Ремо стал особенно молчалив, когда русло реки сделало поворот и наконец показался город; раскинувшийся на холмах южного берега; Даг, сидевший за тем же веслом, что и молодой дозорный, проследил за его взглядом. Многие дома были выкрашены в белый цвет и ярко выделялись на фоне облетевших деревьев; самые новые, более высокие здания были кирпичными, и Фаун подумала, что одно из них, должно быть, знаменитый монетный двор. Во влажном воздухе плавал дым из труб, а вдоль берега тянулись пахучие мастерские ремесленников, нуждавшихся в большом количестве воды, — дубильщиков, красильщиков, мыловаров, коптильщиков; виднелась среди них и верфь. Производства, использующие водяные колеса, подумала Фаун, должно быть, расположены по притокам — по крайней мере одно такое, судя по всему, лесопилку, она уже углядела. По грязным улицам грохотали фургоны, запряженные тяжеловозами, а по деревянным тротуарам торопились пешеходы. Город был больше, чем Ламптон и Глассфордж вместе взятые и раз в сорок больше Жемчужной Излучины.

Резкий окрик Берри заставил всех зевак заняться делом: чтобы преодолеть перекаты — очень похожие на пороги у Жемчужной Стремнины, только больше — требовались усилия всей команды. Несколько скелетов судов, застрявших на камнях, предупреждали о судьбе неосторожных или невезучих. Даг коротко предупреждал Берри о скрытых опасностях — теперь уже она только кивала в ответ — и они миновали все камни и мели, даже не поцарапав корпус баржи. Потом гребцам пришлось навалиться на весла, чтобы подвести «Надежду» к берегу.

Десятка два судов — и плоскодонок, и парусников — были пришвартованы к участкам берега между несколькими пристанями, от каждой из которых вверх по склонам холмов тянулись складские помещения. Идущая вдоль берега дорога была заполнена фургонами, которые загружали или разгружали команды грузчиков.

— В этом городе можно потеряться, — растерянно пробормотал Ремо, что вызвало у Дага легкую улыбку. Вит откровенно глазел по сторонам, разинув рот. Хог, выросший в Глассфордже, был впечатлен меньше и старательно принялся вместе с Готорном перекидывать веревки на берег и привязывать баржу к сваям.

Когда «Надежда» была благополучно пришвартована между другой баржей и яликом, Берри поинтересовалась у соседей новостями с низовий, однако оба суденышка, как и они сами, прибыли из верховий реки. Бо перекинул на берег сходни, и Берри двинулась вверх по берегу к ближайшим складам, пригласив с собой Фаун; Вит, конечно, увязался следом.

В передней части склада располагались прилавки, за которыми сидели клерки и хозяева товаров. С последними Берри вступила в переговоры о бартере, предлагая кожи, бочарные клепки, медвежий жир и перебродивший сидр. Попутно она всех расспрашивала о судне своего отца, которое могло оказаться здесь прошлой осенью. Большинство в ответ только качало головами, но кто-то вспомнил о каком-то парне из Трипойнта, который задавал такие же вопросы о пропавших судах и с которым стоило бы поговорить. Эта информация была бы гораздо более полезной, если бы доброжелатель помнил его имя или где его искать.

Однако на третьем складе нашелся торговец, который не только обнаружил в своих книгах запись о покупке кож у хозяина «Шиповника-4» по имени Клиркрик, но и сумел назвать парня из Трипойнта. Он посоветовал Берри искать торговца по прозвищу Камнерез, которого в это время суток можно было найти в таверне на улице, тянущейся позади складов. У этого добросердечного торговца Берри сделала свою единственную покупку — несколько коробок жемчужных и перламутровых пуговиц, производством которых славился город.

Виту она посоветовала попридержать свое оконное стекло, так же как сама она не торопилась продавать инструменты из Трипойнта: ниже по реке за них можно было получить гораздо более высокую цену. Этот разговор открыл Фаун то, что она и так уже подозревала: Вит и не думал возвращаться из Серебряных Перекатов домой. Фаун решила, что нужно по крайней мере заставить брата написать письмо родителям или написать самой. Правда, она не знала, как переправить послание в Вест-Блю без помощи гонца — Стража Озера; у нее возникла мысль, что тот сообразительный торговец, что пришел на помощь Берри, знает способ обмениваться новостями по крайней мере с Ламптоном… нужно будет потом его спросить.

Пока же Фаун и нагруженный коробками с пуговицами Вит поспешили по дощатому тротуару следом за Берри; на противоположной стороне грязной улицы обнаружилось здание с раскачивающейся на нем вывеской, гласящей, что это таверна «Серебряная мидия». На вывеске была изображена раковина с ножками, глазками и зубастой улыбкой. Если мидии сколько-нибудь похожи на свой портрет, подумала Фаун, то ей совсем не хочется класть их в рот даже запеченными. Однако запах, доносившийся из-за двери, совсем не напоминал вонь от засолочной мастерской ниже по берегу; в таверне приятно пахло луком, чесноком и свежим пивом. Вит принюхался и заулыбался.

Внутри таверна состояла из большой комнаты с посыпанным опилками полом и длинным прилавком вдоль одной стены. Судомойки и мальчики-служки не спеша убирали со столов — обеденный наплыв закончился. Фаун проследила за взглядом Берри; та оглядела комнату и высмотрела человека, который вполне мог быть тем, кого они ищут, за столом в дальнем конце комнаты.

«Крупный мужчина лет сорока, — сказал торговец, — начавший полнеть, с кудрявыми темными волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Одет как речник, это точно, только все у него самого лучшего качества». — Берри кивнула, словно подтверждая соответствие описанию, и двинулась между столами к привлекшему ее внимание человеку.

Тот поднял глаза от раковины мидии, которую рассматривал, слегка улыбнулся приближающимся молодым женщинам и поспешно проглотил то, что жевал, когда Берри остановилась рядом с ним и спросила:

— Ты Камнерез? Из Трипойнта?

— Капитан Камнерез, ага, — ответил мужчина. — Чем могу быть вам полезен, мисс… и мисс? — Заметив Вита, он кивнул и ему.

Берри протянула ему свою загрубевшую от работы руку.

— Я хозяйка «Надежды» Берри Клиркрик. Это мой гребец Вит Блуфилд и моя подруга и повариха миссис Фаун Блуфилд.

Брови Камнереза полезли было вверх, но тут же приняли обычное положение, когда Берри ответила на его матросское рукопожатие таким же. Он кивнул на Фаун и Вита:

— Женаты? — но тут же поправился: — Ах да, брат и сестра.

— Я слышала, что ты расспрашивал о пропавших судах, — сказала Берри.

Прохладное дружелюбие Камнереза сменилось напряженным вниманием.

— Вы идете с низовий?

— Нет. «Надежда» — плоскодонная баржа… но мы туда направляемся. Понимаешь, прошлой осенью мои папа и брат отправились на барже из Клиркрика и так и не вернулись. С тех пор от них ни слова… Такое впечатление, что они просто исчезли. Вот я и отправилась на поиски, чтобы что-то о них узнать.

— Суда, которые пропали у нас, вышли в плавание весной, гораздо позже… Вот что, садитесь! — Камнерез привстал и показал на свободные стулья у квадратного дощатого стола. Тарелка рядом с ним, полная раковин мидий, говорила о том, что раньше с ним обедал кто-то еще — может быть, человек, от которого Камнерез пытался что-то узнать? Пока Берри и ее спутники усаживались, Камнерез, хмурясь, о чем-то думал.