожило Кэтрин Деметр. Какая-то причина вынудила ее сюда вернуться. У меня сложилось мнение, что Кэтрин ее встретила и узнала. Я просто уверен, что она узнала Аделейд Модин, иначе зачем ей понадобилось так торопиться сюда и после стольких лет искать встречи с Грейнджером.

На другом конце провода молчали.

— Росс от злости курится как вулкан, — заговорил Мартин. — Он собирается объявить тебя в розыск. Номера твоей машины он списал из регистрационного журнала в мотеле.

— Помоги мне.

— Ты говоришь, здесь замешан Хайамз?

— Да, а что такое?

— Я поручил Бернсу просмотреть подшивки. Ему не пришлось долго копаться, как я полагал. У Эрла есть... была подшивка с материалами по тем убийствам. Он часто к ней обращался. Позавчера заходил Хайамз и интересовался подшивкой.

— Я думаю так. Если ты папку и найдешь, никаких фотографий в ней не окажется. Хайамз заходил недаром. Мне кажется, он обшарил и дом шерифа в поисках этих бумаг. Ему было важно уничтожить все возможные следы, которые могли бы привести к Аделейд Модин в ее новом обличье.

Скрыться очень и очень непросто. С самого рождения за нами тянется пышный хвост различных документов. Они определяют положение большинства из нас по отношению к государству, правительству и закону. Но, тем не менее, способы исчезнуть есть. Для начала необходимо обзавестись новым свидетельством о рождении. Можно воспользоваться данными кого-либо из умерших или позаимствовать имя и дату рождения другого человека. Чтобы состарить бумагу до нужной кондиции, достаточно поносить ее с неделю в туфле. Затем надо получить в библиотеке читательский билет на новое имя, потом учетную карточку избирателя. А имея при себе эти документы, можно смело отправляться в транспортную службу за водительскими правами. Получается эффект домино: каждый следующий этап основывается на надежности документов, обретенных на предыдущей ступени.

Самый простой путь: присвоить имя и личность человека, которого некому разыскивать, кого-либо с задворок общества. Я предполагал, что Аделейд Модин, не без помощи Хайамза, перевоплотилась в женщину, сгоревшую в старом доме в Виргинии.

— И вот еще что, — продолжал Мартин. — Имелась также отдельная папка с бумагами, касающимися семейства Модин. Оттуда также исчезли все фотографии.

— Хайамз мог получить доступ к этим материалам?

В трубке послышался огорченный вздох.

— Конечно, — последовал ответ Мартина. — Он же городской адвокат. Ему все доверяли.

— Проверь еще раз мотели. Думаю, в одном из них находятся вещи Кэтрин Деметр. Возможно, среди них отыщется что-нибудь, заслуживающее внимания.

— Послушай, тебе нужно вернуться и прояснить дело. Здесь гора трупов, и твое имя рядом с каждым убийством. Я не смогу сделать больше того, что уже сделал.

— Делай, что можешь. А я не вернусь.

Я повесил трубку и набрал другой номер.

— Да, — откликнулся голос.

— Эйнджел, это Берд.

— Где тебя черти носят? Здесь такие дела! Ты говоришь по мобильному? Перезвони мне с городского телефона.

Через несколько секунд я набрал его номер в автомате у магазина.

— Громилы Старика сцапали Пили Пилара. Они держат его под замком до возвращения Бобби Сциорры, он уехал по какому-то делу. Пили в доме Старика, и к нему никого не пускают. Если кто с ним заговорит, тому конец. К нему имеет доступ только Бобби.

— А Санни они нашли?

— Нет, пока гуляет на свободе, но теперь он один. Скоро ему придется разбираться с тем, из-за чего у них со Стариком весь сыр-бор.

— Эйнджел, я влип в серьезную историю, — и я коротко обрисовал ему ситуацию. — Теперь возвращаюсь, но мне нужна помощь, твоя и Луиса.

— Говори.

Я назвал ему адрес склада.

— Следите за этим местом. Я подъеду туда к вам, как только смогу.

Я не знал, когда меня объявят в розыск, поэтому не стал испытывать судьбу и, добравшись до Ричмонда, оставил свой «мустанг» на одной из долговременных стоянок. Затем позвонил в несколько мест. Перелет в Нью-Йорк на маленьком частном самолете и молчание пилота обошлись мне в полторы тысячи.

— Вы не ошиблись, вам точно нужно сюда? — таксист никак не мог поверить, что я верно назвал адрес.

У таксиста, мужчины необъятных размеров, пот градом катился по лицу и по висящим сосульками волосам. Преодолев барханы жирных складок его шеи, капли терялись за замызганным воротником рубашки. Казалось, он заполнял своей могучей фигурой всю переднюю часть салона. Дверца выглядела чересчур маленькой для такого гиганта. Создавалось впечатление, что он так долго безвылазно просидел в автомобиле, что успел раздаться до непомерной величины, не дающей ему выбраться наружу. Машина стала его домом, крепостью, и чудовищные габариты давали серьезные основания полагать, что она же окажется со временем и его гробницей.