— Любопытно было бы взглянуть на вашу научную лабораторию.

— Как вам угодно, — развел руками Якун. — Но должен вас предупредить, что в течение последних двадцати пяти лет я не занимаюсь магической практикой.

Лаборатория отошедшего от дел мага была расположена рядом с его апартаментами за потайной дверью. Жрецу Якуну очень не хотелось посвящать нас в свои тайны, но я не собирался считаться с его желаниями. У меня были все основания полагать, что этот человек не такая уж невинная овечка, какой хотел показаться, и имел самое прямое отношение к злодействам, которые творил в граде Катадже Ящер.

Лаборатория не выглядела запущенной. Хотя, на взгляд человека двадцать первого века, ее трудно было назвать научной. Впрочем, я никогда не имел к научной деятельности никакого отношения, и, возможно, истинный ученый, к примеру химик или биолог, счел бы мои выводы слишком поспешными. Кроме стеклянных колб, трубочек, реторт и тому подобной ерунды мы действительно обнаружили здесь три разукрашенных золотыми узорами фолианта. Я раскрыл одну из древних книг, но, к сожалению, не смог там прочесть ни единого слова. Но эти письмена весьма напоминали те, что красовались на моем плече, доводя до истерики окружающих.

— Вы разбираетесь в этих письменах, Якун?

— Разумеется.

— Тогда попробуйте прочитать вот это. — Я обнажил плечо и показал ему надпись, появившуюся на месте раны, нанесенной мне зверем апокалипсиса.

Печать Сатаны произвела на Якуна свое обычное впечатление. Он испугался, но, в отличие от других, кажется, действительно понял, что там написано. Верховный жрец Ящера беззвучно шевелил тонкими, бескровными губами, и лицо его покрывалось мелкими капельками пота.

— Но этого не может быть! — сделал он наконец неожиданный вывод.

— Что вы имеете в виду?

— Здесь написано, что вы Совершенный и вам подвластно то, что неподвластно многим. Это обычная формула для обозначения высшей касты атлантов.

— Я слышал, что Совершенными называли себя катары.

— Я не знаю, кто такие катары, — покачал головой Якун, — но атланты называли так своих царей.

— Царское происхождение для меня не новость, — усмехнулся я, — но, сколь мне известно из истории, цари далеко не всегда достигали вершин совершенства.

— Не шутите так, — остерег меня явно встревоженный Якун. — Впрочем, кому я это говорю. Цари атлантов были самыми могучими магами в подлунном мире.

— Ну это не ко мне, — махнул я рукой. — Из всех магических заклятий я знаю только одно — крибли-крабли-бумс.

Якун пошатнулся и громко вскрикнул. Меня такая его реакция несказанно поразила, но еще больше меня поразило поведение сооружения, в котором мы сейчас находились. Храм Ящера задрожал мелкой дрожью, по его массивным каменным стенам будто пробежала рябь, а потом они и вовсе покрылись огромными трещинами.

— Мы проваливаемся! — в ужасе закричал Якун, и, самое поразительное, он был прав.

— Черт бы вас побрал с вашими шуточками, Чарнота, — ругнулся Вацлав Карлович Крафт и упал на четвереньки, поскольку оставаться на двух конечностях при такой бешеной качке было весьма затруднительно.

Кто бы мог подумать, что дурацкие слова из детской сказки способны производить подобные разрушения. Храм Ящера казался несокрушимой глыбой, способной простоять даже не века, а тысячелетия. И вдруг такой конфуз.

— С Марка спрашивайте, — посоветовал я Вацлаву Карловичу. — Он подсунул мне это заклятие в критический момент.

— При чем здесь Марк? — возмутился Ключевский. — Это вы, Чарнота, искривили пространство.

В искривлении пространства меня однажды уже обвинял генерал Сокольский, но матерый кагэбэшный волк и сам тогда не очень верил в свои обвинения. Что же касается актера, то он явно перегнул палку, тем более что с храмом ничего особенного не случилось — не прошло и пяти минут, как он принял свой обычный несокрушимый вид.

— Ну вот, — усмехнулся я, — зря только шум подняли. Может, в Катадже просто случилось землетрясение. Вас часто трясет, господин Якун?

— На моей памяти такого не было ни разу, — прохрипел жрец.

— Ладно, — махнул я рукой. — Все хорошо, что хорошо кончается.

— А я вовсе не уверена, что для нас все закончилось хорошо, — вскинула голову Анастасия. — Слышите этот гул? У меня такое впечатление, что мы куда-то провалились.

— Куда провалились? — не понял Крафт.

— Откуда же мне знать, — огрызнулась Анастасия. — Когда имеешь дело с демоном, подобным Чарноте, всего можно ожидать.

— Я вас умоляю! Можно подумать, что в лице госпожи Зиминой мы имеем дело с ангелом во плоти. Допустим, я отмечен печатью, которую малограмотные люди называют сатанинской. Но ведь знающий человек, хорошо разбирающийся в каракулях, уже разоблачил это суеверие, бросающее тень на мою репутацию. Я Совершенный, сударыня, прошу любить и жаловать.

— Еще неизвестно, что хуже, — вмешался вдруг в наш спор Якун, — быть Совершенным или демоном.

— По-вашему, нет разницы между Светом и Тьмой?

— Совершенствоваться можно не только в Добре, но и во Зле, — наставительно произнес менестрель де Перрон, о существовании которого я, признаться, подзабыл.

Мы все дружно уставились на Бернара в надежде, что средневековый поэт нас еще чем-нибудь позабавит, но де Перрон, видимо, решил, что и без того сказал слишком много, а потому в ответ на наши вопросительные взгляды промолчал.

— В любом случае надо выбираться отсюда, — сказал Крафт, с подозрением разглядывая стены, разрисованные странными знаками, судя по всему содержавшими в себе мудрость наших предков.

Предложение было дельным, и я горячо его поддержал. Мы вернулись в парадные апартаменты Якуна, которые не претерпели никаких изменений в результате землетрясения. Вот только слуг здесь почему-то не было, и, несмотря на все старания рассерженного Якуна, те так и не явились на его зов.

— Они просто испугались и убежали, — высказал вполне разумное предположение Марк.

Если это так, то надо признать, что обслуживающий персонал оказался осмотрительнее и своего хозяина, и его гостей. Ничего удивительного здесь нет, если учесть, что тряска продолжалась более пяти минут. За столь продолжительное время объятый ужасом человек способен не только выскочить из храма, но и пробежать половину града Катаджа.

Дальнейший осмотр храма показал, что сообразительными оказались не только слуги верховного жреца, но и его коллеги. Ни одной живой души в помещениях этого грандиозного сооружения мы так и не обнаружили, хотя добросовестно облазили его сверху донизу. Более того, мы не нашли выхода из замкнутого чьей-то злой волей круга. Все двери храма были заперты наглухо и нашим усилиям не поддались. Сильно расстроенный Вацлав Карлович во всем винил меня. Оказывается, это исключительно моими стараниями мы попали в столь дурацкое положение. Разумеется, я все отрицал. У меня и в мыслях не было, заниматься магией. Аза природные катаклизмы человек, будь он хоть трижды великий маг, ответственности не несет.