Прислушиваясь к себе подобным образом, мы можем постепенно почувствовать, куда нас влечет, к чему мы склоняемся, и расстаться с мыслью о быстром решении проблемы, моментальном достижении результата, обратить свое внимание и свое сознание к пробуждению жизни внутри нас: «Где та жизнь, которая свидетельствует, что я живу, какие из моих потребностей удовлетворены и какие не удовлетворены?»

Решения начнут прорисовываться только тогда, когда вы разъясните себе свои потребности и вычлените приоритеты. Это упражнение похоже на гаммы: чем лучше вы осознаете, на что указывает ваш гнев, тем больше вы будете настроены на то, чтобы прислушаться к гневу другого. Чем ближе вы знакомитесь с собственным бессилием или неуверенностью в себе, тем с большим дружелюбием и пониманием вы будете относиться к другому. Принимая и любя собственную уязвимость, мы повышаем свою готовность принимать и любить чужую уязвимость. На сегодняшний день я не вижу другого средства отказаться от трагической привычки воспринимать человеческие отношения как отношения с позиции силы.

Будьте благодарными: несите в себе и выражайте благодарность за все удовлетворенные потребности – даже если все кругом рушится. Благодарите за жизнь, за возможность сделать еще один вдох, иметь глаза и смотреть, иметь руки и осязать. Я понимаю, насколько наивным может показаться мое предложение. Я осознаю это. Но оно – основополагающее для меня.

Когда нас подпитывает порождаемая благодарностью энергия, мы находим силу посмотреть в лицо неприятностям. Это принцип внутренней экологии: если вся наша энергия «съедается» из-за того, что мы нервничаем по поводу опаздывающего поезда, забывая обо всех поездах, приходящих по расписанию, нам грозит узость взглядов и, рано или поздно, опасность удушья. Следовательно, нужно срочно развивать глобальное видение, глобальное дыхание.

В повседневной, супружеской, семейной, школьной и трудовой жизни благодарность должна служить витамином общения. Внимание, речь не идет о любезности, речь о том, чтобы быть искренними!

Нужно ли дожидаться потери близких, чтобы выразить им всю свою любовь? Нужно ли дожидаться госпитализации, чтобы радоваться тому, что ты здоров? Нужно ли дожидаться одиночества, чтобы оценить компанию? Нужно ли дожидаться, чтобы «все шло плохо», чтобы осознать, что «все идет хорошо»? Если мы не проявляем бдительности, мы позволяем новым дурным вестям до такой степени заполонять наше сознание, что не остается места для добрых вестей.

Мы можем очень внимательно относиться к гигиене сознания, заботиться о «загрязнении» нашего внутреннего карбюратора, чистить свечи, проверять освещение и, главное, убеждаться в качестве нашего топлива – работаем ли мы на хороших или на плохих вестях.

Проводник-бедуин однажды сказал мне: «Грусть – это вирус, который у нас не выживает. Если кому-то грустно, его сразу же выслушают и утешат, и он снова быстро обретет удовольствие, которое приносит забота о других».

Во время разъездных семинаров, которые я веду в пустынных районах, меня каждый раз потрясают дружелюбные отношения жителей пустыни. Между погонщиками верблюдов и мулов существует такая сплоченность, которая восхищает меня. Словно каждый из них обладает радаром, удавливая потребности другого и не теряя при этом уважения к себе.

Мне кажется, что вынужденные жить вместе, в условиях, одновременно сложных и лишенных всяких излишеств, они развивают остроту сознания и душевную чуткость, которые я называю дружественным сознанием. Дружественное сознание как будто дополняет достоинство и смирение, самостоятельность и принадлежность к чему-то, целостность и сопричастность, свободу и ответственность, самосознание и заинтересованность в другом, сознание индивидуума и всемирное сознание.

Можно развить этот радар – остроту сознания и душевную чуткость. Это одно из преимуществ тренингов общения или групп обмена опытом, о которых я говорил выше: развить общее сознание, дружественное сознание.

В быстро меняющемся мире такая работа по сплочению и объединению представляется мне главным приоритетом. Она способна противостоять изоляции, разобщению, явному или скрытому насилию.

Я все больше и больше верю – вопреки тому, что я слышал в школе, в университете на курсе психологии, в путешествиях по миру, – насилие не является проявлением нашей природы. Оно – проявление фрустрации нашей природы. Такова моя рабочая гипотеза. Насилие служит для выражения наших потребностей в том случае, если они не признаны и не удовлетворены. Если наши потребности признаны или тем более удовлетворены, к чему нам насилие? Я все меньше и меньше верю в людскую злобу и все больше и больше верю в силу боли и страха, а также в силу, питающуюся фрустрацией. Злость – это выражение боли у тех людей, которые не ухаживали за своим страданием или не имели такой возможности.

Наше сосуществование стало бы более ярким и нетривиальным, если бы мы могли поведать о своей боли или страхе, даже самом тайном, самом табуированном, поделиться своей скрытой фрустрацией или разобраться в ней. Как часто мы переходим к действиям из-за того, что наша фрустрация не осознана и, тем более, не высказана и доброжелательно не разделена.

Следуя старой и досадной привычке, мы верим, что насилие – последний способ решения конфликта, и сами себя запрограммировали подобным образом. Теперь мы знаем, что существуют другие способы решения конфликтов, и можем приступить к тому, чтобы исключить насилие из программы, выйти из старой системы и помечтать о том, что однажды рядом с Музеем войны будет стоять Музей семейного, супружеского, родового, политического, этнического, религиозного насилия, где нашим пра-пра-пра-правнукам расскажут, что в эру электронной почты и Интернета большинство людей еще не умело по-настоящему самовыражаться, слушать и тем более понимать друг друга.

Ничто не бесит меня так, как укоренившиеся верования, такие как «Человек человеку – волк», «Мы всю жизнь воюем» или «Человек не меняется». Такое смирение, даже цинизм, расчищают путь насилию, готовят будущего агрессора, оружие для ближайшей битвы. Мне нужно, чтобы каждый из нас осознал, что лично он в силах способствовать переменам, освободиться от насилия и работать на благо нового общественного сознания.

У меня есть мечта, которую я подпитываю каждый день, будучи убежден в том, что именно мечты заставляют нас пересекать моря или пустыни ради новых континентов. Если за несколько лет джинсы и майки, «Кока-кола» и бритвенные станки с двойным лезвием распространились и стали использоваться повсюду в мире так, что превратились в предмет общемировой культуры, значит, они соответствовали какой-то потребности: в комфорте, благополучии, простоте, идентичности и принадлежности к мировому сообществу, гигиене, удобстве и эффективности.