Двадцать пятого ноября она сообщила о своем решении Тэду Хиту в его кабинете лидера партии в палате общин. Он был взбешен, потому что счел ее решение преступлением, равным «оскорблению королевского величества». В то же время он, ослепленный своим огромным, невероятно раздутым эго, совершенно не мог оценить грозящую ему опасность. Что может сделать эта нахалка, эта деревенщина в старой партии, традиционно хранящей верность старым принципам, в партии, где всем заправляют мачо? Он ограничился тем, что холодно взглянул на нее, невежливо повернулся к ней спиной и пожат плечами. Он так до конца и забывал быть джентльменом.

А в это время в партии консерваторов возникло брожение. Тэд Хит собирал своих друзей, но без особого усердия. Он полагал, что битва выиграна заранее. Он считал, что у женщины, осмелившейся выступить против него, нет никаких шансов. Кроме того, он свято верил в легитимизм членов парламента; кстати, та же самая ошибка погубит и Маргарет Тэтчер в 1990 году, когда она будет «низложена», то есть отправлена в отставку. В тот момент Хит не учел, что среди парламентариев витал дух разочарования и фрондерства. Он организовал несколько крупных обедов, где депутаты должны были выполнять роли статистов. Он был уверен в том, что его опыта ему вполне хватит. В остальном же он позволял действовать своим приспешникам, коим было поручено тщательно следить за соперницей и устраивать всякие штучки с прессой. После довольно неудачного выступления Маргарет 27 ноября, в ходе которого она посоветовала пожилым людям, жертвам инфляции, если они могут себе это позволить, делать запасы продовольствия, пресса, любезно извещенная камарильей Хита, устроила небольшую подлость. Было выдвинуто предположение, что сама Маргарет будет скупать мясо и это может служить доказательством того, «что у нее есть на это средства» и что она очень далека от простого народа. Затем человек, назвавшийся бакалейщиком с Финчли-роуд, явился на телевидение и заявил во всеуслышание, что Маргарет килограммами скупает сахар. Факты после проверки не подтвердились: оказалось, что и сам лавочник, и его лавка — из мира призраков, потому что на Финчли-роуд не было бакалейной лавки. Но зло уже было сделано. Бывший главный организатор парламентской фракции Консервативной партии, превосходный образец «старого доброго парня» из Рагби, вице-президент фирмы «Хэрродз», сэр Мартин Рейдман выступил по телевидению, дабы разоблачить «всяческие попытки подстрекательства к лихорадочной скупке товаров, способной спровоцировать панику, противоречившую интересам общества». Ну вот, Маргарет была выставлена на всеобщее обозрение как скряга, эгоистка, «буржуйка»; слово было сказано. Целью этой выходки было задеть Маргарет с двух сторон, лишив ее поддержки жителей округов, населенных в основном трудящимся людом, среди которого много было таких, у кого еще было живо деление людей на «них» и «нас», а также и поддержки тех, кто находился на верхних ступенях социальной лестницы; она сама подвергла этот случай анализу и сказала, что «эти упреки играли на струнах снобизма, свойственного членам Консервативной партии, внушая людям мысль, что от дочери бакалейщика нельзя ждать ничего хорошего». Маргарет уже была «похитительницей молока», теперь она стала «скупщицей продуктов питания». На сей раз она решила защищаться и ответить ударом на удар: «Я видела, как уничтожили Кита, меня уничтожить им не удастся». Она пригласила телевидение к себе домой и продемонстрировала свой холодильник, свои шкафчики и даже подвал и чердак. После этого «кампания» провалилась и угасла. Мучители, получившие приказ от Тэда Хита, поняли, что рискуют стать посмешищем.

Оставалось узнать, кто еще станет кандидатом на пост лидера партии. Назывались имена довольно серьезных претендентов: Кристофера Соумза, зятя Черчилля, Хью Фрэзера и других, но никого из них нельзя было счесть сверхсерьезным. Справа был только один весомый соперник: Эдвард Дюканн. Это он принудил Тэда Хита подать в отставку, это он лучше всех был знаком с заднескамеечниками и это у него, вероятно, были самые лучшие шансы на победу. Похоже, Дюканн долго колебался, прежде чем сделать решительный шаг. Он был воплощением «элегантного консерватизма», быть может, излишне «цивилизованного» для нравов того времени.

Айри Нив, главный советник Маргарет, хотел во что бы то ни стало избежать раздела голосов правых. Он вел бесконечные переговоры между претендентами на победу. Роберт Эдли, активный заднескамеечник, написал двум возможным кандидатам письмо, умоляя их прийти к согласию, чтобы избежать переизбрания команды, еще находившейся у власти в партии. В конце концов Эдвард Дюканн решил не вступать в борьбу. Официально по причине того, что дела слишком задерживали его в Сити, а неофициально потому, что не хотел втягиваться в борьбу, которая не давала уверенности в победе. Он предпочел дергать веревочки за кулисами. Это более удобно, а быть может, и более забавно… Он обнародовал свое решение 15 января 1975 года. Выборы были назначены на 4 февраля. Путь для Маргарет был свободен. У нее оставались всего три недели для проведения кампании и для того, чтобы убедить в своем преимуществе 296 депутатов-консерваторов.

Одним из главных достоинств Маргарет, придававших ей большую силу, было умение окружить себя нужными людьми. Пока существовала гипотетическая возможность того, что Эдвард Дюканн выдвинет свою кандидатуру, комитет по проведению предвыборной кампании Маргарет представлял собой неопределенное сборище, в которое входили друзья Маргарет, такие как Ник Ридли и Энгус Мод. Председателем официально числился Билл Шелтон, но все члены комитета были слишком неопытны в парламентских закулисных «торгах и сделках». Отказ Дюканна от борьбы позволял Айри Ниву взять на себя «бразды правления» кампанией. Это был вполне подходящий человек. Богач, воин, герой войны, награжденный Военным крестом, совершивший побег из крепости Колдиц; после войны его «логовом» стал квартал Пэлл-Мэлл. Он любил посещать клубы, был членом многих, везде чувствовал себя как дома, в «Атенеуме», в «Карлтон-клаб», в «Блэк энд Уайт», в «Реформз», где проводил досуг цвет Консервативной партии. После крайне изнурительного дня в палате общин всего-то и понадобилась тихая беседа у камина, чтобы убедить подавленного достопочтенного господина депутата в том, что будущее носит имя Мэгги. К тому же у Айри Нива были свои причины желать Хиту поражения; как-то, узнав, что у Нива случился сердечный приступ, Хит отстранил его от всех дел со своим обычным «тактом»: «Мой бедный друг, ваша политическая карьера закончена…» Теперь настал час заставить Хита заплатить за такую реакцию на визит врача «скорой помощи».

Айри Нив и его команда устроили совершенно беспрецедентную кампанию «от двери к двери». К каждому депутату многократно обращались самые разные люди, указывая на основные недостатки Хита: его дурной характер, несправедливость, проявленную к тому или другому, способность к издевкам и придиркам, а также напоминая, что он уже трижды потерпел поражение на выборах. Они подчеркивали, что женщина могла бы способствовать обновлению образа партии в глазах общественности. Кроме того, депутаты сознавали, что в обществе царит атмосфера всеобщей усталости. Народ ждет хорошей «новой метлы». Если внутри партии они сами не найдут такую «новую метлу», которая произведет в ней генеральную уборку, то рискуют, что в один далеко не прекрасный день их самих выметут вон. Вот почему к пророкам тэтчеризма прислушивались очень внимательно, тем более что агенты Хита довольствовались тем, что делали ставку на его опыт… Итак, каждый вечер Айри Нив и Билл Шелтон объединяли усилия, чтобы тщательно обрабатывать депутатов и вести не менее тщательный предварительный подсчет возможных голосов. И всякий раз Мэгги приходилось сдерживать их пыл, опасаясь услышать от кого-нибудь из депутатов нечто вроде: «Я ведь дал слово, так зачем вам еще и мой голос?»