— Фортан забыть — нет, память у меня отличная, — снова улыбнулся Райо. — А вот понять и принять — да. Эрика, ты единственная, кому я прощу все. Все, кроме измены…

— Мы на Драуне, — с горечью напомнила я.

Райо нахмурился, снова огладил мое лицо и глухо ответил:

— Если… я не справлюсь, не смогу защитить тебя, то буду уже мертвым. И мне, и тебе некого будет винить. Я про сознательную измену.

Я провела кончиками пальцев по темным бровям любимого, погладила скулы и щеки, коснулась тонких, свойственных клеранцам, но таких горячих и родных губ.

— Позволь мне стать твоим надежным тылом, хотя бы здесь, на Драуне. Я умею… подготовлена. Я больше не хочу умирать и, тем более, не хочу, чтобы ты погиб. Я хочу дышать тобой, любить, хочу обнимать тебя и быть только с тобой.

— Только в самой крайней и безвыходной ситуации. Когда на кону твоя жизнь! — скрипнул клыками Райо, вынужденный согласиться.

— Там, на поляне, ты был таким отстраненным, холодным и…

Мой жалобный лепет он мягко оборвал:

— Позднее ты поймешь наш уклад, менталитет и традиции. Всему свое время. У нас принято жесткое разделение труда и обязанностей, приветствуется сдержанность на публике. Будет время, я обо всем расскажу. Сейчас важна только твоя безопасность. Не сомневайся во мне, Эрика. Даже на мгновение! Ты в моем сердце. Зверь это не раз докажет, — последнее Райо добавил странным тоном.

Я снова вспоминала о тех самых слухах, о которых так неодобрительно отзывались Матео и Фальк: клеранцы как оборотни метят своих возлюбленных. У меня щеки вспыхнули, а Райо, кажется, быстро смекнул почему. Его приглушенный чувственный смех нежной лаской прошелся по моей коже, будоража самые тайные желания.

— Фальк и Матео тоже хотят помыться, давай не будем заставлять их долго ждать, — довольно щурясь, предложил Райо.

Затем он, то прислушиваясь к окружающей тишине в наступивших сумерках, то лаская мое обнаженное тело золотистым взглядом, от которого я плавилась под холодной водой, наблюдал за мной. Я стеснялась, очень стеснялась, но в тоже время хотела, чтобы любимый запомнил меня такой. Мое обнаженное тело, упругую грудь с темными вершинками, которую он огладил, несколько раз рвано выдохнув, не утерпел. Он меня всю запомнил, в этом нет сомнений!

Потом наступила моя очередь изучать и запоминать каждый сантиметр его тела и вздыбленную, возбужденную плоть особенно. Чем ниже опускалось солнце за горизонт, тем интенсивнее небо окрашивалось в пурпурный цвет. И мой мужчина был потрясающе хорош на фоне этого грандиозного, бесконечно красивого неба, ярко-алого, пурпурного, фиолетового. И даже враждебный окружающий мир стал таинственно и мистически прекрасен.

Белье мы выстирали быстро, оделись еще быстрее и пошли к костру, держась за руки, наслаждаясь прикосновениями. А вот Ровена сидела рядом со своим мешком и дулась на клеранцев. Интересно, чем они опять друг другу не угодили? 

* * *

Фальк с Матео, увидев нас, чистых и довольных, державшихся за руки, одобрительно улыбнулись, а вот напарница даже глаз не подняла. Поглаживала раненную руку. Пока мылась, рана ее не беспокоила, а сейчас опять начала. Я мысленно одернула себя: конечно, ей больно. И посочувствовала раненной, одинокой, такой сильной-слабой женщине, которая боится.

Зато порадовал казан, призывно булькавший на костре. Рядом с ним на углях, распространяя вокруг умопомрачительно вкусный мясной запах, на палочках жарились части кролика, и не одного, а минимум трех, судя по количеству лапок. Охота удалась не только Райо, но и Фальку. Ура!

Я чуть ли не вприпрыжку, напевая себе под нос от радости в предвкушении вкусного ужина, направилась к ближайшему дереву и развесила сушиться выстиранную одежду. Потом увидела мокрое белье напарницы, оставшееся лежать у ее ног мокрой тряпкой. Неужели забыла о наших минимальных запасах сменки? Присев на корточках рядом с ней, я подобрала вещи и вопросительно заглянула ей в лицо:

— Рука сильно разболелась?

Ровена с досадой поморщилась и кивнула. Я мягко погладила ее по колену, выразив сочувствие, и развесила одежду рядом с нашей. Как же неловко выставлять нижнее белье на обозрение. Но, обернувшись к клеранцам, отметила, что Райо наблюдает за мной, чуть склонив голову и улыбаясь глазами. Его друзья, сидя у костра, тоже следили за мной, без улыбок, но вполне по-доброму. Странные они, честное слово.

К любимому меня словно магнитом тянуло, но едва сделала шаг, Ровена перехватила мою ладонь и глухо попросила:

— Посиди со мной, пожалуйста.

— Что случилось? Ты чем-то расстроена? — шепнула я тихонько, глядя как спутники Райо, уступают ему место повара у костра, чтобы самим сходить к ручью.

— Ничего серьезного, — буркнула напарница, тем не менее выдохнув с облегчением, когда я присела рядом.

Фальк и Матео загадочно блеснули на нас глазами, вытаскивая из кучки нужных запасов чистые майки. Райо перевернул палочки с мясом, смерил друзей внимательным взглядом, а затем обратился к Ровене:

— А что вы считаете серьезным, хая?

— Жизнь! — мрачно ответила она. — Желательно долгая, в хорошем месте и с цивилизованными людьми.

— Мы не можем гарантировать вам долгую жизнь на Драуне, тем более — цивилизованное общество. Поэтому напрасно вы оказали нам сомнительную честь, предложив свои… всесторонние услуги, — Матео замер в паре шагов от нас, закончив эту, по сути, отповедь.

Не сложно догадаться: раз у Ровены не вышло с Райо, она вернулась к старому, проверенному способу — попыталась охмурить Матео, а может и Фалька заодно. Но ей отказали! Отказали красивой, несмотря на мытарства последних недель, женщине. А женщин на Драуне, я больше чем уверена, если не единицы, то уж точно десятки, в лучшем случае. На тысячи мужчин!

Подозрения напарницы о намерении клеранцев сбежать с Драуна обрели для меня новый смысл. А ведь она, пожалуй, права! Если бы клеранцы не ждали спасения, не стали бы «разбрасываться» выгодными предложениями — приняли бы и «пометили» как свое. Несмотря на традиции, ритуалы и прочие сложности. Неужели есть шанс сбежать из этого ада?

Новость обнадеживающая, но следом пришла мысль ироничная и горькая. Ровена решила подстраховаться, не рассчитывая только на мое обещание, чтобы обеспечить себе «дополнительные голоса». С одной стороны, ее можно понять, с другой — раз за разом повторяет одну и ту же ошибку. С клеранцами этот номер не пройдет, хоть они и смеялись, что рядом с ней повторяют ошибки. А она уперто примеряется к ним как к сексуально озабоченным мужчинам, которые думают тем, что ниже пояса.

       Ровена зло вскинулась на Матео и процедила:

— Помнится, шир Домак, на «Вселенной радости» вы соперничали с аль Муром за мое внимание. И тогда моя честь не казалась вам сомнительной.

Матео сел на корточки напротив Ровены, сложил пальцы в замок, опираясь локтями на колени, и спокойно ответил на обвинение: