– Ника, идем вниз.

– Мне страшно…

– Ничего страшного, – попытался успокоить девушку Воронов. – Похоже, она застрелилась…

Застрелилась? Они с Сивко переглянулись.

– Что думаете, Федор Иванович?

– А что? – пожал тот плечами. – Похоже на самоубийство.

– А мотив?

Сивко оглянулся, чтобы убедиться: Воронов уводит Нику. И бросил:

– А ну, зайдем.

И слегка подтолкнул Михаила в спину. Они вошли в спальню Елизаветы Петровны, дверь осталась приоткрытой.

– Ну, что тут можно сказать? – Федор Иванович мельком оглядел комнату и усмехнулся. – Вроде бы все чисто. Следов борьбы нет. Мебель на месте, положение потерпевшей соответствует первоначальной версии о самоубийстве, выстрел сделан с близкого расстояния. В упор. Все признаки налицо. Я бы даже сказал… – Сивко подошел к кровати, на которой лежало тело, и принюхался. – Порохом пахнет. Его следы на одежде. Дуло приставили к груди. Она или… Будем считать, она сама. Похоже, умерла сразу. Выстрел в область сердца. Крови немного. Попала аккурат в точку. Будем считать, что она сама, – повторил он.

– По прежней работе не скучаете, Федор Иванович? – поинтересовался Михаил.

– Как ты сказал? – слегка растерялся Сивко. – По какой работе?

– Вы ведь следаком раньше были.

– А, похоже, мы с тобой коллеги, – усмехнулся Федор Иванович. – Были.

– Почти. Я по другой части.

– Узнаю опера. Но откуда ты…

– Я все гадал: где же я вас видел? Да на фотографии! На старой фотографии!

– На какой фотографии? – мрачно спросил Сивко.

– Вы работали следователем прокуратуры не в Москве, а в областном центре довольно-таки далеко отсюда. Город, откуда родом и Бейлис. Или Людмила.

– А про Люську ты откуда… Врешь! – хрипло рассмеялся Сивко. – Блефуешь!

– Может быть.

Он перехватил взгляд Федора Ивановича, направленный на пистолет. К оружию они бросились одновременно.

– Отпечатки… – прохрипел он, когда рука Сивко потянулась к пистолету. – Нельзя…

– Нас…ть, – выругался тот и попытался завладеть оружием.

Этого Михаил не мог допустить, завязалась драка. Федор Иванович сопротивлялся отчаянно, но Михаил был моложе, физически сильнее и к схватке хорошо подготовлен. Провел бросок через бедро и, когда противник уже лежал на ковре, применил болевой прием. Сидя верхом на Сивко, заломил ему руку, потом надавил. Тот закричал от боли.

– Хватит? – спросил Михаил.

– Пусти-и-и…

Федор Иванович застонал, захват и болевой прием были проведены профессионально. Он потянулся к пистолету, лежащему на кровати. И только когда оружие было уже у него в руках, отпустил Сивко и встал.

– Ну и что делать будешь? – спросил тот, сплевывая розовую слюну на персидский ковер. В драке Федору Ивановичу разбили губу.

– Так спокойнее, – сказал он.

– Значит, она нас всех перехитрила, – усмехнулся Сивко, поднимаясь. – Приехала с телохранителем. Ловко!

– Назад! – велел Михаил и поднял пистолет.

– Неужто ты меня застрелишь?

– Первый выстрел будет предупредительным, как и положено по инструкции. Второй – в ногу.

– Все, все! Я понял. Форму потерял, – пожаловался Сивко. – Старею. Да и не мое это, кулаками махать. Может, поговорим?

– Поговорим. О чем?

– Нервы сдали. Этот «ТТ» ни тебе, ни мне не нужен, – вздохнул Сивко, садясь в кресло. Михаил опустил пистолет.

– Тогда зачем ты к нему кинулся?

– Я ж говорю: нервы сдали. Ты ведь черт знает что подумал. Ну, было. Так когда это было?

– Я знаю, что тебя из органов поперли. И знаю, за что.

– Ну, ну. Успокойся. Сам-то почему ушел?

– Откуда ты знаешь, что ушел?

– Был бы ты ментом, она бы к тебе никогда не обратилась. Потому что ментов Лиза боялась хуже смерти. Чуяла кошка, чье мясо съела.

– Я вижу, тебя труп не пугает, – кивнул он на Елизавету Петровну.

– Да уж… Насмотрелся, – скривился Сивко. – А хорошая компания подобралась! Бывший следователь, бывший мент… Эксперта только не хватает. А то бы мы и протокольчик сляпали, и…

– Вот именно: сляпали.

– Послушай, Миша…

Сивко не успел договорить, в коридоре послышались шаги. Вскоре в дверь заглянул Воронов.

– Ника внизу. А что у вас тут… – и осекся, увидев в руке Михаила пистолет. – Ого! Сообразительный молодой человек!

– Предупреждаю: я буду стрелять на поражение.

– Если?

– В случае необходимости.

– Ну, стреляй, – скривился Воронов и пошел прямо на пистолет.

Михаил растерялся:

– Дмитрий Александрович…

– Стреляй!

Сивко встал и тоже шагнул к нему. Кулаки сжаты, взгляд недобрый. Выбора не было. Он нажал на курок. Раздался сухой щелчок, Воронов рассмеялся.

– Что за черт? – Михаил с недоумением смотрел на пистолет у себя в руке.

– Хе-хе, – проскрипел Сивко. – А патронов-то в магазине больше нет!

– Успокоился? – с усмешкой спросил Воронов.

Михаил выругался и отшвырнул пистолет.

– Купили тебя, – хмыкнул Сивко. – Что, сыщик? А хорошо ты потоптался на месте преступления и как грамотно обошелся с орудием убийства! Пять баллов!

– Вы знали, что в обойме больше нет патронов? – Он в упор посмотрел на Воронова.

– Откуда, Миша? – ласково улыбнулся тот.

– Это же ваш пистолет!

– У меня была полная обойма. А вот куда дела патроны Лиза, когда стащила его из моей спальни, и почему оставила только один, для себя, это следствие пусть выясняет.

– И ты знал, что пистолет не заряжен? – спросил Михаил у Сивко.

Тот хмыкнул и потрогал разбитую губу.

– Мальчишка, – нежно сказал Воронов.

– Супермен, – ухмыльнулся Сивко.

– Да-а-а… – покачал Михаил головой. – Челы вы, конечно, крутые, но доказать ее самоубийство будет непросто.

– А мы попробуем, – усмехнулся Федор Иванович.

– Я не верю, что вы в сговоре!

– Миша, о чем ты? Какой сговор? У Елизаветы Петровны сдали нервы, вот она и застрелилась, – вздохнул Дмитрий Александрович.

– А зачем ей было стреляться?

– Потому что она убила Бейлис, – весомо сказал Сивко.

– Но почему?

– Поскольку она умерла, я могу выдать ее тайну. Все равно эта история всплывет. Но не хотелось бы здесь. – Федор Иванович посмотрел на труп и поморщился. – Может, в другом месте?